Ее сводные монстры

Сижу как на иголках.

И не выдерживаю.

- Ладно, Вика, пора ложиться спать, - поднимаюсь. - Четыре утра. А спать мне часа три осталось. А потом прическа и макияж. Я же вся помятая буду, - ругаюсь себе под нос и забираю стаканы со стола.

Нет у меня уверенности, что прическа понадобится. И Вику отпускать не хочется, но ведь не при ней же мне беседы вести?

Нет.

И Вика с сожалением начинает возню. Вызывает такси. И пьяным взглядом уставившись в зеркальце подкрашивает губы.

- Ты не проспишь завтра? - Николас встает. И потягивается, так заразительно, с хрустом, и все его мускулистое тело выгибается, широкая грудь выступает вперед. - Нам ждать тебя в ЗАГСе?

- Ну разумеется, - Вика щелкает зеркальцем. - Если вы не наврали, Николас, и твой друг правда красавчик-банкир, и он будет там - с меня потом причитается. Когда выйду за него замуж. Дам тебе кредит без разговоров. Чтобы ты Алисе виллу купил. Где-нибудь на побережье, - болтает она ерунду.

Николас усмехается.

Провожаем ее до прихожей, под ногами вертятся собаки, я радостью хлопаю дверью, едва подруга ступает на крыльцо.

- Наконец-то, - Ник тут же притягивает к себе, вжимает спиной в свою грудь и стискивает талию. - Мы одни.

Генерал с Бубочкой гавкают, намекая, что он не прав.

Он смеется.

И мы вместе, так и не расцепившись, медленно тащимся по ступенькам наверх.

- Как погуляла? - он разворачивается вместе со мной, плечом толкает дверь, мы вваливаемся в спальню. - Ты какая-то грустная, лапушка.

В его объятиях хорошо. Очень. До такой степени, что глаза щиплет, и мутная пелена плывет.

Он толкает меня на кровать и поддев сзади рубашку, стягивает ее через голову, швыряет на пол.

Горит ночник.

Мы его не выключаем, даже днем, плотные бордовые шторы почти не пропускают света, мы их и не открываем никогда, спальня - это особенное место.

И здесь тихо, интимный полумрак и пахнет индийскими благовониями.

Сандал. Мелиса. Пачули. И темная корица.

Лежу, опершись на локти и наблюдаю за ним.

Классические брюки сидят на нем высоко, привыкла видеть будущего мужа в рваных джинсах, которые вечно болтаются на бедрах, неприлично оголяя пах и темные волосы.

Он брякает пряжкой ремня, везет молнию, сдергивает брюки и пинает их в сторону.

Падает на меня.

Накрывает сильным горячим телом.

Вдыхаю запах его тяжелого парфюма.

Вздыхаю.

Обнимаю его за шею.

- Ну что, расскажешь? - оказываемся нос к носу, он смотрит с любопытством, ответа ждет. - Что не так?

- На счет свадьбы.

- А что на счет нее?

- Я сегодня повела себя плохо.

- Насколько плохо? - он отжимается на руках, садится верхом на меня, под собой зажимает. Улыбается. Задирает платье, тянет его наверх. - Стриптиз смотрела?

- Да, - перехватываю его руки, не даю меня раздевать. - И не только.

- А что еще, сама танцевала? - он продолжает тянуть платье.

- Нет. Но была в вип-кабинке. И еще там был твой брат.

Вот.

Сказала.

И замерла, и в ушах зашумело тревожно, панически.

- И что было? - он тоже замирает, оставив в покое подол, нависает надо мной ниже и всматривается в лицо.

- Поцелуи. И еще кое-что.

- С кем из них?

- Это важно?

Он замолкает.

Тоже молчу, тереблю платье, под его весом размазана по кровати, лежу и смотрю на шторы.

Мы в этой комнате ремонт делали.

Раньше это была моя спальня. И все тут было девчачье. И окно всегда открыто, и солнце заливало кровать.

И запахи тут были другие.

Всего две недели эта комната считается нашей общей, у нас тумбочки есть по обе стороны от постели, на его - стопочка книг и стильный темно-синий будильник, на моей - свадебные журналы и зеркало.

Мы ведь совсем, совсем ничего не успели.

Всхлипываю.

Ник, помолчав, снова берется за платье.

- Зачем, - машинально перехватываю его руки и перевожу на него взгляд, и вздрагиваю - такое у него каменное лицо.

- Не в одежде ведь спать. Тем более. Всего три часа осталось, сама говорила. Потом макияж, прическа…- голос, как у робота, пустой, он просто повторяет мои слова, без эмоций, ничего от себя не добавив.

- А зачем прическа, макияж? - ткань искрит, когда он сдирает платье с меня, волосы путаются, лезут в лицо.

- Потому, что свадьба, Алиса.

- А ты слышал, что я сказала?

- Не глухой.

- И что теперь будет? Я объясню, кое-что, - привстаю и тараторю. - Меня задержали в клубе, официант сбежал с моей картой. Потом охранник отправил домой девочек, а администратор Руслан…

- Алиса, - указательный палец прижимается к моим губам. - Хватит. Не рассказывай.

Смотрю на него.

А он смотрит на шторы. Ерошит волосы. Комкает мое платье.

- Тебе нравится ремонт? - спрашивает, повернувшись.

Киваю.

- Я уже жизнь спланировал, с тобой вместе, - он опирается ладонями на постель по обе стороны от меня. - И ты мне такое заявляешь.

- Я виновата.

- Еще бы, - он мрачно усмехается. - Ты просто ох*ела, Алиса. Иди в душ.

- Что?

- В душ. Ты ведь моя, все еще?

Киваю.

- Тогда иди.

- А ты?

- А я сделаю вид. Что ничего не слышал. Мы проводили Вику. И легли спать. Потому что. Вставать рано. А день важный.

Глава 17

К одиннадцати жду тебя у ЗАГСа - это сообщение я получила, когда была в салоне на прическе.

Мы несколько часов не виделись.

Когда он меня в душ отправил - сразу спать лег, я вернулась, а он уже закрыл глаза, отвернулся. Может, и не спал. Но с расспросами лезть было плохо.

Незачем. Он все сказал. То есть, мне ничего сказать не дал, и был прав, я бы оправданий себе не нашла, даже если бы захотела.

Когда проснулась - он уже уехал. И не оставил записку, а он всегда лепит стикер на холодильник и желает доброго утра, если надо смотаться по работе.

Но вот - сообщение.

- Как же трещит башка, - приветствует меня Вика и садится в салон. - У тебя тут минералки нет? А лучше шампанского.

- Потерпи до ЗАГСа, - предлагаю и выруливаю со двора.

- О-о, - она стонет. - Ты ведь могла догадаться, что мне будет плохо. Это жестоко, Алиса, смотреть на мои мучения и ничего не делать.

В удивлении смотрю на подругу. Вроде бы и шутит, а звучит все равно очень нагло.

- Я и так в день своей свадьбы бесплатным таксистом для тебя работаю.

- Потому, что я твоя свидетельница.

Верно.

Другой у меня нет.

Добавляю печку.

Я в пышном платье цвета вишни. И такого же цвета туфлях на каблуках. Сама за рулем. Это отход от всех традиций Рождественских, как мы и хотели.

Но. После того, что ночью случилось не верится, что меньше, чем через час я возьму его фамилию. И что он простил.

Так легко. И не отказался от меня. И хочет, чтобы я стала его женой.

Я должна буду еще раз спросить, перед регистрацией. Уверен ли он. Я этому человеку всего самого-самого прекрасного желаю. И пойму, если он передумает.

- А этот друг-банкир, которого Николас взял свидетелем, - Вика достает жвачку из шубки и отправляет в рот сразу две подушечки. - Он же свободен?

- Не знаю.

- Вы могли бы после регистрации хоть ненадолго снять ресторан. Хоть на пару часиков, - уговаривает подруга. - У вас ведь на вечер билеты, да? Вечером вылет? Вот. Посидим чисто мы, вчетвером. И я бы поближе познакомилась со свидетелем. Традицию знаешь? Мы с ним обязаны переспать.

- Никаких традиций, - сворачиваю к длинному белому зданию ЗАГСа и паркуюсь возле низкого витого заборчика. Тревожно оглядываю стоянку - куча нарядных машин. И гостей полно. Несмотря на мороз и легкую одежду народ кучкуется на улице, курят и смеются.

- Глянь, уже пьют, - Вика завистливо кивает на бутылку шампанского в руках какого-то усатого толстяка. - Ох, как же мне плохо.

- Ты сейчас пешком домой пойдешь. Если ныть не перестанешь, - грублю ей.