Король арены 4

Нет, понятное дело, что я пару раз очень осторожно поинтересовался, а можно ли в храмах услышать голос богини Релти. Заодно и кучу книг прошерстил у нас в Академии.

Все источники утверждают, что кроме высших церковных чинов и верховных деятелей Святой Инквизиции никто и никогда такой чести удостоен не был. И это очень странно.

— А не проще было бы сказать ему просто нет? — поинтересовался наставник, глядя на мою затянувшуюся возню с гребнем.

— Чтобы тут же получить жёсткий ответ? Пусть этот посланец связывается со своим хозяином. Я, вроде бы и показал, что со мной можно договориться, но и цену назвал нереальную. Сам этот, как его, Отта Четырнадцатый, не больше, чем посыльный.

— Оттанело, — поправил меня Мердок.

— Да какая разница? Его послали с поручением, но без полномочий, а я его загрузил на нечто, на порядок превышающее все их помыслы. Наверняка, не стань я взвинчивать цену до небес, у этого Оттанелы нашлись бы иные аргументы и доводы, в которых он постарался бы нас запутать или испугать ими. А так — всё ясно и просто. Сразу же с его первым вариантом я согласен, но цена меня не устраивает. Про всё остальное ни слова сказано не было.

— Как-то это не слишком красиво выглядит, — неопределённо помотал рукой лэр Мердок.

— Так и я, если что, сын купца, а не аристократ из Золотых Поясов. — Напомнил я ему те реалии суровой жизни, о которых он, похоже, забыл.

Ладно бы Федр, для которого и эта мажорная гостиница с нашим дорогущим номером, и столица, с её пафосом и уровнем цен, и наши заработки на ставках — это восторг и эйфория, бьющая юноше по мозгам, но от наставника я никак не ожидал, что он мне будет про «красивости» рассказывать.

Я тут выживаю, понимаешь ли, как могу, а не в куртуазность играю. Пусть лучше обо мне сложится мнение, что я прямой, как лом, и изощрён в интригах на уровне зубила. Сказал, как отрубил, и ни в какие затейливые беседы не вступаю.

Кстати, а если мне и правда принесут мешок золотых дублонов… Я действительно соглашусь?

Да ну… Нереально ведь… Проще убийц нанять или судью подкупить.

Хотя нет, насчёт убийц не проще. Одна попытка уже была, и как я понял из разговоров моей охраны, убить меня пытался очень известный и матёрый киллер, на счету которого числится не меньше полутора десятков удачно выполненных заказов, в авторстве которых они не сомневались. Примерно столько же было спорных убийств, которые скорее всего на него и спишут в итоге.

Весело столица живёт! По сравнению с ними у нас в Белговорте тишь и гладь. Разве что пьяные моряки, перепившись, поножовщину иногда в припортовом кабаке устроят, так и то это крайне редко бывает. Обычно морды друг другу набьют, пару — тройку стульев и столов сломают, да и расходятся, кто на ногах остался. Остальных городская охрана заберёт. Подлечат их немного, да и обложат штрафами нешуточными. Половина заведению уйдёт, которое в ходе драки моряки разгромили, а вторая — охране и суду. Всё как всегда. Традиции.

— Ваше Сиятельство, разрешите доложить? — несколько робко просунулся в двери кабинета Оттанело Ориенари Ламбруз ми Сильва Оттаниего Четырнадцатый.

— Ты выполнил моё поручение?

— Никак нет. Отрок с норовом оказался. И охрана у него из инквизиторов. К тому же, вы сами мне велели не шуметь в «Королевском дворе». Так что я всего лишь с одним магом смог к его номеру подняться, да и то, под присмотром охраны.

— Не тяни кота за причиндалы! Договорился?

— Никак нет. Он меня даже в номер не впустил, а разговаривал таким тоном, словно я полотёр при гостинице.

— Угу. Оскорбления себе позволил? Это уже неплохо…

— Тоже нет. Там свидетели есть, из инквизиторов. Парень потребовал сто тысяч золотых в новеньких дублонах, и добавил, что завтра утром плата будет вдвое дороже, а потом просто захлопнул дверь у меня перед носом.

— О как? И что ты дальше предпринял?

— Мы решили подождать, контролируя выход из гостиницы. Клиент явно куда-то собирался, так как он вышел из номера с мокрыми волосами и в нарядном костюме. Но из гостиницы он не никуда не пошёл. Зато мы вскоре увидели его в ресторане. Том самом, что при гостинице. А с ним за столом сидела вторая дочь Его Светлости. Мы её смогли абсолютно точно опознать, так как у меня в команде служит один из вояк, который заочно влюблён в неё по уши, и не пропускает ни одного её появления на публике. После этого я дал команду всем сняться и незаметно уйти, но вовсе не факт, что кого-то из наших не срисовала инквизиторская охранка. У них спецы, не чета нам. Кроме того, у меня возникло ощущение, что за гостиницей ещё и со стороны присматривают. Вы знаете, я это могу и умею чувствовать. Так что точно смотрели, и тяжело. Там, как минимум, два Магистра в соседних домах.

— Ого! Игра-то по-крупному пошла. Магистры и дочь Великого Герцога, если что — прямого наследника нашего Императора, ну, или, как минимум регента, если его жена вскорости разродится мальчиком. Пожалуй, ставки стали слишком высоки. Сына я люблю, но не настолько, чтобы ради его тщеславия ставить под удар благополучие всего нашего Клана. Короче — забудь об этом визите. Считай, что мы никому ничего не предлагали.

— Ваше Сиятельство, позвольте слово сказать. Есть вариант. Судья. Мы можем попробовать воспользоваться доверчивостью провинциала, если судья перед боем чуть изменит правила поединка. Пять тысяч судью вполне устраивают, а прогноз наших магов, пошагово разобравших все турнирные поединки, уверенно говорит о том, что если этому выродку из Белговорта запретят пользоваться его навыками, то он не составит никакой проблемы для вашего сына. Алекс его за пару — тройку минут раскатает.

— Хм-м… Думаешь?

— Вот, извольте прочесть. Тут наши аналитики всё просчитали. Вряд ли студент из провинции интересовался тонкостями правил турнира, а если и интересовался, то в силу своей провинциальной скромности он не посмеет возражать судье. Цена вопроса — те же самые пять тысяч золотых.

— Хорошая работа, Оттанело, ранее ты никогда в такие мелочи не вникал и с советами ко мне не лез. Что-то случилось?

— Меня ещё никогда так не унижали. Быстро, беспощадно и без вариантов, — склонил голову верный исполнитель приказов в четырнадцатом поколении.

— Я эти деньги и так считал выброшенными на ветер, так что — действуй, — жестом дал понять высокородный, что аудиенция закончена.