Ржевский ведун

Я взял чашку в руки, покрутил под разными углами, разглядывая донце. Да, хорошие делают фильтр-пакеты, ничего не остается, кроме какой-то еле видимой взвеси. Которая, конечно же случайно, сформировала сердечный абрис.

— Ничего не вижу, только туман войны, — я не стал озвучивать лишнего.

— Вооот, а говорил, гадаешь, и я тебе почти поверила!

— Ты не знала? Гадалки не могут сами себе гадать. Слишком много путей впереди. Куда хочешь, туда и идешь — фатум не для нас. Так что на себя — бессмысленная трата времени. Другое дело — ты.

Она допила свой кофе, поставила чашку кверху дном в блюдце и подвинула ко мне: — Гадай!

Взял чашку и запросил по ней справку из ноосферы. И второй раз за день напрягся. Последний раз я испытал похожее чувство, когда пытался посмотреть на нашего дорого Борис Николаича — темнота и ничего. Как будто упираюсь в стену. Украсил задумчивостью лицо, пока мозг лихорадочно перебирал варианты. Это что, ФСБ-шники, наконец, до меня добрались, или тот уважаемый человек настолько крут, что подрядил колдунов из ФСО закрыть информацию о себе и своих людях? Какие еще могут быть варианты? Не западные же ведьмы озаботились молодым да ранним? И причем тогда кабрик для свадьбы?

Пауза затянулась, и Наталья кашлянула: — Ну, что? Не получается?

— Нет, факир был пьян, фокус не удался, — достал из стола ее пачку денег, встал и положил перед девушкой. — Венера зашла в ретроградный Сатурн, справочная закрыта. Так что возвращаю аванс, кофе за счет заведения. На сегодня прием окончен!

Ну, нафиг! Пусть забирает деньги и проваливает. Я запланировал в конце осени уже свалить из страны — податься за кладом, а здесь такое! Вот только предотвращу взрывы домов и рвану. Не-не-не, даже знать не хочу ничего про эту опасную красотку. Тем более пытаться поразить ее своим ведунством.

— Ну же, поручик, я к тебе столько ехала! Хоть стихами меня развлеки, что ли? — она поудобнее развалилась в кресле, и не подумав вставать.

И что мне с ней делать? Силой выволакивать — не вариант. Наговорю-ка ей гадостей, пусть фольклорный Ржевский из анекдотов имидж отработает — секретутка покривит лицом и свалит.

— Сыпь, гармоника! Скука… Скука…Гармонист пальцы льет волной.Пей со мною, паршивая сука.Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали,Невтерпёж!Что ж ты смотришь так синими брызгами?Или в морду хошь?

В огород бы тебя, на чучело,Пугать ворон.До печенок меня замучилаСо всех сторон.

Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!Пей, выдра! Пей!Мне бы лучше вон ту, сисястую,Она глупей.

Я средь женщин тебя не первую,Немало вас.Но с такой вот, как ты, со стервоюЛишь в первый раз.

Чем больнее, тем звончеТо здесь, то там.Я с собой не покончу.Иди к чертям.

К вашей своре собачейПора простыть.Дорогая… я плачу…Прости… Прости…

По мере чтения, ее лицо начало каменеть, в глазах блеснули слезы. Она с тоской отвернулась к темному окну. Ну да, секретутка, она или кто? Переживет.

Прошла минута, пока она пришла в себя.

— Пожалуй, хватит, — она посмотрела мне в глаза жестким взглядом без единой слезинки. Показалось, что ли? Впрочем, мне все равно.

— Мне нужна машина. Черный кабриолет. Чайка. Первого апреля, — в ее голосе прорезались стервозные стальные нотки. Вот мы и добрались до сути ее приезда, как и до нее настоящей.

— Еще раз говорю, нет! — я начал закипать. — Что непонятного в слове «нет»? Могу на других языках повторить. Ноу, найн, нихт, забронено! Слякоть, грязь на дороге…

— Да-да-да, — прервала она меня, — и проезжающие мимо КАМАЗы… В Архангельском нет КАМАЗов. Так что не надо мне про белое платье невесты. Ну же, соглашайся! Полдня покатаешься, во дворце Юсуповых побываешь. По деньгам — десять тысяч за помощь. Долларов. А то, я смотрю, как-то неважно у тебя с гаданием. Так ты свой парк машин еще долго не пополнишь!

— Да чего на моей Чайке свет клином сошелся-то?!?

— Я тебе открою тайну. Невеста — фанатка ретро-машин. Династический брак с сыном британского лэнд-лорда, уезжает насовсем, хочет, чтобы была отечественная машина. Уйти, так сказать, красиво!

Я сделал морду кирпичом. Нет, не убедила. Хрен тебе, а не кабрик!

— Ну, пожалуйста! Это для нее очень важно! — у Наташи в глазах опять блеснули слезы. Что же она такая нестабильная? Терпеть не могу, когда женщины плачут! Мое сердце дрогнуло — что я, совсем бесчувственный чурбан что ли? Тут такая девушка упрашивает! Хоть и стерва.

— Ладно, только деньги вперед, — проворчал я. Надо же показать, что я прожженный делец, а не романтическая натура, которая повелась на слезы красотки!

— Ой, спасибо! — она так искренне улыбнулась, что я не смог удержать глупой улыбки в ответ. Впрочем, я быстро опять сделал морду кирпичом. — А можно машину посмотреть? Антон говорил, что она шикарная, но хочется убедиться.

— Пошли, чего уж… Только потом сразу, давай, до свидания, я жду девушек по вызову, а тут ты мешаешь беспорядочным половым связям.

Она фыркнула: — Чего еще ждать от Ржевского? Обещаю не задерживать… А сколько девушек планируется?

— С какой целью интересуешься?

— Хочется понять, на что способен поручик.

— Ну, тогда трое.

— Всего-то?!?

— Это до двенадцати ночи, после еще пятеро подтянутся.

— Трепло!

Мы обсуждали мой планируемый досуг по дороге на паркинг, где я сдернул с машины стояночный тент.

— Красивая, — она с любовью провела по лакированному крылу машины. — У моего дедушки такая же была…

— И кто у нас дед?

— Это неважно, его уже нет… Ладно, спасибо, что показал. Поздно уже, желаю приятно провести время, поручик. Позвоню позже, скажу когда, куда и во сколько. Будь на связи! — резко развернулась и быстро поцокала на выход.

Наталья ехала к себе на квартиру на заднем сидении бронированного гелика и пребывала в дурном. Первоначально она обещала вернуться на вечеринку в честь 8-го марта, где ее очень ждали однокурсники, но этот наглый фигляр разбередил ее больку. Нет, подумать только, он ей процитировал стих Есенина к проститутке, сравнив ЕЁ с ней!!! И вообще, она не привыкла к такому обращению! Вначале в его глазах промелькнуло привычное для нее восхищение, которое потом спряталось за маской цинизма и хамства. Хотя, да — бодрит. Ради таких моментов, чтобы чувствовать себя настоящей, она и придумала себе маску — развлекалась, представляясь секретаршей своего отца. Тем интереснее было наблюдать за реакцией собеседников, когда они узнавали ее реальный статус. Хотя, де-юре она никого не обманывала — числилась в секретариате управляющей компании отца. Но де-факто коллеги ее ни разу на работе не видели.