Хроники Мартина Хьюитта

II

Наступил угрюмо-серый день, а «Никобар» лежал всего в десяти морских саженях,[6] а вовсе не в миле от берега, и его топ-мачты одиноко виднелись над бурлящей водой. Весь день море было неспокойным, но снегопад прекратился, и ночью погода стала намного лучше. На следующий день сотрудники страхового общества приплыли на катере из Плимута, и вскоре спасательный катер подошел к возвышающимся из воды мачтам. Судя по всему, имелись все шансы поднять судно, и с буксира спустился ныряльщик, чтобы измерить пробоину в борту «Никобара» – это было нужно для того, чтобы подготовить дубовые доски для ремонта пробоины и подготовки к откачке и подъему судна. Работы выполнялись быстро, и буксир оставался на месте всю ночь, готовясь к следующему дню, когда водолазы должны были для начала вытащить слитки.

Случилось так, что как раз в это время Мартин Хьюитт работал над важным и деликатным делом для страховой компании Ллойда, и на несколько дней остановился в Плимуте. Конечно, он услышал о катастрофе, и при разговоре о только что начавшихся работах с агентом Ллойда, услышав имя Перси Меррика (представителя компании, которая должна поднимать судно), Хьюитт сразу же вспомнил его – ведь они были давно знакомы. Так что в тот день, когда водолазы извлекали слитки из затонувшего «Никобара», Хьюитт устроил себе выходной и отправился на борт буксирного судна.

Там он встретил Меррика – крупного, приятного человека лет этак тридцати восьми или около того. Он был очень рад видеть Хьюитта, но в то же время очень озадачен результатом утренних работ на месте крушения. Два ящика со слитками пропали.

– Слитки на борту стоили 200 000 фунтов, в этом нет сомнений. Они были упакованы в сорок коробок, каждая стоимостью в 5 000. Но сейчас там только тридцать восемь упаковок! Что же произошло?

– Полагаю, ваши люди здесь ни при чем? – спросил Хьюитт.

– Нет, с ними все в порядке. Понимаете, они никак не могут что-то незаметно стащить, тем более что свое водолазное снаряжение они снимали здесь, на борту. Кроме того, я и сам был с ними.

– О, так вы погружались?

– Видите ли, иногда, по таким особым случаям, как этот, я и сам надеваю водолазное снаряжение. Этим утром я опускался с ними. Попасть на затонувшее судно было несложно, и я нашел ключи от хранилища слитков в каюте капитана – там, где, по его словам, они и должны были находиться. Но, конечно, после пары дней нахождения в соленой воде замки испортились. Так что мы просто выломали дверь. И тогда мы увидели, что могли бы войти внутрь намного легче, если бы подошли с другой стороны. Дело в том, что пароход врезался в угольный бункер, находившийся как раз по соседству с хранилищем слитков, и при этом разорвал лист металлической обшивки.

– А два пропавших ящика не могли исчезнуть этим путем?

– О, нет. Мы, конечно, посмотрели, но это было бы невозможно. Судно накренилось в противоположную сторону – на правый борт, а штабели ящиков были далеко от прорванного листа. Итак, как я уже сказал, мы выломали дверь, и в хранилище оказалось только тридцать восемь коробок со слитками, ни больше и ни меньше. Сейчас они внизу, в кормовой каюте. Пойдемте и посмотрим.

Их было тридцать восемь; сосновые короба были скованы железными обручами и запечатаны на каждом стыке, восемнадцать дюймов в ширину и шесть дюймов в глубину. Они были связаны по двое, видимо, для удобства транспортировки.

– Вы сами их так связали? – спросил Хьюитт.

– Нет, мы нашли их уже в таком виде. Мы просто подцепляли их лебедкой, по двое за раз, и перетаскивали сюда.

– А что вы предприняли по поводу двух пропавших?

– Конечно, мы сразу телеграфировали в главный офис. И я послал за капитаном Макри (полагаю, он все еще где-то недалеко), и Брейсьером – это второй помощник, отвечавший за хранилище со слитками. Возможно, они что-то знают. Как бы то ни было, ясно одно: в начале плавания было сорок ящиков, а сейчас их всего тридцать восемь.

Наступила пауза, а затем Меррик добавил:

– Кстати, Хьюитт, это же по вашей части, не так ли? Вам стоит поискать эти два ящика.

– Хорошо, – рассмеялся Хьюитт. – Раз вы нанимаете меня, я начну сию же минуту.

– Ну, – протянул Меррик, – конечно, я не могу сделать этого без позволения начальства. Но если у вас есть свободный час, то ведь не произойдет ничего плохого, если вы облачитесь в сыщицкое кепи, не так ли? Хотя делать там особо нечего. Можете послушать показания Макри и Брейсьера. Я, конечно, не знаю, но поскольку на кону 10 000 фунтов, вероятно, вам что-то достанется, если вы сможете на что-то выйти – в таком случае я немедленно телеграфирую с тем, чтобы официально нанять вас.

Раздался стук в дверь, и вошел капитан Макри.

– Мистер Меррик? – спросил он, вопросительно переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Это я, сэр, – ответил Меррик.

– Я капитан Макри с «Никобара». Вы посылали за мной. Как мне сказали, что-то не так со слитками?

Меррик все подробно объяснил.

– Капитан Макри, возможно, вы сможете оказать помощь. Быть может, я был неверно информирован о количестве ящиков со слитками?

– Нет. Их было ровно сорок. Думаю, что… возможно, я смогу навести вас на след, – здесь капитан Макри взглянул на Хьюитта.

– Капитан Макри, это мистер Хьюитт, – вставил Меррик. – В его присутствии вы можете говорить вполне свободно. По сути, он в каком-то смысле работает над этим делом.

– Ну, если так, то говоря между нами, я бы посоветовал вам обратить внимание на Брейсьера. Как знаете, он был моим вторым помощником и отвечал за груз.

– Вы имеете в виду, что мистер Брейсьер может предоставить нам полезную информацию? – спросил Хьюитт.

– Если только по глупости, – ухмыльнулся Макри. – Но я не думаю, что вы сможете что-то получить, просто спросив его. Я имел в виду, что вы могли бы понаблюдать за ним.

– Так вы полагаете, что он был каким-то образом связан с исчезновением золота?

– По-моему (как я уже сказал, мы говорим конфиденциально, строго между нами), это очень вероятно. Мне не нравилось его поведение во время всего плавания.

– Почему?

– Ну, он бесконечно талдычил о своей ответственности за груз и делал вид, что подозревает, будто кочегары, плотник и кто-то еще пытаются добраться до слитков. Одного этого вполне достаточно, чтобы вызвать подозрения. Понимаете, он очень много говорил об этом. Сам он был до того добросовестен и прилежен, тогда как все остальные были явным жуль­ем, и на этом фоне он был уверен, что когда-нибудь часть слитков пропадет, что… что… ну, не знаю, ясно ли я передал его манеры, но, скажу я вам, мне они совсем не нравились. Но помимо этого было и большее. Он постоянно вынюхивал, заглядывая в кладовую стюарда – это соседнее с хранилищем помещение. Также он крутился возле угольного бункера, что примыкает к хранилищу с другой стороны. Однажды я застал его, когда он подбирал ключи к замкам – он стащил эти ключи из плотницкой. Он все время оправдывался тем, будто ему мерещится, что кто-то пытается подобраться к золоту; и всякий раз, когда я заставал его у кубрика, он оправдывался тем, будто слышал что-то подозрительное. Удалось ли мне передать вам свои впечатления или нет, но могу заверить: его поведение на протяжении всего плавания казалось мне очень подозрительным, и я решил, что если что-то пойдет не так, нужно не забыть о нем. Вот так оно было, и теперь я рассказал вам все, что заметил. Теперь ваше дело посмотреть, приведет ли это к чему-нибудь.

– Именно, – ответил Хьюитт. – Капитан Макри, поясните до конца. Вы говорите, что мистер Брейсьер был ответственным за хранилище, но он же подбирал к нему ключи от плотницкой. А где же тогда были настоящие ключи?

– В моей каюте. Их брали оттуда только тогда, когда я понимал, для чего они понадобились. Помимо обычного замка там было два навесных, но Брейсьеру было бы нетрудно изготовить дубликаты ключей. Он мог легко сделать восковые слепки с ключа, когда мы погружали слитки на борт.

6

То есть в 18, 29 метрах.