Страница 17 из 80
Специальная и военная подготовка террористов велась фундаментально и интенсивно в течение года в Берлине, Пскове и Риге при гитлеровском разведцентре «Цеппелин-Норд». К подготовке террористов привлекались самые маститые разведчики и боевики и в их числе уже упоминавшийся штурмбанфюрер СС Отто Скорцени.
Стремясь обеспечить неуязвимость и расширить возможности Таврина при выполнении террористических заданий, немецкая разведка обеспечила его фиктивными документами офицера Смерша, орденами, золотой звездой Героя Советского Союза и сфабрикованными к ней вырезками из центральных газет с портретом героя и указом о его награждении.
Были продуманы и все детали вооружения террористов. Их главное оружие составлял бесшумно стреляющий аппарат, так называемый «панцер-кнакке». Он представлял собой короткую стальную трубку, закрепленную на правой руке под рукавом при помощи кожаного манжета. В ствол помещался реактивный снаряд, приводимый в действие путем нажатия специальной кнопки, соединенной проводом с электрической батареей, спрятанной в левом кармане одежды. Стрельба производилась 30-мм бронебойно-зажигательными снарядами, пробивающими 40-мм броню с расстояния до 300 метров.
Гитлеровцы также изготовили для Таврина мощную радиовзрываемую мину, вмонтированную в небольшой портфель. Предполагалось, что Таврин проникнет на торжественное заседание или собрание с участием руководителей советского государства, оставит там портфель, а Шилова, находясь в другом месте, подаст радиосигнал для взрыва мины.
Какое же конкретное задание гитлеровские спецслужбы дали террористам?
На этот вопрос ответил Таврин на следствии: «Я имею задание германской разведки пробраться в Москву и организовать террористический акт против руководителя советского государства И.В. Сталина… Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И. В. Сталину и стрелять в него отравленными и разрывными пулями».
Для переброски террористов в наш тыл на одном из авиационных заводов Германии, по заданию РСХА, был построен специальной конструкции четырехмоторный транспортный самолет типа «Арадо-332». Он имел по тем временам новейшее навигационное оборудование, сильное вооружение, обладал высокой скоростью и способностью, благодаря каучуковым гусеницам, садиться на любой, даже слабооборудованной площадке. В фюзеляже самолета крепились мотоцикл советской марки М-72 с коляской и выдвижной трап. По трапу через особый люк Таврин и Шилова могли сразу же после приземления выехать из самолета.
К концу августа 1944 года «Цеппелин» закончил подготовку террористов для переброски в район Москвы. Обошлась она немецким спецслужбам в кругленькую сумму — около 5 миллионов марок.
Каким же образом завершилась посадка самолета, доставившего террористов из Риги в наш тыл?
Коротко говоря — неудачно. При посадке ударом крыла о дерево оторвало один из моторов. Авария не позволила самолету подняться в воздух. Прибывшая на место приземления оперативная группа успела задержать пятерых немецких летчиков, а шестой, оказавший сопротивление, погиб. Пассажиры самолета, Таврин и Шилова, успели быстро спуститься по трапу на мотоцикле и скрыться в лесу. Что произошло с ними дальше, уже известно.
Задержание Таврина и Шиловой не было случайностью, как может показаться на первый взгляд. Еще в июне 1944 года фашистская разведка сбросила севернее Смоленска трех агентов-парашютистов. Они пришли в советские органы безопасности с повинной и сообщили, что переброшены с целью подбора в лесном массиве возле Смоленска и Ярцево площадки для приземления большого транспортного самолета и об исполнении обязаны доложить в рижский филиал «Цеппелина».
С целью выяснения планов немцев с «Цеппелином» началась радиоигра. Площадку для посадки самолета подобрали и стали ждать «гостей». Но в ночь с 4 на 5 сентября самолет, вылетев из Риги, попал за линией фронта в зону заградогня советских зениток, получил повреждение, и пилот вынужден был посадить его не в условленном месте, а между деревнями Завражье и Яковлево Кармановского района, примерно в 150 километрах северо-восточнее той точки, где ждали самолет контрразведчики. К этому следует добавить, что полет и посадку самолета зафиксировали посты ВНОС. Поэтому район его приземления блокировали разыскные группы.
Таким образом, подготавливаемая немецкой разведкой террористическая акция находилась под прицелом советских контрразведчиков и практически была обречена на провал.
От имени арестованных Таврина и Шиловой советские органы безопасности организовали радиоигру с «Цеппелином» под символическим кодовым названием «Туман». Удалось не только создать у противника твердую уверенность, что Таврин и Шилова продолжают выполнять террористическое задание, но и обезвредить некоторых вражеских агентов, выходивших с ними на связь.
Последнее сообщение Шилова отправила в немецкий разведцентр 9 апреля 1945 года, но ответа на него не поступило. Война шла к концу, спецслужбы, как и сама Германия, находились в предсмертной агонии, им было уже не до игр…
1 февраля 1952 года уголовное дело по обвинению Петра Ивановича Шило-Таврина и его жены в измене Родине было рассмотрено в закрытом заседании Военной коллегией Верховного суда СССР. Обвиняемых приговорили к исключительной мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение.
Читатель, наверное, обратит внимание на наличие разрыва почти в семь лет между окончанием войны и судом над Тавриным и Шиловой. В чем здесь дело? Контрразведчики не исключали возможности выхода на террористов оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки или появления у них новых хозяев. Но никто таких попыток не предпринял.
Анализ информации по линии борьбы с террором дает основания предполагать и о других, зревших в период войны в недрах гитлеровских тайных служб, крупных террористических акциях. К примеру, по показаниям того же Таврина, в январе 1944 года Скорцени, принимая его в Берлине в своей резиденции на Потсдаменштрассе, 28, и расспрашивая о Москве и ее пригородах, прямо поставил перед ним вопрос о возможности осуществления в Советском Союзе операции, подобной той, какую он провел в Италии по похищению Муссолини. В ходе разговора у Таврина сложилось впечатление, что Скорцени разрабатывал план похищения кого-то из руководителей советского государства.
Крах фашистской Германии похоронил не только этот, но и другие злонамеренные планы немецкой разведки.
На протяжении всей Великой Отечественной войны армейские чекисты выполняли специальные задания командования. Расскажу об одном из них, довольно уникальном, реализованном органами Смерша в Берлине буквально в последние дни войны.
Перед группой военных контрразведчиков, возглавляемых начальником отдела Смерша 3-й ударной армии В.И. Горбушиным, командование поставило задачу найти и захватить Гитлера и других главарей фашистского рейха.
Военные контрразведчики активно взялись за нелегкое дело и 3 мая им удалось задержать врача госпиталя рейхсканцелярии Гельмута Кунца. На вопрос о местонахождении Гитлера он ответил, что труп фюрера сожжен в саду рейхсканцелярии. Об этом ему якобы стало известно от Раттенхубера, начальника личной охраны Гитлера.
Возникли новые вопросы: насколько достоверны эти сведения? В самом ли деле Гитлер мертв? Не улизнул ли преступник из своего убежища?
Во дворе и в саду рейхсканцелярии офицеры Смерша продолжали энергичный розыск трупа фюрера, прощупывая каждый квадратный метр взрытой взрывами земли, не оставляя без внимания ни одной воронки, ни одного бугорка, ни одного, казалось бы, незначительного предмета.
4 мая неподалеку от запасного выхода из фюрер-бункера участники поисковой группы обратили внимание на торчащий из земли кусок серого одеяла. Воронку раскопали и в ней обнаружили два сильно обгоревших трупа — мужской и женский. В той же воронке нашли и два собачьих трупа — крупной овчарки и щенка.