Ржевский ведун

— Не НАТО, а правительство. Правящая партия пока еще боится лишней огласки и поражения на Балканах. Североатлантический блок лишь инструмент в их руках. Ты помнишь, я ясновидящий? Я знаю будущее, я его видел. Сейчас Америка только учится формировать общественное мнение обманом и подтасовками. Если мы не справимся, империя лжи будет ползти на восток, пока не упрется в Россию. И им уже будет наплевать на общественное мнение. Так что я сейчас борюсь и за будущее своей страны

— Ты думаешь, мы победим?

— Делай, что должен, и будь, что будет, — я пожал плечами. — Когда я вмешиваюсь в события, то вижу слишком много вариантов. Как будет на самом деле, я не знаю. Называю этот эффект «туманом войны». Так что с новым докладом я тебе сейчас не помогу. Я могу только давать целеуказания на скопления живой силы и техники в режиме реального времени.

— Поняла… Мне надо доложить отцу.

Увидев мой вопросительный взгляд, пояснила: — Не волнуйся, я помню. У меня теперь есть допуск к закрытой правительственной связи в посольстве.

Постояла в задумчивости, провела пальцами по звездочкам на спинке кресла.

— Мне пора. До свидания.

— До скорого, Даниэла.

Проводил девушку до проходной, выписал ей постоянный пропуск. Уверен, отец ее назначит связной, и теперь мы будем видеться часто.

Вернулся в офис, сел в любимое кресло. Ну, наконец-то можно опять набить фрагов. Приступим. Сегодня, вроде, должен подойти новый авианосец. Вывалился на палубе спешащего к берегам Югославии «Энтерпрайза». Техники суетятся на палубе, поднимая из трюма самолеты, берега пока не видно, спереди и сзади в ордере охранения идут эсминцы и суда обеспечения. Вплыл в рубку, подслушал переговоры с крейсером, на котором держит флагманский вымпел Джеймс Эллис. Адмирал должен прибыть через два часа на вертолете для доклада и передачи дел. Начало полетов планируется в это же время. Что ж, время пока есть. Подожду.

Поднялся на обед в квартиру, принял душ, подремал, к назначенному времени был готов к подвигам. Занял свое героическое кресло в офисе, и провалился на авианосец. Впереди виден берег Черногории, на горизонте появились корабли другой эскадры, со стороны которой заходит на посадку вертолет. Адмирал прибывает, не иначе. Переместился к истребителю, в котором уже начал занимать место летчик. Десять минут ожидания, пока приземлится вертолет, и следует отмашка на взлет. Я был готов. Когда пилот врубил форсаж, а катапульта выстрелила самолетом в небо, я сразу перехватил управление и заложил мертвую петлю. В прошлый раз не получилось издалека протаранить «Рузвельта» из-за мощной корабельной ПВО, может, сейчас получится? Петля вышла идеальной. Никто даже и не дернулся, когда я сверху пулей спикировал на башню надстройки. Вывалился из видения перед самым столкновением, встал, выдохнул. Кажется, получилось.

Сел опять в кресло, вернулся на палубу корабля. Что-то не впечатляет. Какой-то жиденький пожар. Надстройка, да, сильно пострадала — вон какая дырень! Оттуда вырывается дым с пламенем, ползущим к стоящим рядами самолетам, но на «Рузвельте» зрелищнее было. Стал перематывать назад. Увидел, как самолет прошил насквозь рубку и ухнул в трюм. Ага, понятно, бронированная только палуба, а в надстройке обычный набор силовых элементов, поэтому пожар сейчас распространяется на нижней палубе. Вернулся в настоящее время, где под звуки сирен и начавшейся детонации боеприпасов команда начала бороться с пожаром. Дааа, это надолго, вернусь попозже, посмотрю, чем дело кончится.

Авианосец «Энтерпрайз» или «Большой Э» был гордостью американского флота — он был спущен на воду в 1961-м году и являлся самым большим военным кораблем своего времени, да к тому же первым атомным авианосцем в мире! Правда, эта гордость чуть не потонула в 1969-ом на Гавайях из-за пожара. Но тогда и гранаты были не той конструкции, и просто повезло, что рядом были другие корабли, которые оперативно помогли его потушить.

Всего по проекту должно было быть построено пять таких кораблей, но из-за дороговизны он оказался первым и единственным в серии. Еще бы, у него было восемь ядерных реакторов — по два на каждый гребной винт! Даже у более поздних авианосцев проекта «Нимиц» будет всего по два атомных горшка.

Это и сыграло с «Энтерпрайзом» злую шутку — ведь защитить восемь реакторов сложнее чем два. Когда с неба упал самолет и пробил нулевой уровень, упав на нижнюю палубу, корабль был вполне жизнеспособен, несмотря на гибель всей верхушки командования. Но когда из-за огня стали рваться авиационные бомбы и неуправляемые авиационные ракеты на складе, тут-то всем и поплохело. Поражающие элементы выкашивали аварийные команды, а площадь пожара стремительно расширялась, распространившись на обе палубы. Тем временем огонь добрался до стоящих самолетов на верхней палубе, и уже начали рваться управляемые ракеты с авиабомбами, подвешенные на «Хорнетах». На авианосце воцарился ад: беспорядочные взрывы и пылающие самолеты не оставляли возможности выжить ни летчикам, ни морякам.

В это время на помощь флагману уже спешили корабли эскадры. По правому борту подошел ракетный эсминец «Петерсон», и приступил к тушению пожара. Как раз, когда начала срабатывать аварийная защита атомных ректоров. Но из-за начавшихся близких разрывов боеприпасов в трюме и разлива пылающего топлива кое где уже была повреждена автоматика. В паре реакторов по правому борту стало быстро расти давление, пока оно не превысило критическую отметку. Раздался мощный взрыв, и часть правого борта авианосца перестала существовать. Обломком обшивки эсминец-спасатель вскрыло, словно консервную банку, и он стал крениться на левый борт, забыв о тушении пожара на авианосце.

Ревун атомной опасности зазвучал апогеем этого филиала преисподней, когда «Энтерпрайз», получив огромную пробоину ниже ватерлинии, уже начал крениться на правый борт. Старпом, чудом оставшийся к этому времени в живых, дал команду покинуть корабль. Спустя час «Большой Э» перевернулся и затонул, составив компанию эсминцу «Петерсон», затонувшему на полчаса раньше. Таких потерь Америка не знала со времен Перл-Харбора.

Два человека в черном стояли около разрушенной взрывом диспетчерской вышки на краю взлетного поля венгерской авиабазы Тосар и смотрели на Северо-Восток. Один постарше — невысокий, худой и загорелый, другой помладше — высокий альбинос с белоснежной кожей и красными глазами.