Страница 22 из 23
Глава 7
Будучи в отключке, мой разум из самых потаённых глубин подсознания потянул очередное воспоминание. Маленькая крупица моей прошлой жизни вернулась.
— Ну! Слышишь?! — в дверь яростно барабанили. — Открывай, давай! Открывай! Кому говорю!
— А папы нет дома. Он умер, — с моих губ срывается очередной подкол.
Что поделать? Я просто обожаю бесить людей. Особенно тупых. Хотя нет, вру, вообще всех люблю бесить.
— Что? Что за бред? А ну быстро открыл дверь, урод!
— ...
— Ты слышишь? — дверь задрожала под новым шквалом ударов.
— Кто там? — я выждал ещё примерно полминуты прежде чем снова отозваться.
— Свои. Открывай.
— Какие ещё свои? — фигасе, я удивился, как быстро они переобулись. Или совсем за идиотов нас держат?!
— Открывай или я сам открою. Но тогда тебе же хуже будет!
Сквозь дверь было слышно какую-то возню, тихие ругательства и наконец прозвучал характерный щелчок. Некто с дробовиком только что дослал в патронник патрон.
По ту сторону попались нервные ребята. Они и правда собрались вломиться к нам несмотря ни на что.
Смело с их стороны, но малость опрометчиво...
Я кивнул лысому бугаю, что стоял слева от меня. И он потянулся рукой к замку.
Всего пол оборота вертушки замка и раздался громкий щелчок.
Все другие звуки моментально исчезли и воцарилась гробовая тишина. Могу поклясться, что спустя пару секунд мне удалось даже расслышать чьё-то сопение. За дверью больше не перешёптывались.
Бугай тоже замер.
На его месте любой бы замер, если бы увидел в тот момент мое лицо, перекошенное от ярости.
Неужели это действительно настолько сложное уравнение? Ненавистная задача со звездочкой из школьного учебника?
Какие-то упыри ломятся в дверь. И это вовсе не свидетели Иеговы хотят поговорить о боге нашем и заодно всучить пару своих журналов.
Там, сука, вооруженные, сука, люди!
И лучшее до чего додумалась эта дурная голова, взять и просто открыть им дверь?!
— Какого чёрта ты творишь? — злобно прошипел я и развёл руками. — Совсем с головой не дружишь?
— ...
— Хоспади... Это фиговина у тебя только для красоты? — пришлось, что называется разжевать и в рот положить. Я ткнул пальцем в автомат калашникова, висевший на плече бугая.
О, ну да, теперь до него дошло.
Здоровяк виновато улыбнулся и уже через секунду длинная автоматная очередь прошила дверь, вызвав на той стороне нешуточный переполох.
Кто-то упал и заорал от боли. Сквозь трескотню слышались крики, в основном маты и мольба о помощи.
Парень остановился только когда высадил в дверной проем весь магазин. К тому моменту на той стороне уже всё затихло, а из-под двери расползалась внушительных размеров тёмная лужа крови.
— Вот теперь можешь открывать, — я театрально поклонился и, словно даму, пропустил амбала вперёд себя.
Раз ствол у него, то и карты ему в руки.
Один. Два. Уже три жмура. Но среди незваных гостей одному всё же повезло пережить расстрел практически в упор.
Сейчас парень лежал на грязном лестничном пролёте и пялился на нас ошалелыми от страха глазами. Он пыхтел и старательно зажимал руками рану на левом боку.
— Ты кто? — краснея протянул парень, обращаясь ко мне.
По всему было видно, что он уже не жилец и держался на одном только энтузиазме.
— Дед Пихто, — я носком ботинка оттолкнул помповое ружье в сторону и присев на корточки, принялся обшаривать карманы доходяги. — Вопрос в том, кто вы такие!
— Вы даже не представляете с кем связались, — дыхание парня становилось прерывистым и постепенно затихало. Его опустевший взгляд смотрел теперь куда сквозь меня. — Никто не может безнаказанно кинуть нас на деньги. За это всех вас...
Парень помер и поэтому, что именно «за это нас всех» так и осталось для меня тайной. Как и то, кем были эти ребята. Ни у одного из четверых при себе не оказалось документов.
Из полезного лишь старая кнопочная мобила.
Но это только на первый взгляд. При тщательном осмотре оказалось, что она абсолютно бесполезна. Ни входящих, ни исходящих звонков. Телефонная книга была пуста.
Одним словом с такого трофея толку было ровно ноль.
Я снял заднюю крышку телефона и извлёк аккумулятор, а затем разбросал части мобильника в разные стороны.
— Оставь. Наш офис переезжает, — я не видел никакого смысла наводить порядок. К бабке не ходи, рано или поздно сюда вновь заявятся вооружённые люди.
Очень жаль, что этот адрес спалили. Укромное местечко, затерявшееся в глубинах промзоны. Я уже, можно сказать, прикипел к нему душой. Но, увы... обстоятельства.
Здоровяк пожал плечами, мол как скажешь, и отпустил ноги трупа, бросив его на полпути.
— Иди лучше слей на руки, — после обыска мои руки были перепачканы кровью. Пальцы прилипали друг к другу и мне это очень не нравилось. Противное ощущение.
Пока мой не самый умный подручный искал воду, я осмотрелся. Жаль будет, но придётся всё тут сжечь. Враг уже у ворот и нельзя оставлять им какие-либо зацепки.
А мы даже не знаем кто именно пришёл по наши души! Плохо, очень плохо! Врага нужно знать в лицо. Тогда это лицо можно сломать.
— Лей, не жалей! — я сложил ладони лодочкой в ожидании воды и наклонился так, чтобы брызги не попали на одежду и обувь.
Какой, сука, исполнительный попался! И льёт и не жалеет!
Он просто окатил меня водой, выплеснув добрую половину ведра прямо в лицо.
— На руки, пфф... кретин! Пфф, — я сплёвывал воду и закипал от тупости бугая. — Тебе что повылазило? Не видишь мои руки? Лей... — договорить мне не дали, новая порция воды ударила в лицо. — Ещё раз и я тебе ногу сломаю! Выломаю колено в обратную сторону!
Но даже моя угроза спасовала перед непробиваемой твердолобостью и тупостью амбала.
Пришлось зажмуриться, чтобы уберечь глаза.
Для водных процедур использовалась не самая чистая вода. И когда я уже было подумал, что балбес наконец одумался, мою щеку обожгла хлёсткая пощёчина.
Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, представляя, как сейчас вобью переносицу этого дауна куда-то в область затылка.
— Какого ... — я открыл глаза и не сразу поверил тому, что увидел.
Значит это и правда был всего лишь сон.
Хотя и совсем не простой сон, а судя по всему моё настоящее воспоминание.
Теперь же я очнулся, и вместо уютного офисного помещения снова оказался в зачуханной комнатушке. А вместо нерадивого помощника напротив меня на корточках сидело трое бандитской наружности.
Все в грязной, миллион раз штопанной и перештопанной, одежде.