Страница 75 из 80
Глава двадцать пятая. Судьба Падишаха
Глава двадцать пятая. Судьба Падишаха.
Оставшиеся двое суток до приезда в столицу Андрей посвятил более тесному знакомству с девушками, представшими перед ним в совершенно неожиданном ракурсе. Причем вовсе не в пошлом значении этих слов, предполагающих телесный контакт. По просьбе Белова Кира и Глаша попеременно принимали обличья своих других ипостасей и в таком виде беседовали с Андреем. Правда после знакомства с Екатериной Медич и Одолиской Лейлой у Андрея быстро пропала охота видеть своих спутниц в таковых качествах.
В общением с великой отравительницей Белов ограничился единственной попыткой. Хватило заглаза. Насколько сама Кира была душевно мягкой и приятной в общении девушкой, настолько ее второе альтер эго оказалось склочной и параноидально настроенной дамой. К тому же невероятно капризной. Оглядев убогое купе, в котором ютились трое спутников и смилодон, Медич презрительно фыркнула и потребовала немедленно отдельное помещение для себя, заявив, что она даже своих любовников после акта соития выгоняет из спальни, предпочитая спать в одиночестве. А уж проводить ночь в компании посторонних совершенно не намерена. К тому же, по словам все той же возмущенной синьоры, путешествие в подобных условиях способствует резкому снижению ее личной самооценки. Андрей на автомате отметил, что концепция самооценки вряд ли была знакома дамам проживающим в Итальянских городах — государствах, но гораздо больше его беспокоил другой вопрос: « Не захочет ли Великая Отравительница использовать свои специфические знания по отношению к спутникам, с целью расширения жизненного пространства и повышения самооценки». О чем он и не преминул открытым текстом поинтересоваться у девушек. Медич в ответ на этот провокационный вопрос просто снова презрительно фыркнула, а Глаша, пребывающая в облике графини Екатерина Яковлевна Брюс, хорошо поставленной речью пояснила: «Не тревожьтесь, Андрей Александрович. Ваш комфорт и безопасность являются для нас приоритетными в любом обличьи». Нельзя сказать, что Андрея эти слова слишком уж успокоили. Поскольку он предположил, что методы обеспечения его личной безопасности со стороны девушек могут показаться ему не слишком приемлемыми.
Зато на вопрос: «А почему он раньше ничего этакого за спутницами не замечал? В конце-то концов, Глашины навыки ассасина вполне могли пригодится в Зеноне», получил вполне вразумительный ответ. В поместье использовать другие личины, кроме как образы дворовых девок, Незнакомка запрещала. А Зенон напрочь блокировал такие возможности.
Так что с Кирой в обрезе Екатерины Медич Андрей зарекся общатся. Хотя та же Графиня Екатерина Орлова показалась ему умным и интересным собеседником.
Нечто похожее случилось и после знакомства Андрея с Одалиской Лейлой.
Правда в этом случае его хватило на два эксперимента. В первый раз Андрея заинтересовали быт и нравы, царящие в окружении Великого Падишаха. Опять же, он никогда не слышал об Отце Гор.
В ответ на это девушка тут же изложила жанровую сценку, в которой, по ее словам, принимал участие как сам Великий Падишах, так и названый сын самого Отца Гор. Причем рассказывала она историю от лица первого участника представления. Рассказывала с таким воодушевлением и такими подробностями, что у Андрея ни осталось ни малейшего сомнения в том, что все сказанное девушкой является не иначе как плодом ее буйной фантазии. Особенно, после того, как услышал, что главного героя представления зовут Андрей Сван. Барон Андрей Сван. Слишком много необычных совпадений. Сначала с самим Андреем. Кризис-менеджеру как-то не слишком верилось в наличие однофамильца времен крестовых походов. Потом с тем, что сама Глаша присвоила себе в быту, воспользовавшись артефактом, обнаруженным в Фибровом Чемодане без Ручки, соответствующий титул и имя — Баронесса Свен.
А уж после того, как девушка пояснила, что ничего конкретного, о своих личных умениях ассасина рассказать не может, поскольку связана клятвой данной лично Отцу Гор, причем речь идет не только о периоде обучения в Ордене, но и о последующей, так называемой, работе на службе у Падишаха, и вынуждена изъясняться иносказательно, Белов окончательно уверовал, что его, мягко говоря, вводят в заблуждение.
Сама же Лейла убежденно доказывала, что хоть она и связана клятвой, но умный человек всегда может любую клятву обойти, не нарушая ежели не дух, то уж букву соглашения — наверняка. Услышав подобный образчик софистики, присущий скорее прожженным адвокатам, способным вытащить из петли своих клиентов, обвиняющихся в многочисленных убийствах, на основании того, что те не определились в детстве со своей гендерной идентичностью, а не дворовой девушке Глаше, Андрей заподозрил, что здесь не обошлось без влияния Незнакомки. Хотя могла сказаться и третья ипостась девушки. По слухам Екатерина Яковлевна Брюс была женщиной образованной и не чуждой риторике.
Сама же Глаша настаивала, что все сказанное ею истинная правда и в иносказательной форме как раз и отвечает на все вопросы Белова, касательно быта и нравов, царящих в окружении Великого Падишаха. Опять же об Отце Гор многое становится ясным. А умный человек, в лице Андрея Александровича, в чьих умственных способностях она ни на секунду не сомневается, все прекрасно поймет.
И хотя для Андрея спич Глаши, вернее Лейлы, показался не слишком убедительным, но все равно поначалу слушать было интересен необычайно.