Ветер Стихий 5

Согласившись следовать правилам Жёлтого ириса, в которые также входил запрет на ношение оружия и артефактов, где все посетители должны были находиться в равных условиях, наконец, получил разрешение войти. Взяв у кладовщика всё необходимое, оставив взамен горсть серебра, сдав в комнату хранения наши личные вещи, запертые в железный, зачарованный сундук, с ключом от него отправился на поиски нужного зала, где по заверениям администратора имеется большой бассейн, две горячие ванны, парная, комната отдыха, раздевалка, уютный уголок для трапезы, а также засов с внутренней стороны двери. Оказывается, в этом заведении можно было не только помыться, но и вкусно покушать, отдохнуть, поговорить о делах в приватной обстановке, наконец, поразвлечься со жрицами любви, для чего баня Жёлтого ириса заключила специальный договор с одним из ближайших домов удовольствий. Пошалив с ними так, чтобы об этом никто не узнал.

— Господин, вы просили предупредить, если на вас сядет какое-нибудь мерзкое насекомое, — тихо сказал Мукар из рода Фалих, пока мы втроём неторопливо шли по коридорам, выложенным красивой двухцветной плиткой.

— Очень мерзкое? — уточнил, не оборачиваясь, спокойно проходя мимо больших, просторных залов с высокими потолками, разбитыми на квадратные секции, откуда тянуло теплом, сыростью, запахами дерева, душистого мыла, раздавались гулкие голоса немногочисленных посетителей.

— Большой краснобрюхий москит, — опознал его телохранитель.

— Ну и хорошо. Хорошо, что в Жёлтом ирисе есть всё, что нам нужно. Не обращайте на него внимание. Пусть сидит. Мне не жалко, — улыбнулся, вернув себе хорошее расположение духа.

В пятом зале полуподвального этажа бани, в центре которого, в окружении толстых колонн находился большой бассейн, ожидаемо было пусто. Теперь требовалось подождать, пока доброжелатель не убедится, что я один и опасности для него нет, решившись на разговор, о котором сам же просил.

Не став выискивать в стенах смотровые щели или потайные ходы, в которых вполне мог кто-то быть, воспользовавшись случаем, с удовольствием оценил на себе всю прелесть этого места. В какой-то момент даже захотев, чтобы неизвестный доброжелатель либо задержался, либо вовсе не приходил. Мне и без него было хорошо. Чтобы стало ещё лучше, время от времени выпускал в воду слабенькие эфирные импульсы, любуясь их переливами.

После парной, полностью расслабившись, размякнув, отмокая в бассейне, чувствовал себя самым счастливым дари, которому совершенно не хотелось думать о серьёзных вещах. Единственное, что расстраивало, это не с кем было поговорить. Поделиться радостью. Телохранители здесь были не на отдыхе, а на работе, поэтому вели себя соответственно. Предпочитая либо отмалчиваться, либо отвечать односложно. Глядя на их сосредоточенные, неулыбчивые лица, становилось несколько тоскливо. Неважно, что я думал или хотел, они не считали нас равными, поэтому сохраняли строго определённую социальную дистанцию.

Вовсе не тягостное ожидание закончилось с приходом долгожданных гостей. В наш уединённый зал вошли трое дари, полностью одетых в простые, повседневные одежды, не дающие определить ни происхождение, ни профессию их владельцев. Впереди шёл незнакомый старик в объёмной чалме, за которым следовал взрослый мужчина и парень, вооружённый, да ещё и в кольчуге. Если смотреть по схожести лиц, они явно приходились друг другу родственниками. Сильнейшим, судя по размеру и яркости ауры, являлся старик, достигнувший серебряного ранга. Зелёный кристалл дохи на их браслетах, указывал на одарённость аспектом земли.

Осмотревшись по сторонам, старик удовлетворённо улыбнулся. Обратил внимание на то, что держался он уверенно, спокойно, как хозяин положения. Ничуть меня не боясь. Не спеша подходить ближе.

— Древний Амир из Шаль-Сихья? — на всякий случай уточнил старик, практически в этом не сомневаясь.

— Вы не ошиблись. Уважаемый…? — подтвердив, захотел узнать, с кем я разговариваю.

— Мёртвым ни к чему знать имена живых, — невозмутимо ответил словоохотливый собеседник, посмотрев мне прямо в глаза с превосходством.

С каким-то злым торжеством, вызывающим тревожные предчувствия. Жаль, а ведь так не хотелось портить великолепное начало дня. Не делая резких движений, спокойно вылез из бассейна, подойдя к лавке со стопкой сухих полотенец.

— Вот как? И кто, по-вашему, из нас жив, а кто мёртв? Насколько вижу, пока мы находимся на одной стороне, — возразил. — Или я неправ?

— Правы, но лишь отчасти. Совсем скоро всё изменится. Поскольку больше на этом свете не увидите ничего. Я счастлив донести до вас волю нашего истинного непревзойдённого владыки подземного царства, ослепительного Яхши, — внезапно старик перешёл на возвышенный тон. — Он пожелал, чтобы вы поскорее покинули этот бренный мир, более не тревожа умы его подданных. Пожелания владыки, закон для нас, его верных слуг.

Он и впрямь сообщил об этом со счастливой улыбкой, радуясь возможности стать проводником воли обожаемого владыки. Гордясь этим.

— Будьте благодарны за то, что ослепительный Яхши обратил на вас свой взор, оказав большую честь. Не забудьте поблагодарить его, пока ещё имеете такую возможность, — строго на меня посмотрел.

Рассчитывая на понимание. Он это серьёзно?

— Если Яхши так хочет, то пусть сам придёт и скажет об этом лично. Знаю я вас, посредников. Обязательно что-то переврёте, забудете или потеряете. В подлунном мире, к сожалению, никому нельзя верить. Даже лику луны, что постоянно норовит спрятаться в тени.

С печальным выражением лица, огорчённо покачал головой.

— Поэтому, уважаемый сумасшедший господин, Вы всё врёте, будьте любезны покинуть этот зал и более не тревожить покой моих верных слуг, которым вы не нравитесь. Пока я не вызвал стражу, — сделал жест, которым обычно смахивают ненужный хлам со стола.

Вынуждая старика сказать больше, чем ему хотелось. Если бы он планировал напасть, то напал бы, а не затевал этот бессмысленный разговор. И без него знаю, что ифриты меня не любят. К тому же троица землепоклонников слишком слаба, не представляя для нас серьёзной угрозы. Возможно, это всё чья-то провокация.

— Уже неважно, во что вы верите или не верите, — старик не только ничуть не рассердился, а напротив, даже улыбнулся, наслаждаясь представлением, к которому долго готовился. — Почтенный Инаридар ал Саммех, посланец ослепительного владыки, что уже вошёл в Жёлтый ирис, совсем скоро докажет всю ошибочность ваших заблуждений. Несколько минут назад, используя заранее переданные им печати подземного царства, мы установили на бане, что принадлежит нашему роду, давно уже тайно принявшему учение первородного каменного сердца мира, несколько барьеров. Барьер пространственных оков, эфирной тишины и сокрытия сущности духов. Благодаря им любые попытки связаться с внешним миром обречены на провал. Как и обратиться к аспекту пространства или обнаружить присутствие ифритов в этом городе. Даже не надейтесь, что вас кто-то услышит. В бане нет посторонних. Сейчас здесь находятся только слуги владыки, которые никому не дадут нам помешать, а также узнать о том, что здесь произошло на самом деле. Как хорошо, что ваши слуги, — пренебрежительно посмотрел на телохранителей, — такие же адепты аспекта пространства. Хотя даже будь иначе, всё равно это ничего бы не изменило.

Значит, это всё же ловушка, в которую добровольно попался. Поведясь на туманные обещания рассказать мне нечто невероятное о смертельной опасности, угрожающей всем, кем я дорожу. Проигнорировать такое письмо я не мог. Впрочем, считать Амира совсем уж наивным дурачком не стоит. Теперь нужно немного потянуть время. Как хорошо, что старик не знает основных правил тёмного властелина, нарушать которые крайне не рекомендуется. Одно из которых гласит, — Объяснять жертве всю гениальность своего плана, в момент триумфа, первый признак его неудачи.

— Кто вам это сказал? Ифриты? Нашли у кого спрашивать о переменчивости этого мира. Вы бы ещё у котов спросили, кто в доме хозяин, — осуждающе на него посмотрел. — Я им кто, досадная помеха или уважаемый враг? Что за пренебрежительное отношение? Пусть от комаров так отмахиваются. Если не испугаются. Кстати, о паразитах. Что-то развелось их в последнее время, нигде покоя не дают, — посмотрев на крупного москита, с хорошо заметным красным брюшком, сидящего на верхнем полотенце, на самом видном месте, решительно прихлопнул его ладонью.