Кот внутри (сборник)

Баловни войны. Полные энергии, голодные и ждущие.

А вот еще Волосы. За сутки борода отрастает на три дюйма, и Волосы ползут по телу, тяжелые и густые, корни заползают в желудок и кишки, опутывают печень и сердце. Под конец жертва похожа на большой клубок волос.

Ник Гренелли всегда был волосатым, черная поросль на груди, спине и плечах. Бриться ему приходилось дважды в день.

Однажды утром он обнаруживает, что волосы сползают на уши, а щетина отросла, словно он не брился четыре дня. Волосы на его теле и руках тоже стали намного длиннее, а кожу покалывает, будто он чувствует, как волосы растут. Потрясенный, он бреется и садится пить кофе.

Сидя в патио своего дома в Майами, он замечает, что волосы с предплечий и запястий падают на стол, лента черных волос, и тут он с ужасом понимает, что волосы движутся, извиваясь, точно маленькие живые волокна, черные червячки.

— Боже мой! — и в этот момент порыв ветра поднимает волосы над стеной, окружающей патио, и уносит в небеса.

На следующий день, когда он просыпается, пелена волос застилает глаза, а, пошевелившись в постели, он чувствует, как подушка волос движется по телу. Его нос забит волосами, ресницы и брови закрывают глаза. Вопя, он несется в ванну, его лицо полностью заросло, огромные пучки волос торчат из ушей, они покрыли ладони, подошвы ног. И волосы — живые, они корчатся и извиваются, полные жизни. Волосы проросли сквозь щеки, просочились в рот и горло.

Сандаун Слим просыпается на матрасе в сквере, разделяющем Хьюстон в Нью-Йорке от Бауэри. Ему кажется, что на нем шуба. Нетвердо усаживаясь, он обнаруживает, что шерсть не над, а под одеждой, вылезает из-под рубашки, растет на лодыжках и шее. Он откидывает волосы, лезущие в глаза.

— Ну, — решает он, — кажись, белая горячка.

Он шарит по карманам. Обнадеживающий шелест: два доллара. Хватит на кварту сладкого. Он поднимается и тащится по Хьюстону и вниз по Бауэри в винную лавку.

Владелец смотрит на него с холодным неодобрением:

— Слушай, сейчас не хеллоуин.

— А?

— Ты что, обезьяна волосатая?

Слим кладет два доллара на прилавок. Но вместо того, чтобы взять деньги, владелец смотрит на прилавок, где волосы, упавшие с рук Слима, дергаются, корчатся и складываются, длинные завитки с черными корнями. Владелец отшатывается, вскрикивая от отвращения.

— Съебывай отсюда и забирай свои деньги!

Смущенный Слим выкатывается на улицу. Он ощущает странное покалывание во всем теле. Волосы выползают через ширинку. Его ноздри забиты волосами. Он едва может дышать. Прохожие, взглянув на него, шарахаются. Волосы растут. Он начинает сдирать их с лица и шеи, и волосы выпадают клочьями, их подхватывает промозглый весенний ветер.

Ник Гренелли звонит своему врачу. Врач потрясен, но старается смягчить ситуацию.

— Они живые, я же вам говорю. Смотрите!

Врач не хочет смотреть.

— Это просто другая эластичность. Просто железистый дисбаланс, легко лечится гормональными добавками. Надо будет сдать анализы в больнице.

Врач уже слышал о подобных случаях, но он понятия не имеет, как их лечить, и можно ли вообще. Он вспоминает, что читал о женщине, которую внезапно покрыли волосы — они росли даже на ладонях и подошвах ног.

В приемном покое Ника бегло осматривают и отправляют в изолятор.

Слим, визжа, падает на бордюр, и, пока он кричит, волосы вылезают у него изо рта и убегают. Подходят два полицейских, останавливаются.

— Что за хуйня? Он весь в волосах.

— Лучше вызвать скорую и не подходить к нему.

— Вы говорите, волосы? — Собирается толпа.

— Эй, не трогайте его, но не упускайте из вида. Мы вернемся через три минуты.

Вопят сирены, подъезжает скорая помощь. Выбегают люди в защитных костюмах, масках и очках. Они хватают Слима и запихивают его в скорую помощь. Полицейские смотрят на удаляющуюся машину, качают головами.

Владелец винного магазина разглядывает корчащиеся на стойке волоски.

— Какие-то черви, кажись.

Неожиданно один из волосков сжимается и впивается ему в большой палец.

— Мать твою! — Он выдирает волос, но маленький корень остается невредимым, и он чувствует, как покалывание расходится по всей руке.

Доктор Пирс просыпается от кошмара. Огромный волосатый паук ползет у него по лицу, душит его. Дрожа, он включает свет и идет в ванную. Его лицо покрыто извивающимися волосами с колючими крючками на концах. Звонит телефон. Он охвачен ужасом, его голос задавлен волосами, блокирующими горло…

— Доктор Пирс?

— Да.

— Это доктор Мейфилд. Вы сегодня привозили пациента? Никола Гренелли?

— Да.

— Нам звонили из Атланты. Похоже, у него новая болезнь, и все, кто с ним контактировал, под угрозой заражения. Я советую вам как можно скорее сдать анализы[43]

Надвигается: Лихорадка Красного Паука. Распространитель — маленький красный паучок, четверть дюйма. Через несколько секунд после укуса жертва ощущает сильное жжение. Зуд быстро распространяется по всему телу, и вскоре человек чувствует, как вся его кожа становится одним зудящим, горящим, опухающим муравейником. Узлы подмышками и в паху вспухают и взрываются, пока пациент, визжа от боли, испытывает бесконечные непроизвольные оргазмы, извергая ярко-красные дымящиеся экскременты лихорадки, полные яиц, из которых уже вылупляются пауки. Затем болезнь распространяется на внутренние органы, завершаясь многочисленными кровоизлияниями и удушьем от отека горла и легких. Смерть обычно наступает в течение двадцати четырех часов после заражения.

Географически Лихорадка Красного Паука ограничена небольшим районом — около десяти миль в длину и мили в ширину. Очевидно, здесь есть нечто жизненно важное для паука. В этих местах, известных как Красные Земли, есть металл, похожий на золото, но куда лучше проводящий электричество и крепче закаленной стали. Он становится податливым, как глина, если его смешать с особыми растворителями.

Шестимесячный контракт на шахте в Красных Землях — и работник может безбедно жить остаток дней, так что в кандидатах недостатка нет. Но они должны продержаться полгода, чтобы получить оплату. Ясное дело, что шахтеры используют различные мази и окуривания, чтобы отпугнуть пауков. Самый надежный препарат — смесь солей золота с соком красного кактуса, растущего по соседству. Хотя это средство, которое можно вкалывать или глотать, вызывает невероятное привыкание, оно заменяет лихорадку небольшим раздражением; так опиоманы обретают иммунитет ко многим респираторным заболеваниям.

Золотышек — так называют людей, принимающих это лекарство — можно легко опознать по зеркальному золотому блеску и глубоко запавшим черно-золотым глазам, усыхающим до круглых пуговок. Уши прирастают к голове и, в конце концов, полностью тонут в плоти. Симптомы ломки ужасающи, поскольку кости наполняются солями золота, а если извлечь золото, кости трескаются и крошатся, и смерть наступает в течение суток, причем жертва ужасно страдает. Опасаясь побочных последствий, многие шахтеры предпочитают ритуалы, окуривание и менее эффективные химические опрыскиватели.

Неоднократно предпринимались попытки извести пауков, но горная пустынная почва предоставляет тайные убежища, где пауки могут переждать любую обработку пестицидами. Они приобрели иммунитет ко многим средствам, так что для устрашающей массированной атаки должны быть готовы альтернативные пестициды.

Красноземельцы живут в бараках из красного песчаника, а по вечерам собираются возле бара "Золотая Шахта". Одни потягивают «Золото», другие "Красную медь", напиток типа афродизиака — тот, кто его пьет, погружается в красное мерцание, как при слабом случае лихорадки. "Красная медь" предоставляет ограниченный иммунитет к лихорадке, но не эффективна против многочисленных укусов. В баре "Золотая шахта" пока еще никого не кусали.

Эти вымершие болезни, скажу я вам, бывает, могут убить и за минуты. Прожорливые болезни таятся в пыли и соломе, в тумане, болотах и камнях. Среди самых смертельных — паразитические растения, растущие в человеческой плоти — например, Корни. Эти Корни прорастают во внутренности и железы, обвиваются вокруг костей, лозы пробиваются у жертвы в паху и подмышками, зеленые ростки выскакивают из головки члена, усики высовываются из ноздрей, выбрасывая смертоносные семена, разлетающиеся по ветру, шипы разрывают глаза, яйца опухают и взрываются корнями, череп превращается в цветочный горшок для красивейших мозговых орхидей, которые растут поверх мертвых глаз, а кожа медленно затвердевает в кору. В некоторых случаях метаморфоза полная. Жертва врастает в землю и познает изысканные муки медленного укоренения, пока листья питаются светом, а корни поглощают воду, перегной и почву.

43

Рассмотрим историю болезни: она стара, как мир. Как только появляется нечто живое, его уже ожидает что-то, готовое заразить. Поставьте себя на место вируса: не сделали бы вы то же самое? Как, когда и где начинается малярия? Говорят, что СПИД — простая вариация вируса висна, который естественно образуется у овец и всегда смертелен. (О, дорогой, что эти пастухи опять ведут себя дурно?) А некоторые говорят, что сифилис пошел от деревенского дурачка, трахнувшего ламу. И устрашающие Семь Казней Египетских. Какой-то орган плюет на всех остальных и начинает расти сам по себе: огромные мозги в пятидесятипятигаллоновой банке с маслом, чудовищные почки, которые можно использовать для диализа.

Мало не покажется.

Наиболее опасная из этих Казней — Хуй. Нет, не опухоль, просто большой постоянно растущий хуй. Вонь, сырая, гнилостная, удушающая, словно веками таилась в подбрюшье. Хуй уже три фута длиной и буквально на глазах жертвы он шевелится и растет, выделяя смазку из трех отверстий в головке. Штука дрожит от чудовищной нужды:

— Подрочи меня! Подрочи меня! Подрочи меня!

Вскоре жертва уже не может удержаться и начинает размазывать смазку по головке члена. Штука тут же кончает, извергая семя в потолок, опустошенное тело жертвы корчится в спазмах. Ткани и кости расползаются, уходя в яйца — громадные, как бейсбольные мячи. В финальной стадии жертва превращается в куколку, прикованную к огромному члену; видна только голова, окруженная ожерельем лобковых волос.

Есть еще воздушный СПИД и равно смертельное Отторжение, когда иммунная система устанавливает контроль над организмом, отвергая сначала кишечные бактерии, потом саму еду, а затем и внутренности, отторгая один орган за другим. Жертв легко узнать по выражению лиц, замороженных маской отторжения, и по неуклюжей грубости походки, точно они сделаны из стекла. Такие жертвы изолируют себя в самодельных убежищах — коробках, палатках, пластиковых скафандрах, всевозможных масках и перчатках — все это они постоянно опрыскивают дезинфекцией, пока не отдают концы от анорексии, обезвоживания и отказа внутренних органов.

Есть также болезни животных: сибирская язва, ящур, чумка и другие вирусные заболевания; они начались на Мадагаскаре, и поголовье крупного рогатого скота было буквально стерто с лица земли. Овцам не больше повезло, их уничтожила разновидность вируса висна. Свиньи и козы оказались более устойчивыми, а отчего-то почти все дикие животные обрели иммунитет. Собаки и кошки, между тем, умирали миллионами, что оказалось не так уж плохо — ведь не осталось хозяев, способных ухаживать за ними и кормить.

Нет сомнения, лекарства и вакцины могли бы быть найдены, если бы не шквал заболеваний и отсутствие времени даже для минимального ухода за больными, методичных исследований, и, что еще важнее, отсутствие квалифицированного персонала для проведения исследований. Ученые, лаборанты, компьютерные программисты, математики и теоретики были буквально уничтожены выборочной эпидемией, известной как Болезнь Мысли (или Яйцеголовых).

Болезнь Мысли характеризуется изоляцией коры головного мозга от любой мотивации. Что делает компьютер, когда нет специалиста, чтобы его запрограммировать? Ничего. И то же самое делает жертва Болезни Мысли, повторяя одни и те же формулы и теории, как заезженная пластинка. Избранное нами оружие против вируса — это иммунизация…. иммунизация… иммунизация… оружие оружие оружие… избранное избранное избранное. Немотивированное… неспособны выполнить простейшие… одеваться, питаться… валяются в собственной моче и экскрементах… нужно кормить из ложечки… для этого нет времени, нет персонала… списать их вместе с кататониками и прочими хрониками… некому ухаживать за теми, кто не может или не станет ухаживать за собой…