Страница 14 из 56
Багор, заранее уложенный у бордюра, скользнул под ищущими пальцами. Весь сраный план, да… Думал уже не нащупаю — тело выло, тело страдало.
Уперся, вонзил, отводя алчущие челюсти. Как вагон толкать в один клюв — весело, шумно и бесперспективно. Тварь дернулась и упор закончился. Звякнул багор, отброшенный лапой. Раздался хруст и звон…
С воплем из прохода вынырнули Замес с Крысой, на разгоне вонзая копья. Далее наблюдал за полетом мелкой до разлома стены. Новичок удержался, вспоров коленями обломки…
— Отогни Шест! Голову отогни! — заорал подорвавшемуся тощему. Боец с ясно читаемым безумием на лице обхватил шею твари локтем и потянул назад, наполняя воздух привычной песней «Бля-а…».
Я воткнул пальцы в мутный глаз, что яростно пучился из орбиты. Знакомый жар развернулся из грудины, ошпарил предплечье. Вспыхнул рукав, привнося горькие нотки в общую вонь. Зашипела сухая плоть. Пальцы, полыхавшие алым с белым отливом, углубились в глазницу. Дальше, падла, дальше и глубже! Рыча, продвинул руку… Голова сухостоя расцвела багрянцем. Изнутри.
— Дай пощупаю, сука! — Выплеском силы вдавил ладонь до упора. Прочувствовал кости, жиденькое… И вроде палец сломал.
Конвульсия твари напоминала аттракцион с горками. Летали обломки плиты, парил Шест, мотался я, ушел к закату Замес…
Когда отголоски бури утихли, с удивлением осознал, что еще в сознании. Посмотрел на руку, голую по локоть; почерневшие огрызки рукава стильно обрамляли бицепс. С этим надо что-то делать…
— Командир? — прозвучало сбоку хриплое. Из-под камней высунулась голова Шеста, припорошенная пылью. Голова усиленно моргала.
— Замес, Крыса? — прокаркал осушенными связками.
— Замеса отрубило, — отозвался голос мелкой. — И меня, наверное…
— Жопу подняла, боец. Утаскивай прикорнувшего. Шест на сбор…
— Может наоборот? — промямлил костлявый.
— Чего? Говоришь, такая вот, сука, вселенская несправедливость? — Картинка плыла, а во мне кипело.
— Мутит. Сделаю, — резанула девушка. Сбоку зашуршало.
Впечатление, что надо собраться по частям. Пристегнуть там, подвернуть тут… С опаской перевел взгляд на ногу. Штанина разодрана, выше щиколотки багрово-черная отметина до колена. На выдохе попробовал встать. И укоренился одноногой цаплей. Рядом пошатывало тощего — вроде целый, хоть и помятый.
— А гео жирное, — довольно осклабился Шест.
— Говорил же. — Я подобрал багор. С облегчением оперся. — Забирай и похромали.
В моем случае — поковыляли, а то и попрыгали. Заныли пальцы на руке. Не самый удачный бой, мягко говоря, — достаточно отожранный сухостой явил нашу неподготовленность. Но как бить того, кто выдерживает удары колуна в исполнении Шеста, что по убойности превосходит адский плевок шмалабоя. «Нужен калибр побольше, нужен…» — мысль нудно свербела, пока выбирался из закоулка.
Собрались у телеги, где пришедший в себя Замес мотал башкой и невнятно цедил проклятья. Бледная Крыса тряпочкой повисла на борту… Шест без напоминаний достал бутыли и забодяжил свежесобранный комок био. Типа, фреш от современности. Я таких крупных и не видел — точно помятая жаба. Крыса покосилась, выпучила глаза и зашлась в кашле:
— Да за такую… ваще жить можно… Продали бы…
— Крысе раствор не давай, — покивал. — Я за прибыль.
— Чего это… Мелкая возмущенно раздулась. Походу и о боли забыла. — Командир? Я же так… э-э… Замес, слово подскажи.
— Гипотетически она, командир. Гипотетически. — Мужчина пощупал затылок и поморщился. Любопытные слова знает человече, прям вне образа. Зафиксирую на всякий, обдумаю позже.
— Обрабатываем царапины и вниз.
Живительная влага, замешанная на адхаре, скользнула по пищеводу благословенным теплом. Выдули, в целом, литра три — с таким расходом ни одна аква не справится. Покивал отголоскам мысли и забил. Решу в порядке очереди. Сперва группу ждет подземный гараж, а там и тропа к ячейке, чья близость рвала функцию. Боль немного притупила зуд, но как же достало…
Бойцы настороженно ступили на съезд. Десяток метров грязного полотна, упиравшегося в разбитые ворота, откуда глядела тьма. Первым ехала телега, ведомая костлявым, по бокам, прилипнув к бортам, брели Крыса и Замес. Я подпрыгивал сзади, используя багор в качестве костыля. Боеспособность просто на загляденье — бойтесь твари, удавим морально. Войдем победителями…
Сумрак тяжело пах дерьмом и мертвечиной. Съезд за порогом неожиданно усилил наклон, заглубляя строение. Что-то нетипичное… Шест запыхтел, сдерживая повозку, двигался мелкими приставными. В сгустившейся тьме сквозило холодом. Спешить не будем… Луч фонарика оббежал почерневшие стены. Неприятный дизайн, подавляющий. И какого хрена так глубоко…
Ступили в горизонталь. Желтоватый луч света облаком рассеялся в длинном узковатом помещении. По обе стороны железные перекрытия боксов — почти все вскрыты, из части торчат кузовные части машин, точно хозяева покидали собственность в спешке, бросали нажитое и подрывались на выход. Холод воспринимался уже серьезно — до озноба. И пара фонариков подсознательно смотрелись чем-то кастрированным, недостаточным для довлеющей темноты. Хотелось выплеснуть яркое, разогнать мрак по углам…
Шест приткнул телегу у первого бокса и решительно взялся за шмалабой. Показательно. Крыса часто сглатывала, дергая арбалетом, Замес предпочел угрожать неясным теням сабелькой. Такая вот нехитрая тактика. А у меня одна рабочая нога, бл… Контроль и дыхание, Джимми, контроль и дыхание.
Потихоньку двинулись в осмотр. Гараж предстал типовым гаражом — вплоть до седьмого бокса. Пока ковылял, уже по раскрывшемуся рту мелкой понял — очередная радость. Подошел, осмотрелся… Нетипично, согласен. В помещении слабо подергивались сухие с оторванными руками, ногами — точно личинки, которые никогда не вылупятся. Бледное тощее дерьмо.
— Буча, — непонятно сказал Замес. Помолчал и добавил. — Сухие же вроде тупые…
— А запас на черный день сделал. — Я коротко ударил багром. Первая личинка содрогнулась и притерлась к стенке. — Добивает Крыса.
Мелкая зашипела рассерженной кошкой, яростно оглянулась:
— Малюта не дрогнет.
Пока шуршала агония, передвинулись к следующему отнорку. И новый сюрприз. Тела — четыре мужских трупа с различной степенью целостности. На одном желтая строительная каска. Замес сделал непонятный жест рукой — вроде салюта, но я бы не повторил. Выглядит специфически.
— Прораб, — покосился на меня парень. — Ушел с группой по наводке Теремка… Ушел за счастьем.
— Проверь на полезное. Шест, смотрим дальше.
А дальше ничего интересного. В дальнем торце нашел аккуратную пластиковую дверцу, за которой присутствовали крутые лестничные пролеты. Луч скользнул по пыльным ступеням и потерялся. В стылом воздухе разлилась тишина. Вот и цель — долгожданный спуск для невменяемой инсталляции. Двигай, двигай, двигай…
— Шест, загони колесницу в тот бокс, — ткнул пальцем в пустующее помещение слева.
Минут через десять собрались перед финишным нырком. Мяться не стал — махнул и потопали гуськом. Двигался первым — упорным одноногим пиратом. Ногу ломило чуть меньше, мог задеть ею ступень без белых вспышек на подкорке. Во славу био. Считай, почти не религиозен…
Тьма, спрессованная фонарями, ступени и шорохи… На четвертом пролете почувствовал близость барьера. Цель близка… Из небольшой пустой комнатки, куда спустились, уводил короткий коридор — все безликое, серое, пыльное. Зачем и для чего построили изначально непонятно. Но необходимое мне уже увидел — проход упирался в мутную пелену барьера, что заиграл желтоватой рябью под лучом.
— Ширма? — удивленно протянул Замес.
— Сюрприз. — Почти привычно подошел и уперся в преграду. Функция скрутила нервы, а следом распустился горячий цветок боли. Завезли новых ощущений, да без жадности — жри полной ложкой, от души. А мне что — лопал, давился, сотрясаясь в спазмах.
К раздавленному слуху пробился легкий шорох. А затем ширма отчетливо чмокнула, разворачиваясь зеленоватой дырой.