Ее сводные монстры

Стою и нюхаю.

И вспоминаю - я объятия ощущала. Но казалось, что просто сплю, и это не по-настоящему.

- Бессовестная ты, - он бросает полотенце на крючок и поворачивается ко мне. - Спокойно продрыхла до утра, как приличная невеста. И не стыдно ведь.

Стоим и смотрим друг на друга.

Он такой, словно это обычное наше утро, дома, и сейчас мы будем целоваться, а потом пойдем вместе завтракать.

- Умыться нужно, - бормочу и протискиваюсь мимо него к раковине.

- Умывайся, - он не уходит, стоит позади, прислонившись спиной к стене. Сложил руки на груди и разглядывает меня.

Пальцы дрожат, когда беру щетку, быстро везу ей по зубам и плещу в лицо воду.

- В душ еще хочу сходить, - кошусь на кабину за прозрачной дверью и переминаюсь на месте. - Потом выйду в номер и поговорим. Если еще есть о чем.

- А думаешь, не о чем?

Поворачиваюсь на него. Убираю волосы за ухо.

- Не так представляла себе первое утро замужем, - делюсь впечатлениями. - Что теперь будет?

- Не знаю, Алиса.

- В ЗАГС поедем?

- На развод подавать.

Неприятно кольнуло это слово, вслух оно так жестоко, так страшно прозвучало. Я не готова, рассматриваю его красивое спокойное лицо и чувствую, что разревусь, нам так хорошо было этот месяц вместе. Пока мы не общались с его семьей.

- Ясно, - шмыгаю носом и отворачиваюсь, юркаю в душ. Закрываю дверь и только потом раздеваюсь, и он смотрит сквозь прозрачную дверь.

Выкидываю трусики и бюстик на пол, с грохотом задвигаю дверь.

Включаю воду и моюсь, и все таки реву, так жалко, невыносимо просто.

Когда выхожу - Николаса уже нет, и белья тоже. Заматываюсь в полотенце и возвращаюсь в номер, вытираю щеки.

- Чего ревела-то? - он одевается, спиной ко мне. Натягивает брюки, а я им любусь, в последний раз, этим потрясным телом.

- Я разводиться не хочу, - признаюсь и подхожу к брошенному в кресле платью. Одеваться не тянет, я больше не невеста.

- Я тоже не хочу, - отзывается он и влезает в рубашку, разворачивается.

- Как это? - теряюсь.

- Ну как? - он медленно шагает на меня. - Я женился не за тем. Не на один день.

- И я не на один.

- Тогда не будем.

Он останавливается напротив. Перевариваю и кусаю губы, изучаю его. В расстегнутой рубашке и брюках, торчит резинка боксеров, от пупка спускается вниз темная дорожка волос.

За что он такой красивый.

- Что тогда будем? - откашливаюсь.

- В домик к морю поедем. В путешествие, - он ерошит волосы и оглядывается на мое платье. - Я отпуск взял. Ты тоже в универ не собиралась. У нас полно времени.

- Времени на что?

- Помириться, Алиса, - Ник берет мое платье, ткань шуршит. - Наденешь?

- Обязательно?

- Нет, - Ник передает свой пиджак. - А белье?

Жму плечами и принимаю дары, прижимаю к себе мягкую ткань, она так по-родному пахнет, его парфюмом.

Ник отбирает пиджак обратно, встряхивает его и набрасывает мне на плечи.

- Туфли?

Киваю и обуваюсь.

Уезжаю без белья, в полотенце и его пиджаке - поверить не могу, как мы, счастливые молодежны, до такого докатились.

- Посиди, такси вызову, - он отходит к окну. Шире распахивает штору и выглядывает на улицу, а я сижу на постели и жмурюсь на солнышке.

Заламываю пальцы. Слушаю его голос.

- Кофе будешь? - это он уже мне говорит, так же, не поворачиваясь.

- Просто уехать хочу.

- Забудешь обо всем? - он дергает плечами.

Как же.

Нет.

Не получится.

Но если есть хоть маленький шанс все сохранить между нами - я его использую.

Глава 40

- Билеты есть только на завтра, - сообщает Николас, когда мы подъезжаем к дому. Отрывается от экрана сотового и смотрит на меня. - На утро. Четыре тридцать. Что делаем?

Прикидываю, что будет просто замечательно отойти от свадьбы. И провести день дома, вместе, сблизиться. Заодно отвезти на передержку Генерала и Бубочку. И спокойно собраться.

Прижимаю к себе платье и киваю.

- Я согласна.

- Прямо, как в ЗАГСе, - усмехнувшись, Ник убирает телефон в карман брюк. - Я закурю?

Снова соглашаюсь.

Запрещать ему ничего не хочется, оба чуть-чуть на нервах.

Машина паркуется у наших ворот. Напротив желтого такси с шашечками. Рядом снег утоптан и навалены бычки, словно кто-то долго ждал и смолил одну сигарету за другой. А потом не выдержал и уселся в машину.

Николас щелкает зажигалкой и тоже с подозрением оглядывает такси. Выходит на улицу и обходит авто, открывает дверь для меня, сигарету зажал в зубах.

Выбираюсь наружу, и голые ноги тут же пощипывает морозец. Прихватываю платье.

Надевать его не хотелось, но и бросить не смогла бы, все хранят такие вещи на память. Пусть даже и в память эту нагло примешались еще два мужчины.

- Прошу домой, - Ник берет меня за руку, смотрит вниз, на мои туфли, как я утопаю каблуками в сугробах.

И хлопает дверь такси.

Вместе оборачиваемся.

Сначала вижу живот, который специально выставили на обозрение, Тина выбирается и держится за поясницу, словно родит вот-вот.

Морщусь и переглядываюсь с мужем. И с удивлением наблюдаю, как из такси за ней появляется крупный незнакомый мужчина.

В теплой дутой куртке, в ботинках на огромной подошве. Он складывает руки на груди перед собой, будто телохранитель этой беременяшки. И молчит, зато Тина сразу, сходу, бросается в атаку.

- Ну что? - идет ко мне и качает головой на мой наряд - пиджак, из-под которого торчит белое полотенце отеля и накинутую на плечи шубку. - Явилась, проститутка?

- Тина, - Ник открывает ворота и подталкивает меня во двор. - Ты про мою жену говоришь.

- Разумеется про нее, - она хмыкает. - Других проституток здесь нет.

- Отвали, мы не в настроении, - грубит ей Николас, не вступает в спор, а отмахивается, как от попрошайки у перехода.

- Гляньте на них - не в настроении парочка! - фыркает Тина и шагает за нами, на ходу запахивая на животе шубу. - А что случилось, поделитесь? Или я угадаю. Свадьбу отмечали. Вместе с Виктором.

Оглядываюсь и наблюдаю, что этот молчаливый шкаф протискивается в ворота вслед за Тиной.

- Мы гостей не звали, - хмурюсь.

- А мы не гости, - она держит мужика под руку и упорно прется за нами. - Мы члены семьи. Я и мой брат.

- Кто? - Николас тоже оглядывается и насмешливо вскидывает густую бровь. - С каких пор братьями обзавелась, Тина? Потерялись в роддоме и сегодня нашлись? Вам тогда надо в передачу на телик.

- Брат, брат, - явно врет она и ступает за нами на крыльцо. - Кто-то ведь должен отстаивать честь женщины. Если мужчины перевелись.

- А что у тебя с честью, - Николас достает ключи, но дом отпирать не торопится, ухмыляясь, смотрит на мужика, который в два раза крупнее его самого. - Наняла какого-то бугая, его рожу только в криминальных сводках показывать. Чего надо?

- Открывай, - она машет на ключи в руке Ника. - И так уже ждем три часа.

- Не сочувствую.

- Николас, не нервируй меня, я беременна, - Тина нервно поправляет волосы и выставляет вперед живот. - Впусти по-хорошему.

- А как по-плохому? - Ник с любопыством кивает. - Ну?

Стою и поражаюсь. Тине нужны не мы, а братья, но страдаем из-за них почему-то мы с Ником. И это уже не впервые.

- Ник, пусть войдут, - тревожусь, глядя на этого крепыша. У него такие кулаки пудовые. И Тина подтверждает мои мысли.

- По-плохому - он, - трогает за рукав “брата”, - побьет тебя сейчас.

- Ты рехнулась что ли? - мужа это все веселит, а вот во мне растет паника, эта Тина - чокнутая просто. Притащила неизвестно кого и качает права.

- Ты фамилию нашу не забыла? - уточняю. - Забирай своего детину и проваливайте. А то потом не рассчитаешься с ним. Когда его в больничку определят с переломами.

- А у нас разрешение есть. От главы семьи. Не пустите? - с вызовом спрашивает. И поворачивается к мужику. - Давай.