Страница 23 из 64
— Закуски?
— Не, спасибо, — мотает головой Саня, решительно протягивает пэку, барменша недовольно усмехается, достает из-под стойки нечто похожее на кнопочный кассовый аппарат, жмет толстыми пальцами на кнопки. У Саньки на экране пэку высвечивается сумма к оплате десять эмдэе, она подтверждает.
Вот он значит, какой здесь безналичный расчет. В общем-то, все, как и в моем мире. Почти как в моем мире.
Я ей не мешаю, может оно так и лучше. Сейчас расслабиться, согреется, успокоиться, язык развяжется, и я смогу наконец-то ее расспросить о мире без этих лишних истерик. Главное, чтобы только в зюзю не упилась.
А еще у Сани высвечивается сообщение после оплаты.
«Покупка алкоголя. Остаток месячного лимита 4,73 л чистого спирта. В случае превышения лимита, ваш социальный рейтинг будет понижен на 1 пункт за 0,5 л».
Ух ты, какая тут борьба за трезвость. Даже сюда рейтинг приплели. Хотя пять литров чистого спирта, это ж еще постараться надо выпить. Да и тут явно считается только факт покупки алкоголя. Вон, на яхте подопечная шампанское пила и никто ей ничего не высчитывал.
Саня залпом осушает стакан водки, во рту жжет от горечи, она громко выдыхает, жмуриться, снова выдыхает.
«Закусывать все-таки стоило бы», — с упреком говорю я.
— Угу, — неопределённо мычит Саня.
— Здравствуйте, девушка, а вашей маме зять не нужен? — рядом вдруг возникает подвыпивший мужик с залысинами далеко за тридцать и, радостно улыбаясь, так и шарит взглядом по Санькиной фигуре.
— Отвали! — огрызается подопечная, резко разворачивается и шагает прочь из кафе. Мужик, к счастью, за ней не идет, но наводит на неё пэку и Сане тут же приходит оповещение.
«Грубое поведение в обществе. Жалоба. Понижение рейтинга на 0,1».
Саня злобно рычит, резко разворачивается, тычет мужику дулю и тоже наводит на него пэку, быстро там что-то ищет. Высвечиваются разные пункты, что-то типа:
«Аморальное поведение», «Курение в общественном месте» и т.д. Саня выбирает пункт: «Сексуальные домогательства».
«Это теперь и у него рейтинг понизится?» — спрашиваю я.
— Если кто-то на него еще жаловался по сексуальным домогательствам, то да. Но на полпункта точно должен упасть, у него статус ниже, чем у меня.
«И что это за статус?»
Саня скорбно вздыхает:
— Ну всякий разный статус. Социальный. Проксима, опперариус, сервус и все такое, — подопечной явно лень мне рассказывать такие очевидные вещи.
Но для меня-то они совсем неочевидные.
«А подробней», — настаиваю я.
Саня снова вздыхает:
— Ну вот я операриус — это статус работников интеллектуальных профессий. А он сервус из трудовых рабочих.
«И какая же у тебя такая интеллектуальная профессия? Перед богачами жопой крутить? — не удержался я. — Да и помнится мне, ты вроде студентка. И рейтинг работника у тебя невысокий».
— Ты и рейтинг мой, что ли, видишь? — удивляется она, но не дождавшись ответа, говорит другое: — Ну, вообще-то, да, я нигде не работаю. Так, после школы немного летом подрабатывала. И с Рафиком это было в первый и последний раз. Больше я на такое не подпишусь. Пусть Наташка идет в задницу со своим эскортом.
«Угу», — поддакиваю я, а она продолжает:
— Я просто не знала, что делать. Грымза Марья Паллна, наш препод по экономике по-любому меня завалит, хоть учи, хоть не учи. А мне никак нельзя. А взятки она знаешь какие берет?! Ого-го! Если не раздобуду денег, вылечу с бюджета. У нас нет денег, чтобы оплачивать учебу. А без вышки мне конец. Это прямая дорога в сервы.
«Так, ты так и не объяснила про ваши статусы», — настойчиво напоминаю я.
— А да! Статус у нас благодаря маме. Она экономист. А папа был инженером-конструктором и у нас вообще с рейтингом было все замечательно. Жили в большом доме, получали хорошую социалку, вообще ни в чем не нуждались. После смерти папы все изменилось. Без рейтинга папы наш семейный упал, социалки стало меньше, пришлось продать дом и съехать на квартиру. Мать изо всех сил нас тянет, чтобы мы не скатились до сервусов. И я никак не могу её подвести. Потому что, если завалю экзамен, если вылечу с бюджета, мы не только без социалки останемся, но еще и без будущего.
«Так, ясно. Кажется, я понемногу начинаю вникать в вашу систему. Давай так, я буду спрашивать, а ты будешь мне говорить, верно я понимаю или нет?».
— Хорошо.
«Вся ваша социальная система завязана на рейтингах и статусах?»
— Угу.
«Чем выше статус, тем больше денег, возможностей, влияния, в том числе и на рейт окружающих».
— Ну да, как-то так.
«А социалка, это какое-то пособие, которое доплачивает в качестве поощрения государство?»
— Ну, не совсем государство, а партия, за которой закреплена ячейка общества или отдельно проживающий гражданин. И не пособие, а социальная премия. Она выплачивается всем гражданам раз в месяц, если рейтинг не падает ниже определенного порога. У каждого статуса этот порог разный. У оперов, например, сто пятьдесят на члена семьи.
«А у тебя сейчас триста четыре. То есть, по сто пятьдесят два».
— Угу, — грустно подтверждает Саня. — И там в основном весь рейтинг мамин, а не мой.
«Ничего, не переживай, сдашь ты свои экзамены, — пытаюсь я ее успокоить. — Так, а теперь про партии ещё расскажи, да поподробнее пожалуйста».
— Ты получается, вообще ничего не знаешь? — вздыхает Санька.
«Я ведь уже сказал, что ничего. Я из другого мира».
— А в твоем мире как было? Какой твой мир? Сильно отличается от нашего? — Судя по слегка сбивающейся речи, алкоголь уже начал действовать.
«В чем-то да, а в чем-то нет. Но ты лучше про партии расскажи».
— Прикольно бы было, если бы в твоем мире были всякие драконы, эльфы, вампиры. Такое в твоем мире есть? — тихо смеется она.
«Нет. Ничего такого. А еще в моем мире нет рейтингов, сверхов, про которых мне тоже бы хотелось узнать подробнее. И про партии, о которых ты так ничего не рассказала».
Санька резко останавливается, задирает голову, осматривая девятиэтажное белое здание:
— Пришли, — говорит она. — Вот и моя гостиница.
Меня начинает откровенно бесить, что она игнорирует мои вопросы. Но, судя по всему, из-за ударившего в голову алкоголя, большего пока что я от неё не добьюсь.
Саня заходит в гостиницу, проходит мимо охранника, который ее как бы ненароком проверяет с помощью пэку. Затем она поднимается на третий этаж, заходит в небольшой номер, где почти все пространство занимает двухспальная кровать.
— Мне в душ надо, — вяло сообщает она, потом добавляет: — Ты же подсматривать не будешь?
«Ты серьезно? Ты там на яхте, значит, голяка бегала и ничего тебя не смущало, а теперь спрашиваешь, не буду ли я подсматривать?»
— Так будешь или нет? — не унимается она и говорит таким тоном, что сложно понять, хочет она чтобы я подсматривал или нет.
«А надо?»
— Не надо! — сердито восклицает она.
«Ну, тогда не буду».
Ответ Саню устраивает, и она плетётся в душ, попутно скидывая одежду. То, что я вижу то же самое, что и она, решаю оставить в секрете. К тому же в душ ей как раз надо, чтобы прийти в себя.
Саня быстро моется, я не очень-то и вижу, как она это делает, потому что почти все время она с закрытыми глазами. Даже немного досадно, но ладно. Что я там не видел?
Затем Санька переодевается в джинсы, с настолько низкой посадкой, что на бедрах видны ниточки стрингов. После надевает топ с оголенным животом.
«А что-нибудь менее вызывающее у тебя в гардеробе имеется?» — интересуюсь я, чувствуя себя брюзгой. Не то чтобы мне не было плевать, как она одета, просто такие наряды уж слишком привлекают внимание. А меня бесит, когда на нас пялятся.
— Ты из полиции нравов, что ли? — недовольно интересуется подопечная, еще сильнее вытягивая веревки от стрингов на бедра.
«А что? У вас и такое имеется?»
— Нет, уже лет десять как нет. С появлением Умко и пэку в этом необходимость отпала. Общество самостоятельно регулирует нормы поведения и морали.