Кот внутри (сборник)

Джонс идет в ресторан и заказывает завтрак. Он заканчивает есть и закуривает. Вскакивает амбал за соседним столом:

— Может, вы позволите мне позавтракать…

— Не понимаю, о чем вы…

— Вы все прекрасно понимаете, вы прямо сейчас издаете мерзкие звуки…

Шептун сидит в углу.

Наконец, мистер Джонс напал на официанта, который полчаса его игнорировал. Его жестоко избили, отвезли в больницу, а потом посадили в сумасшедший дом.

Много было людей, мешавших мистеру Харту. Вот некто рекомендует витамин А в качестве лекарства от простуды. Он обнаружил, что большие дозы витамина А — 200 000 единиц, если принимать их каждые шесть часов после первых признаков болезни, победят простуду или серьезно ослабят ее ход. У мистера Харта законный интерес ко всем вирусам. Он занят исследованием вирусов. Такие вирусы, как простудная лихорадка или обычная простуда, могут проложить дорогу эпидемии. С этим человеком расправились, как с Джонсом. Мистер Харт переводит исследования на витамин С, который, как ему известно, вполне бесполезен для лечения простуды.

Есть люди, которые выступают за использование апоморфина для лечения наркомании и алкоголизма. Мистер Харт испытывает законный интерес к этим состояниям.

Так что они поступают, как с Джонсом, или сходным образом.

Мистер Харт рассматривает вирус, как прототип чужеродного вторжения. Что-то у тебя внутри. То, с чем ты не можешь бороться. Как изобразить вирус? Возьмем простой пример, — простудную лихорадку, обычный герпес. У этого вируса кристаллическая шестиугольная форма, и он довольно велик. Художники рисуют частицы вирусов, как они выглядят под электронным микроскопом. Фотографии простуды на разных губах и разных цветов. Образцами служат и лица людей, страдающих от жжения: это слегка эротичное ощущение, навязанное объекту, — постоянная осведомленность о лихорадке. Вирус должен все время напоминать о себе. Перерисуй это чувство лихорадки на губе и смешай с другими лихорадками и лицами зараженных в шаблонах простудного вируса. Основной образ простудной лихорадки затем может быть смешан с образами страха, чтобы создать Простудную Лихорадку Харта… Вот человек с лихорадкой на губе. Рядом призрачная фигура мистера Харта кормит лихорадку, обрушиваются картинки страха, и человек съеживается, как испуганный пес. Мистер Харт зажигается синим джанком, — холодным и синим, как жидкий воздух.

С другими вирусами он делает то же самое. Вирус — живая фотография, создающаяся из вас самих.

Масштабные эксперименты, демонстрирующие воздействие радиации во многих поколениях, были проведены на мушках-дрозофилах. Из всех мутаций, возникших в результате облучения, ни одна не была биологически желанна, то есть направлена на выживание дрозофил. Между тем, результаты экспериментов по исследованию воздействия радиации на генетику вирусов не были обнародованы. Можно сделать вывод, что все эти эксперименты проводились разработчиками биологического и химического оружия.

Облучение вирусов различными формами радиации, — вот основа исследований в частных лабораториях мистера Харта. Он собирается создать супервирус.

БОЛЬНОЙ БЕШЕНСТВОМ МАЛЬЧИК ВЫЗДОРОВЕЛ: ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ.

Лима, Огайо, 21 декабря (Ассошиэйтед Пресс).

Шестилетний мальчик, по-видимому, стал первым излечившимся от бешенства в медицинской истории… Майкл Винклер из Лимы, Огайо…

— Уберите эту статью из номера, — вопит на редакторов мистер Харт.

— Мистер Харт, слишком поздно. Ваша коммуникационная машина вышла из-под контроля.

Нельзя снять эту статью.

И вот еще одна, которую нельзя убрать:

"Интернешнл Геральд Трибьюн", 8 июня, 1970 г.

"Начало конца".

РЕВОЛЮЦИЯ СИНТЕТИЧЕСКИХ ГЕНОВ.

Вашингтон.

Мы стоим перед фактом: в лаборатории в доме 125 по Университет-авеню в Мэдисоне, штат Висконсин, 48-летний химик из Индии, доктор Хар Гобинд Хорана, создал ген.

"Это начало конца", — такой была первая реакция на эту новость атташе по науке одного из крупнейших посольств в Вашингтоне. Если вы способны создавать гены, объяснил он, вы можете получить и вирусы, от которых нет лечения.

"Любая маленькая страна с хорошими биохимиками сможет создавать такое биологическое оружие. Понадобится всего лишь небольшая лаборатория. Если это возможно сделать, кто-нибудь это сделает… У научной фантастики есть скверное свойство становиться правдой…".

Видите, как семафорит время, мистер Харт? Весь принцип вируса доступен, — хватай, кто может. Любая маленькая страна может сделать это. Каждый человек с лабораторией и биохимиками может. И где же ваша монополия, мистер Харт? Она разрушена вашими собственными газетами… Мистер Харт решает, что вирус — ненадежное дело. Теперь он сосредотачивается на электрической стимуляции мозга — ЭСМ.

Мистер Харт, закутавшись в оранжевую тогу плоти, сидит в синем тумане распыленных банкнот. Чтобы наслаждаться этой особой разновидностью джанка, он должен контролировать всех остальных, потому что синий джанк сделан из страха и контроля. У мистера Харта выжигающее все вокруг пристрастие, и он спалит планету дотла. Потому что, чем больше контроля используешь, тем меньше остается времени, в котором его можно использовать… Понимаешь, о чем я, работяга Харт? Электронная стимуляция мозга: вставляй электроды при рождении, и твой контроль готов… Но приход возникает от использования контроля, то есть контролирования того, кто либо сопротивляется, либо соглашается на контроль. Если совсем убрать сопротивление, что же тогда контролирует Контроль? Контролю нужно время. Время, в котором можно контролировать. Теперь у мистера Харта есть мир, зашитый от рождения… И где же его наркотик? Страх, льющийся из его глаз, двигающий предметы, выбивающий из рук тарелки, рассыпающий мелочь по полу и холодный синий космос, в котором он живет, — все это ему больше не нужно. Если хочешь кого-то напугать, просто нажимаешь кнопку. Никакого трюка. Так где же теперь твой холодный синий джанк? Холодное чувство у тебя внутри, когда ты глядишь в глаза страху, страху перед тобой? Мистер Харт, страдание — вот на чем ты торчишь. Доводя контроль до логического финала, ты уничтожаешь страдание. Ты больше не вдохновляешь чужой страх и не вдыхаешь его, как джанк. Можешь слезать с иглы, потому что ходячий труп даст не больше прихода, чем магнитофон… Да, майя тоже все погубили, но только не так быстро и не так по-свински, как ты.

Смена декораций: город, где Клинч и Харт нашли потерянные книги…. Ужасная болезнь сороконожки висит в мертвом спертом воздухе над хижинами, храмом и брусчаткой улиц. Истощение почвы превратило районы кукурузных полей в пустошь, все заросло сорной травой. Без вспашки эти земли невозможно использовать, так что крестьянам приходится добираться до полей в пяти милях отсюда в долине, да и крестьян осталось немного. Времена голода и чумы. Человек бежит по узкому переулку, с криком падает, когда тяжелый камень бьет его по спине. Его лицо изуродовано жуткой болезнью, покрыто красными заплатами насекомой плоти, рыжие насекомые волоски торчат из гноящихся язв. Преследователи, человек десять, окружают его и забивают камнями. Раздавленное тело истекает белым соком, смешанным с кровью и личиночными коготками. Жуткая черная вонь насекомой мутации висит в жарком влажном воздухе над мощеной улочкой…

Подходят три молодых человека. Тихо бормоча, люди расползаются по переулкам…

Кумху: мальчик-игуана, гладкая сухая зеленая кожа и черные глаза, точно состоящие из одного зрачка, в котором опалами поблескивают точки света. В его глазах и теле таится напряжение, сметающее помехи с пути. Поскольку внутри он недвижим, все вокруг движется в его присутствии. Носит кремневый нож, лук и колчан.

Уаб: кошаче-птичий мальчик. Он Локи и Меркурий. Носит длинный кривой нож.

Ксолотль: розовый полупрозрачный мальчик-саламандра с загадочными золотыми глазами. Он движется текучими зигзагами, глаза освещают путь, как фонари. В набедренной повязке он носит маленький золотой трезубец, — удар парализует жертву электричеством, скопившимся в его теле.