Страница 51 из 64
Кристал смеётся, но я совершенно серьёзна.
— Нет, — признаёт Хамиш. — Но моё эго слишком велико, и, если честно, я не думаю, что тебе придётся соглашаться. Рано или поздно ты влюбишься в моё очарование.
Я хихикаю, как от меня и ожидают, но его слова меня беспокоят. С Грехом я всегда знала, что его внимание — это забава. Но Хамиш радуется моему смеху, как будто я преподнесла ему подарок.
Это наводит на мысль.
— Скоро мой день рождения! — говорю я.
— Это была смена темы, — бормочет Кристал.
Я пересчитала дни.
— Кажется, он через два дня. Мне будет девятнадцать.
Я перевожу взгляд между ними, ожидая бурной реакции. Хамиш поздравляет меня с озадаченным выражением лица, которое я не могу понять. Кристал улыбается в ответ на моё замешательство.
— Мы здесь не празднуем дни рождения. Не так как это делается в Гласиуме. В этом обычае мы ближе к Солати. Боюсь, в этом году не будет никаких подарков, — говорит она.
Я снова перевожу взгляд на Хамиша, и обнаруживаю, что он смотрит на Кристал.
— Что? Почему они празднуют дни рождения? — спрашивает он. — Это странно.
Его реакция почти в точности повторила мою собственную, когда год назад меня притащили на мой день рождения. Я подавляю приступ смеха.
В Ире смешались обычаи Гласиума и Осолиса. Они задавали вопросы, но не праздновали дни рождения. Некоторые были осторожны с языком тела, как Иша. Другие, как Хамиш, были весьма выразительны. Многие из обитателей Ире имели внешность, которая позволяла им жить либо в Осолисе, либо в Гласиуме, такую как у меня или Кристал. Иные, были бы мгновенно опознаны как метисы. На Ясельной скале есть маленькая девочка, у которой глаза разного цвета, и есть несколько людей с рыжими или светлыми волосами и карими глазами — сочетание, не встречающееся ни в одном из миров.
Несмотря на мои собственные проблемы, деятельность убежища вызывает у меня глубокое волнение. Это убедительное доказательство того, что две наши культуры могут жить вместе, если для этого есть достаточно веские причины. Людям на Ире пришлось объединиться, чтобы скрыть своё смешанное наследие и выжить. Ключ к устойчивому миру между Гласиумом и Осолисом — найти что-то, что объединит их в общем деле.
На третье утро меня ведут на первую ступеньку — детскую ступеньку. Просто чтобы ещё больше подчеркнуть мою несостоятельность. Если уж на то пошло, я хуже справляюсь с меньшей дистанцией, хотя теперь не так больно.
Я не покину чёртов Ире, пока не научусь летать.
Хамиш бросает камни со ступеньки, на которой мы сидим, после того как я потерпела достаточно неудач, чтобы удовлетворить его.
— Я не знаю, как ещё мы можем это сделать. Полагаю, мы просто будем продолжать, пока у тебя не получится, — говорит он.
Я вспыхиваю и подкидываю камешек, бросая его на ветер. Он падает в пустоту. Я надеюсь, что он не упадёт на кого-нибудь внизу, но Хамиш не выглядит обеспокоенным.
— Это для тебя новый опыт? — спрашивает он.
— Что? Полёты? — уточняю я.
Он качает головой.
— Не справляться с чем-то, — говорит он.
Я думаю о том, чтобы изобразить обиду, но судя по его виду, он спрашивает искренне. Я пожимаю плечами и киваю.
— Я так и думал. Ты надрала задницы Рубу и Томми на днях, когда разговаривала с Адоксом. Как долго ты занимаешься борьбой? — спрашивает он.
Я встаю и снимаю со спины свой чёрный лётный костюм.
— Некоторое время, — говорю я.
Я не хочу, чтобы моё прошлое преследовало меня здесь. Чаще всего, просыпаясь утром, я ожидаю, что кто-то уже сложил пазл. Понял, что я — Мороз, а потом осознал, что я — Татума. Сколько раз я могу солгать, прежде чем меня поймают? Мне повезло, что никто, кроме Джована и, возможно, Рона, не знал, что Мороз и Олина — один и тот же человек.
— Хорошо, хорошо. Я понял. Никаких разговоров о прошлом.
Он встаёт и поднимает руки в знак капитуляции. Я поворачиваюсь к нему.
Он понял мой намёк. Не думаю, что кто-то понял хоть один из моих намёков за почти год. Приятная перемена по сравнению с Брумами. Хамиш ловит мой удивлённый взгляд и использует его, как возможность перебросить мою косу через плечо.
— Я просто хочу, чтобы ты знала: видеть, как ты роняешь их обоих, было одной из самых сексуальных зрелищ, которые я когда-либо видел, — говорит он.
Сейчас самое время залезть в свой собственный Флаер и улететь, но это означало бы уметь летать. Я стою, вся напряжённая, пока Хамиш пристёгивает меня перед собой для обратного путешествия.
В течение следующих нескольких недель я замечаю некоторую закономерность. Каждое воскресенье население Ире собирается на острове Адокса, где они делятся историями, едой и танцами. Обычай музицировать они переняли у Гласиума, хотя нет ни капли алкоголя. Кристал говорит, что алкоголь запрещен, так как это слишком опасно. Люди спотыкались о камни, и их больше не видели, а бывали случаи, когда люди влетали в скалы. Но отсутствие алкоголя не мешает жителям Ире праздновать. Чем больше времени проходит, тем больше растёт моё душевное волнение. Я могла бы остаться здесь. Жизнь могла быть такой легкой. Но будет ли мне этого достаточно? И, как долго в Ире будет спокойно, если я не вернусь. Война между ничего не подозревающими мирами повлияет на их торговлю и образ жизни.
Я не могла избавиться от ощущения чего-то незавершенного. С опозданием я понимаю, что было бы проще сразу поговорить с Джованом. С каждым прошедшим днём мысль о встрече с ним становится всё более неловкой. Мне следовало бы научиться этому с первым же снятием вуали — сорвать повязку раз и навсегда.
Знакомая пара зелёных глаз уставилась на меня. Хамиш не сдается, ни с лётными уроками, ни с «изматыванием» меня. Мне нравится Хамиш, правда нравится. Он красивый и весёлый, как Санджей. Но каждый раз, когда он берёт меня за руку или улыбается, я против воли сравниваю его с Джованом. Глаза Хамиша заставляют меня улыбаться, но они не обжигают мою кожу так, как пронзительный взгляд Короля. Это нормальное ощущение после того, как я переспала с кем-то? Я знаю, что люди уходят к другим партнерам. Брумы делают это постоянно. Может, у Солати всё по-другому. Наверняка, Джован уже был с кем-то другим. Он наверняка уже забыл нашу ночь, проведённую вместе.
Мне приходит в голову мысль.
— Эй, ты же не саботируешь мои лётные уроки, чтобы провести время со мной? — спрашиваю я Хамиша.
Он смеётся, и я замечаю, что многие молодые женщины бросают на него тоскливые взгляды. Удивительно, но они, кажется, не обижаются на меня за то, что я удерживаю его внимание. Либо они проявляют уважение, либо умеют скрывать свои мысли.
Он отступает назад в драматическом жесте.
— Нет, клянусь, что нет. Хотя мне жаль, что я об этом не подумал. Боюсь, ты просто действительно плоха в этом, — говорит он.
Кристал смеётся вместе с ним, а я притворяюсь, что хмурюсь. Урок смирения с Флаером стал для меня тяжёлым испытанием, но я решила попытаться посмотреть на ситуацию в весёлом свете, как это делают все остальные.
Я наблюдаю, как разговаривают Хамиш и Кристал.
— Я возвращаюсь завтра.
Эти слова вырывают меня из мыслей.
— Правда? — спрашиваю я Кристал.
Она кивает.
— Жаль, что ты всё ещё не можешь летать. Ты могла бы навестить меня, — говорит она. — Хотя, наверное, это небезопасно. Лучше тебе остаться здесь.
Я пытаюсь придумать, как обойти её замечание. Найти какой-то способ дать ей понять, что я хочу вернуться, не раскрывая при этом свою жалкую причину, из-за которой ей пришлось публично вскрыть правду.
— Да. Вероятно, так будет лучше, — в итоге повторяю я.
Вздохнув, я обращаю своё внимание на семью рядом со мной. Джимми, юный рыжеволосый мальчик, который целый день летал вокруг острова Иши после моего появления, пытается незаметно пробраться на празднование.
— Джимми! Лучше бы тебе не совать снова свой нос в неположенные места, — кричит его мать.