Граф Наумов

Глава тринадцатая. Нет тела, нет дела

Глава тринадцатая. Нет тела, нет дела.

В которой главн ы й герой в своих рассуждениях полагается на статью 79 УПК РСФСР , потом сомневается в корректности переноса принципов одного мира в другой, ну а потом убеждает себя в том, что хоть миры и разные, но люди везде одинаковые.

Андрей тупо глазел на револьвер, валяющийся на ковре рядом с тем, что при большой фантазии можно было бы принять за руку. Переводить взгляд на мертвое тело категорически не хотелось.

- Такой же восьмизарядный, как у меня был. Непонятно, зачем я его оставил у Волковых. Ах да, решил, что магия куда надежнее, нежели огнестрел. Вот только если придется использовать Воздушный Таран больше пяти раз подряд. Что тогда прикажите делать. Просить противник подождать пол часа, пока Средоточение заново наполнится, или как? А будь в руках револьвер - сначала пять Таранов, а потом восемь пуль. Итого тринадцать. Правда цифра получается какая-то не очень, с привкусом чертовщины. С чего бы это? Ах да. Вспомнил. У Христа было двенадцать учеников. Один из них — Иуда Искариот его и предал. Как же звали остальных?

Андрей внезапно сообразил, что никогда не слышал полный перечень имен учеников Христа. Впоследствии Апостолов. Кажется среди них был Матфей. И Фома. И Иоан Креститель. Нет, последний точно из другой оперы. Он же самого Иисуса и крестил.

Весь этот бред в голове Андрей проговаривал с тем чтобы отвлечься от случившегося. Все-таки не часто ему приходилось убивать человека. А если точнее, то никогда до сих пор. Неудивительно, что он испытал шок, сродни тому, который испытывала девственница, которая постоянно убеждала подруг, что она не такая, и до свадьбы Ни-Ни-Ни, а потом неожиданно лишившаяся самого дорогого.

- Ну это ты загнул, насчет «Самого дорогого», - одернул себя Андрей.- Причем здесь Айфон. Да его, возможно, в этом мире еще и не изобрели.

Случай с криминальным авторитетом Козырем, он за убийство не числил.

Хотя, тогда, в начале лихих девяностых, вполне подошел к тому рубежу, когда надо было решать проблему, неминуемо встающую перед любым начинающим убийцей: "куда тело девать?"

Вот и сейчас эта проблема встала перед ним не менее остро, нежели тогда, без малого сорок лет назад. Вариант с «развести руками и заявить — невиноватая я. Он сам пришел», однозначно не проходил. Не факт, что поверят. А если и поверят, то резонно поинтересуются: «Ну пришел. Убивать то зачем?». И нарушением личного пространства не отговоришься. Если бы речь шла о персоне масштабом поменьше, то может быть и удалось как-нибудь выкрутиться. А так, ни много, ни мало Специальный порученец Департамента Дел Его Императорского Величества.

Опять же свидетелей, готовых подтвердить недобросовестные намерения Порученца по отношению к Андрею не было. Разве что Фагот. Да и тот все это время сладко спал.

А о том, что этот самый Порученец имеет отношение к гибели дирижабля, вообще и заикаться не стоит. Если те не убьют, так свои же так далеко упрячут, что дай бог к концу жизни выбраться. Да и не будет никаких своих. Тот же Колдун сделает все, чтобы Андрей не проговорился.

Решив, что праздные размышления об учениках Иисуса ему уж точно не помогут. Да и удивительно было бы, случись таковое. Андрей твердо стоял на позициях агностицизма и никакие жизненные неурядицы не могли сбить его с этого пути. Так что рассчитывать на Божью помощь не приходилось. Разве что в качестве чуда. Но на чудо он определенно не наработал. Оставалось воззвать к собственному разуму.

- Соберись, тряпка, и начни что нибудь делать. Сама собой ситуация не рассосется. К тому же не факт, что Барон Сувиркин единственный, с которым придется поступать подобным образом. Надо нарабатывать практику.

Последняя фраза показалась самому же Андрею столь зловещей, что он постарался о ней тут же забыть.

- Сначала надо по карманам пошарить. Вдруг там найдется что-нибудь интересное. Хотя тело барона и приобрело после удара Воздушным Тараном форму и консистенцию Бурдюка с хреном, на одежде это никак не отразилось. Добычей Андрея, после экспресс осмотра карманов, стали три вещи. Коробочка непонятного назначения, навроде серебряного портсигара, расписанная многочисленными рунами. Портмоне, в которое Андрей пока не стал заглядывать, поскольку все свое внимание сосредоточил на третьем предмете - пластиковой карте, украшенной магической магической печатью, похожей на голограмму, и текстом, утверждающим, что Владелец оной таки является и Бароном Сувиркиным, и Специальный порученцем Департамента Дел Его Императорского Величества, к тому же еще и полковником. Вместо фотографии, должной подтвердить личность предъявителя, использовалась магическая приблуда на основании ауры владельца. Касание Удостоверения Личности в определенной точке вызывало яркое свечение магической печати. Естественно, печать реагировала исключительно на собственного владельца.

- А что, гораздо лучше, нежели сканер, настроенный на отпечатки пальцев или узор глазного яблока, - вынужден был признать Андрей превосходство магических методов над технологиями своего прежнего мира. Опять же узнал нечто новое - то как выглядит профессионально выполненный документ, а не жалкая поделка на имя Андрея Волкова, выданная ему отцом Сидором вместо паспорта.

Но это была единственная положительная новость. До последней минуты у него в душе теплилась надежда, что Барон Сувиркин вовсе и не Порученец, а обычный киллер, нанятый для выполнения одноразовой работы. Найденное удостоверение личности ставило на этой надежде крест.

- Хотел бы знать, отчего меня военные так не любят. Сначала неадекватный капитан Цвилий. Потом целый полковник-рогоносец. Кого в следующий раз привечать придется. Если аппроксимировать тенденцию, то надо готовиться к встрече не меньше, чем с генерал-полковником. А что, между капитаном и просто полковником зазор в два звания — майор, подполковник. Так что считаем: полковник, генерал майор, генерал лейтенант, а потом и генерал- полковник. На секунду Андрей засомневался в своих расчетах, поскольку генерал- лейтенант у него оказался выше, нежели генерал-майор. Потом сообразил, что все дело в числе звезд на погонах. Ну а потом послал все эти рассуждения нахрен, поскольку твердо знал, что аппроксимация по двум точкам является псевдонаучной, к тому же понимал, что затеял все эти вычисления, дабы отвлечься от главного вопроса: «Куда тело девать будем?»