Страница 56 из 80
Глава четырнадцатая. Дядя самых правильных правил
Глава четырнадцатая. Дядя самых правильных правил.
В которой главн ы й герой размышляет о том, что иногда думаешь о человеке плохо, а потом оказывается, что ты думал о нем хорошо, потому, что даже плохо по отношению к такой мерзоте это хорошо
Оставшиеся до прибытия в Столицу два дня поездки прошли как-то буднично. Нельзя сказать, что они не были наполнены событиями, местами даже значимыми, чего стоил тот же разговор с Колдуном, который наконец-то состоялся. Вот только отсутствовал этакий драйв, впрыск адреналина, игра на грани жизни и смерти, с которой за последнее время свыкся Андрей.
- Похоже, я таки становлюсь адреналиновым наркоманом, - заподозрил Андрей, обратив внимание что ему как-то «неймется». Только этого не хватало. И как прикажите с подобным бороться? Конечно, это не наркозависимость, но адреналинщики не намного дольше классических наркоманов живут. Рано или поздно находят таки приключения на свою задницу. Кто в ночных уличных гонках шею себе сворачивает, кто на спор в зоопарке клетки со львами посещает, а некоторые, самые отмороженные, с парашютным спортом без парашюта экспериментируют. Надеюсь, у меня болезнь так далеко не зашла, но еще пару посещений Зенона, или незапланированных убийств и сам полезу львам морды бить. Одна надежда, еще немного и тело вступить в пубертатный период. А там гормональный шторм всю эту дурь из мозгов выбьет и ничего в мозгах окромя мыслей про баб не оставит.
Судя по тому, что за последнее время он резко вытянулся, раздался в плечах, а на подбородке появилась короткая поросль. ожидать этого события осталось не долго. Непонятно, что вызвало такое резкое возмужание. Андрей подозревал, что это связано с посещением Зенона. Ведь не смотря на свои ориентировочные 12-13 лет (именно так Андрей оценил возраст тела, в которое попал, впервые осознав себя в новом мире), внешним видом он нынче вполне соответствовал шестнадцатилетнему — возраст указанный в документах Андрея Белова. И это безо всяких Любавиных амулетов, способных запудрить мозги кому угодно.
Исторический разговор с Колдуном ничего принципиально нового в оговоренных ранее принципах не поменял. Все так же Андрей в любой ситуации должен был утверждать, что летел себе спокойно на дирижабле в сторону Поднебесной Империи Цзыть в рамках программы по обмену студентами между университетами, а потом Трах-Тиби-Дох и Зенон. Ну а дальше встреча с героической командой Колдуна, осуществляющей заготовку Черного Кедра, частичная потеря памяти, ну и далее по тексту, максимально приближенному к реальным событиям. Андрей внес в эту легенду существенное дополнение. Заявив, что память он таки потерял на самом деле и частичные провалы в этой самой памяти до сих пор наличествуют. Исходил он при этом из того, что хоть маскирующий амулет Любавы — это прекрасно, но подстраховаться не мешало бы и другими способами. Сгореть на том, что не умеешь пользоваться щипчиками при разделке лангустов , а это знание неизбежно должно входить в курс эстетического воспитания юных аристократов, Андрей не хотел. На самом деле он этими самыми щипчиками пользоваться умел, в свое время поездил по Европам ни в чем себе не отказывая. Но мало ли что. Может здесь лангусты какие-нибудь нетрадиционные.
А вот после того, как были оговорены принципиальные положения и началось самое интересное. Андрей категорически отказался играть в темную и потребовал от Колдуна приоткрыть карты. Тот неохотно, но согласился. Оказывается, как и подозревал ранее Андрей, своим особый статусом Богуславка было обязана покровительству сверху. Колдун не стал называть конкретные фамилии, но намекнул, что соответствующие люди сидят в Департамента Дел Его Императорского Величества.
- В том самом Департаменте, по которому проходит Барон Сувиркин, - сообразил Андрей. - Вернее не проходит, а проходил, - тут же уточнил он, рассмотрев на ковре примятость, вызванную использованием Воздушного Тарана. Разговор проходил в купе самого Андрея, естественно при закрытых дверях и в режиме практически тет-а-тет, ежели не считать присутствия Фагота, внимательно прислушивающегося к беседе.
Так вот, время от времени кураторы спускали сверху распоряжения, от выполнения которых нельзя было отказаться. Теоретически, конечно, отказаться можно от всего, но не стоило. Поскольку подобный отказ мог самым негативным образом сказаться на сложившихся отношениях. А на этих отношениях базировались те самые экономические свободы Богуславки, которые так удивили в свое время Андрея. Обычно речь шла о том, чтобы добыть в Зеноне какие-нибудь дефицитные ингредиенты. Иногда приходилось открывать путь, а затем сопровождать по аномальной зоне какого-нибудь пришлого, не владеющего меткой Зенона. В этом случае подключался Священник со своим умением открывать путь. Сокрытие следов преступления исполнялось отрядом впервые. Поскольку излишним гуманизмом ни охотники, ни уж тем более сам Колдун, не грешили, то операция по зачистке площадки от тел с последующей мародеркой хоть и вызвала удивление, но особых эмоций не породила. Дело оно и есть дело. Вот только обнаружение Андрея в числе живых стало непредвиденным обстоятельством. Конечно, можно было бы грохнуть парня прямо на месте. Но Колдун решил не проявлять инициативу, а просто осведомиться у кураторов, как ему должно поступить. Вот и захватил парня с собой.
Все вышло из-под контроля, когда сначала отец Сидор продемонстрировал норов и вместо оговоренного схрона вывел из Зенона отряд в окрестности Богуславки. Но это куда не шла. А вот когда колонна, состоящая из трех телег, груженых барахлом, трех возниц и шести охранителей во главе с Колдуном, была внезапно остановлена одним из охотников по кличке Кузнец. И этот самый Кузнец определенно заявил, что дальше по дороге, непосредственно у схрона, их ожидает засада из дюжины человек, тогда-то Колдун и понял впервые, что нынешнее задание не чета всем предыдущим. И как бы по его итогам их самих всех не зачистили. Короче отчетливо почуял, что запахло жаренным. А возможно и паленым. Сомневаться в словах Кузнеца не приходилось. Он владел слабеньким даром ясновидения. Таким умением его наградил Зенон. В обычной жизни совершенно бесполезным, но резко обостряющимся при опасности. В отряде Колдуна ценили, поскольку он неоднократно спасал охотников от крупных неприятностей.