Страница 17 из 74
— Мы будем продолжать жить в одной квартире после развода? — невинно спросила Соня, понимая, что пока её всё устраивает.
Кирилл опешил. Соня наблюдала, как он замер с полураскрытым ртом. Отмирал он достаточно долго, а она ждала. Разговор пора было заканчивать — для неё, как ей казалось, всё складывалось почти хорошо. Разобраться с Даниловым она решила позже, сейчас её больше интересовал развод.
— Соня, я всегда поражался твоей способности включать «дуру», когда тебе выгодно, — наконец пришёл в себя он. — Как ты представляешь себе наше совместное дальнейшие проживание? Может быть, тебе ещё и с ребёнком помочь? Я говорил о том, что не хочу детей, в наш конфетно-букетный период. И ты со мной соглашалась. Может быть, именно потому и женился на тебе. Я считал нас идеальной парой с общими взглядами на семью и жизнь. Нет, я не могу сказать, что я детей ненавижу или они меня бесят. Нет. Я даже способен умилиться, глядя на чужого ребёнка. Но в своём доме — нет, нет и нет. Может быть, я вытерпел бы присутствие своего, но заведомо чужого… Уволь.
— Зачем ты тогда отправил меня на аборт, если «своего» мог бы и потерпеть? — с вызовом спросила Соня. — Тот-то точно был твоим!
Соня увидела осуждение и немую боль в глазах Кирилла.
— А я тебя на аборт не посылал. Да, в восторге от известия о беременности не был… Но это ты в то время находилась в шоке от того, что рушатся планы, что ребёнок в них не укладывается. Твоя врач в женской консультации предложила прервать беременность. Помнишь её фразу «пять минут помучаешься и свободна»? Мне после того, что с тобой произошло, эта фраза ночами снилась. Я и представить себе не мог, чем может окончиться пятиминутная медицинская процедура. Соня, я виноват, что поверил тебе и врачу, что не отговорил. В результате ребёнка мы потеряли, семья разрушена, а в твою жизнь вошёл Данилов… Я много читал об этом. Оказывается, так бывает, когда чувство благодарности к врачу пациентки принимают за любовь. Обожествляют своего кумира, превозносят до небес, хотя он всего лишь был чуток и внимателен и просто выполнял свою работу. Я пытался бороться с твоей влюблённостью, хотел заставить тебя ревновать, но куда там! Я перешёл в разряд жилетки, в которую можно поплакать, выговориться, и всё. Я перестал быть твоим мужчиной — ну куда же мне до Данилова! Но я любил тебя, а он лишь пользовался тем, что ему преподносили на золотом блюде. Ты даже диплом свой выбросила и пошла работать простой медсестрой, чтобы быть рядом с ним. С чем ты осталась, Соня?
— Зачем ты мне говоришь всё это? — спросила она. — Что меняется от твоего признания? Ты же не хочешь жить на одной жилплощади с чужим ребёнком. И что мне теперь делать?
— Вынашивать и рожать, потому что у тебя действительно кроме него никого нет. Пока разведёмся, будешь жить здесь, потом я отдам тебе половину суммы за квартиру. Или помогу найти что-то приемлемое для покупки. Мебель, вещи — заберёшь, что захочешь. Вот и всё. Больше ничем помочь тебе не могу, да и не хочу. Надоело всё…
Он махнул рукой и прошёл в свою комнату. А Соня отправилась в ванную, прихватив чистое бельё и халат. Что ж, всё не так плохо. По крайней мере, не верить Кириллу в том, что он обеспечит её жильём, оснований не было. Он человек слова. И не виновата она, что разлюбила его давным-давно. Не её мужчина Кирилл, его с Даниловым не сравнить. Надо подумать, как сообщить Саше о беременности, и вернуть его домой. Кристина точно подскажет…
Часть 17
В один миг все надежды на светлое будущее рухнули и реальность предстала не самом лучшем обличии: диагноз Дины подтвердился.
Данилов и Дина сидели в кабинете врача и слушали о совершенно не радужных перспективах…
А ведь он так надеялся… Редкое заболевание, мало изученное, вероятность его диагностирования в такой глубинке, где жила Дина, казалась практически невозможной, и вот на тебе. Приговор… Что делать дальше, Данилов не знал, он попросту растерялся от внезапно свалившейся на него информации, ведь уже успел убедить себя в другом, в отсутствии столь тяжёлой болезни, а это предполагало светлое будущее и долгую семейную жизнь.
Но рядом была Дина, его любимая Дина, и он не мог показаться слабым в её глазах. Данилов и не был слабым, просто ему было необходимо время, чтобы принять действительность, осознать, что мечтам не суждено сбыться, и найти силы на борьбу за каждый день вместе. А ещё постараться сделать так, чтобы этих дней оказалось как можно больше. Тяжёлая, мало от него зависящая задача. Ещё надо купить лекарство — есть же препараты, которые могут помочь, замедлить процесс, затормозить болезнь. Дорогие они, конечно, но другого выхода нет. Всё! Решение принято. Есть препарат, а значит — есть надежда… А там придумают ещё какое-нибудь лекарство и у них всё получится.
Он открыл перед Диной двери кабинета и пропустил её вперёд. Молчал в лифте, пока они спускались на первый этаж, и когда помогал ей сесть в машину — молчал тоже. Помог пристегнуться и заметил, что Дина плачет. Вздохнул тяжело, не зная, как утешить. Судя по тому, что поток слёз усилился, понял, что сделал что-то не то.
Данилов замер, погладил Дину по руке, потом прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, погладил пальцы и поцеловал ладошку.
— Не бойся, родная, я с тобой. — Он посмотрел ей в глаза и заметил улыбку на заплаканном лице. Ещё раз коснулся губами руки, вытер слёзы с лица Дины, обошёл машину и сел за руль. Дина больше не плакала.
— Ты стал другим, Саша, — с горечью проговорила она.
— Каким? — удивился Данилов.
— Закрытым. Весь в себе. И ещё мне кажется, что ты меня не простил и не простишь уже никогда.
— Ты не права. Я давно отпустил тебе все грехи и ошибки… А то, что держу всё в себе — я так привык. Открывать душу и мысли не перед кем было.
— Данилов, не прикидывайся девственником. Спал же ты с кем-то после Лены? — Дина рассмеялась, но смех вышел искусственный — скрыть ревность и какое-то нездоровое любопытство ей не удалось.
— Тебе хочется услышать ответ? — посмотрел на неё с изумлением Александр. Скрывать особо ему нечего, но для чего Дине эти откровения… — Да, у меня была любовница, — нехотя признался он. — Замужняя женщина, с которой я поддерживал связь пять лет. Хочешь спросить, любил ли я её? Отвечу — нет, скорее жалел, но в сексе она была хороша и всегда, когда надо, под рукой.
— А ты циник, Данилов. О её чувствах ты думал? — возмутилась Дина.
— Что это ты вдруг её адвокатом заделалась? — Данилов не понимал, чего добивается Дина. — Я никогда не давал ей ложных надежд, — пожал он плечами. — Она знала, на что шла. В любви не клялся, жениться не обещал.
— Просто представила, что целых пять лет она была рядом с тобой, любила наверняка, ждала ответного чувства… — Дина обхватила себя за плечи и зябко поёжилась. — Терпела всё, слово лишнее сказать боялась… — Она посмотрела на Александра и обвиняюще и даже агрессивно спросила: — Ты знаешь, каково это?!
Данилов внимательно смотрел Дине в глаза.
— Осуждаешь? Ну что ж, может быть, я виноват, что дал слабину и подпустил её к себе, да и вообще, что с ней связался. — Данилов чувствовал, что Дина нарывается на скандал. Он и сам, честно говоря, злился, как всегда не понимая женщин, проявляющих интерес к тому, что их вовсе не касается. — Но мне нужен был кто-то для удовлетворения моих чисто мужских потребностей, для снятия стрессов, а у меня их, знаешь ли, с избытком случалось. Её устраивали мои условия, а меня — постоянная партнёрша. Я не монах! Да и с какой стати… — Александр не на шутку рассердился. Оправдываться он не собирался, потому что виноватым себя не чувствовал. Да и Дина святой не была! — Ревнуешь к прошлому? Так ты тоже мне верность не хранила, хотя могла бы про беременность сообщить. Всё ж я отец Кати! — Он взял себя в руки и выдохнул. Сказал примирительно: — Давай оставим прошлое в прошлом. Хочешь узнать, чем закончились мои отношения с Соней?