Страница 56 из 64
— Ландон? — спрашиваю я.
Ответа нет. Я всё равно говорю с ним.
— Ты в порядке, братец. Я здесь. Я буду присматривать за тобой, и ты будешь в безопасности. Обещаю.
Я наклоняюсь и целую его в лоб.
— Я люблю тебя.
Моя голова запрокидывается, когда меня поднимают, едва ли пробуждая от самого глубокого сна, в который я когда-либо проваливалась. Сильные руки укладывают меня на меха. Я погружаюсь в них, как в перья.
Меня разбудила рука, поглаживающая мою макушку. Устало моргая, я смотрю сквозь вуаль на Оландона.
— Привет, — я зеваю, а потом сажусь прямо. — Ты очнулся!
Я освобождаюсь от мехов, желая получше рассмотреть его. Его лицо всё ещё исхудавшее и осунувшееся, но в глазах есть жизнь. И он в сознании. Это должно быть хорошим знаком. Я смотрю на него, безмерно благодарная, но всё ещё в страхе, что смерть заберёт его.
— Да. Прошу прощения, что разбудил тебя, но я отчаянно нуждаюсь в воде и не могу добыть её самостоятельно, — хрипит он.
Старый Оландон был бы смущён, признав это, но мужчина передо мной говорит об этом, как о факте.
— Конечно.
Мой голос скрипит, предавая эмоции. Я прочищаю горло.
— Не знаю, когда я уснула.
Я улыбаюсь Оландону и вспоминаю, что он не может этого видеть. Я хмурюсь, вспоминая сильные руки, укладывающие меня в меха. Был ли это Джован?
Оландон так хочет пить, что я даю ему пять ложек воды.
— Ты можешь выпить больше, если Садра разрешит. Слишком много сейчас вредно, — говорю я.
Я призываю его отдохнуть.
— Ты не отчитала меня за то, что я прошёл через Оскалу, — замечает он.
Я глажу его по волосам. Да, я вскоре догадалась, что именно это он и сделал, после того как первоначальный шок от встречи с ним прошёл, хотя я не могла поверить в это, пока не услышала его подтверждение только что.
— Я жду, пока ты наберёшься сил.
Сейчас я больше беспокоилась, почему он это сделал.
— Близнецы в порядке? Аквин? Приют? — спрашиваю я.
Он улыбается мне потрескавшимися губами, сухими от недостатка воды:
— Все они в порядке. И ты жива. Всё замечательно.
За исключением него.
Я вздыхаю и смотрю в окно, в которое льётся солнечный свет.
— Нам о многом надо поговорить.
Когда он не отвечает, я поворачиваюсь и вижу, что он снова погрузился в бессознательное состояние или сон. Я натягиваю на него меха и отодвигаю кувшин, наблюдая за ним.
Конечно, я должна сказать ему, что у меня голубые глаза. Я не могу хранить втайне от него что-то столь значительное, не тогда, когда последствия коснулись и его. Я надеялась, что это можно будет отложить на подольше. Возможно, я поборола свою фобию по отношению к самому материалу, но я боюсь, что сам акт показа лица всегда будет невыносимым.
Когда я вхожу в обеденный зал, в комнате воцаряется предсказуемая тишина.
Сегодня утром урчание в животе напомнило мне, что я не ела несколько дней. Я иду прямо к столу и беру две груши и несколько печений. Достаточно, чтобы мне не пришлось спускаться сюда до завтра. Я бросаю взгляд в сторону задней части обеденного зала, но не вижу там никого из моих друзей по бараку. Скорее всего, они вернулись во Внешние Кольца. Я планировала снова выйти, но меня окликает голос:
— И куда, по-твоему, ты собралась?
Санджей встаёт из-за стола делегатов. Ещё одна вещь, которую я не ждала с нетерпением. Сделав глубокий вдох, я подхожу и изучаю группу своих друзей. Я вижу, что Жаклин выглядит несчастной, увидев меня. На лицах других улыбки. Страх немного ослабевает.
— Привет, — глупо говорю я.
Повисает тишина, и потом Санджей смеётся.
— Если можно выглядеть застенчиво в вуали, я думаю, именно так ты и выглядишь.
Его замечание снимает напряжение, и я присоединяюсь к смеху.
Фиона обнимает меня, и Садра снова обнимает меня. Аднан, Малир и Роман приветствуют меня, а Рон поднимает бровь, которую я игнорирую и обнимаю его. Я беспокоюсь, что поднятая бровь может быть своего рода вызовом. Я всё ещё не уверена, связал ли Рон меня и Мороз.
Жаклин встаёт и уходит, прежде чем я добираюсь до неё. Роман извиняется и идёт за ней, а я бью Санджея по руке.
— Ты пропала на месяцы. Куда ты исчезла? Мы все искали тебя. И что на тебе надето? — болтает Санджей.
— Ты не должен держать всё это в себе, Санджей. Это тебе не на пользу, — говорю я, а остальные смеются.
Я успешно уклоняюсь от его вопросов. Аднан с интересом рассматривает мой костюм. Несомненно, ему интересно, что это за материал. Возможно, он уже думает о том, что из него можно сделать. Я не подумала о том, что моя одежда может вызвать нежелательный интерес. В действительности мне всё равно не во что было переодеться.
— И я искренне сожалею, что обманула вас всех. Я не собиралась отсутствовать дольше нескольких дней. Мне нужно было кое-что сделать, но вы не заслужили переживаний, которые я причинила. Надеюсь, со временем вы примете мои извинения, — говорю я с поклоном.
Малир прочищает горло.
— Как раз об этом. У нас будет долгий разговор о том, как тебе удалось ускользнуть от Дозора по дороге.
Я пригибаю голову.
Если только это не долгий разговор о том, как я спасла ему жизнь в Куполе. Король, должно быть, наговорил Малиру гадостей, когда я исчезла. Садра улыбается Малиру и берёт его за руку.
— Извини, — повторяю я.
Санджей фыркает.
— Что бы вы ни говорили, ребята. Я считаю, это уморительно. Крошечная девчонка, которая заставила всех нас бегать кругами в течение нескольких месяцев.
Фиона накрывает ладонью его руку.
— Ты притворяешься, что не был так же обеспокоен, как и остальные? — спрашивает она.
Его шея краснеет, и остальные смеются над его неловкостью. Мой смех застревает в горле. Я и не подозревала, как сильно скучала по этим людям. Даже после того, как я обманула их и сбежала, они готовы оставить это в прошлом. Вот так просто. Ну, кроме Жаклин. Интересно, почему она так сердится? Полагаю, она приняла предательство ближе к сердцу, чем остальные.
— Я хотела бы поговорить ещё, но мне нужно вернуться к брату. Я не хочу оставлять его одного, на случай если он снова проснётся, — говорю я.
— Он приходил в себя? — спрашивает Садра, вставая. — Почему ты не сказала мне.
Я отступаю в сторону, и она проносится мимо. Я бросаюсь за ней вдогонку, глубокий смех Малира раздаётся позади меня.
Садра сообщает, что сердце Оландона окрепло, а его кожа приобрела здоровый цвет. Она говорит, что он пролежит в постели ещё несколько недель, чтобы восстановить силы. И даже после этого ему понадобятся физические упражнения, чтобы восстановить мышцы. Она упоминает, что могут быть некоторые постоянные последствия для его здоровья. Я просто радуюсь тому, что он будет жить.
— Откуда ты знаешь, что не изнуряешь себя ещё больше? — спрашиваю я Оландона.
Ему очень хочется выйти из комнаты, и он решил ускорить своё выздоровление, делая упражнения в постели. Теперь он дольше бодрствует. И может стоять, пока я помогаю ему умываться.
— В конце концов, это придётся сделать, — ворчит он, скользя пяткой вперёд-назад под мехом.
Каждый день, когда его лицо становится немного полнее, это хороший день для меня.
— Я хочу, чтобы ты стал таким толстым, чтобы не было видно ни одного ребра, и у тебя было три подбородка, — говорю я.
Он смеётся.
— Ты хочешь, чтобы я выглядел, как Сатум Офрид, — уточняет он.
Я гримасничаю. Мне не нравился Сатум Казначейства Осолиса.
— Может быть, только два подбородка.
— Тогда мне нужен завтрак, — говорит он.
Я собираюсь пойти в обеденный зал, сердце согревается от его смеха.
— Брат, нам нужно поговорить…
У него отвисает челюсть, и он отводит взгляд. Я жду ответа, которого, как я знаю, не будет. Это не первый раз, когда я спрашиваю.
Я вздыхаю и оставляю это на потом.
— Пойду, принесу тебе поесть.
Я испытываю обычное беспокойство, входя в переполненный зал. Прошло уже две недели, а Джован до сих пор не сказал мне ни слова. Он даже не смотрит на меня. Ну, я бы не узнала, если бы он посмотрел на меня, потому что я твёрдо решила не смотреть на него. Вскоре после моего первого появления за едой в комнату принесли три комплекта одежды. Фиона сказала, что на этот раз это была не она. Интересно, это приказал Джован? По крайней мере, я вернулась в образе Татумы и с вуалью на лице. Не знаю, смогла бы я вернуться в облике Мороз. Я бы не смогла доверять выражению своего лица рядом с Королём.