Страница 2 из 40
— Ну она, и что? — ответила за меня Рита.
Кира хотела что-то сказать, я ее опередила:
— Моя мама не будет вести у нас математику, она работает в параллельных классах.
Кира ничего не ответила и снова повернулась к Алле, спрашивать о Кирилле у неё я точно теперь не буду.
Когда мы шли с Ритой вдвоём домой, она негодовала:
— Что за странные вопросы! Какая ей разница, учительская, не учительская. Может, ее за это и выперли из школы?
— За что? За вопросы? Да ладно, Рит, успокойся, ты тоже иногда говоришь «дочка училки», ещё хуже.
— Я же любя, а она прямо в лоб.
— Мне кажется, она может оказаться одноклассницей Кирилла.
Рита остановилась, она делала так каждый раз при упоминании Кирилла. Он ей не нравится. Точнее, ей не нравится то, что я не обращаю внимания ни на каких других парней, а все жду, что мы с Кириллом будем вместе.
— Его одноклассница? Ну и что с того? Пожалуйста, Аполлинария, только не рассказывай ей, что ты безнадёжно в него влюблена.
— Конечно, нет. Вообще об этом никто не знает. Кроме тебя.
— Горжусь доверием, Полиныч.
— Фу, не называй меня так, — я засмеялась. К ужасному «Аполлинария» я хотя бы уже привыкла.
Мы распрощались с Ритой. И я шла оставшуюся часть пути в одиночестве мимо гаражей. Мама запрещает мне ходить этим путём, я же не понимаю, кого тут можно опасаться среди бела дня — вот этого старика, который постоянно ремонтирует свою машину? Кроме него, кажется, здесь никто больше и не появляется. В детстве мы вообще забирались на гаражи, не знаю, как у нас это получалось, наверное, тогда мы смотрели на все незамыленным взглядом, видели перед собой цель — и не видели препятствий. Вот бы и сейчас мне так научиться смотреть на жизнь, чтобы мои мечты показались мне достижимыми.
Пока я поднималась в квартиру, я вспомнила про Кирилла, хотя когда я о нем забывала? Интересно, как у него прошёл праздник? Что он сейчас делает? Я помню в детстве я мечтала иметь зеркало из мультика «Красавица и чудовище», чтобы в любую минуту можно было посмотреть, что делает Кирилл. Кирилл — мое чудовище, за которым я хочу наблюдать. Очень симпатичное чудовище с темными густыми волосами, широкими плечами и обалденными светло-карими глазами. А густые брови так подчеркивающие чарующий взгляд. А эти пухлые губы. Зачем ему такие губы?
Я зашла домой, и все мое романтическое настроение испарилось. Как всегда, невыносимо пахло бабушкиными лекарствами. Я медленно мою руки, надо зайти к бабушке в комнату поздороваться, иначе потом начнётся «почему ты ко мне не зашла, у меня давление».
Медленно открываю дверь, надеясь, что бабушка спит, но она не спит, а сидит на своей кровати.
— Привет, ба. Я пришла.
— Здорово, — она всегда приветствовала всех именно так.
Я оглядываю комнату. Ещё совсем недавно это была моя территория, но полгода назад умер дедушка, бабушке стало трудно одной в деревне, она переехала к нам. Комната почти забыла мое присутствие: повсюду лекарства, бабушкины вещи, лишь одинокий письменный стол в углу и книги на полке, пожалуй, ещё не совсем меня забыли.
— Мама ещё не пришла? — вопрос бабушки вытаскивает меня из мыслей.
— Нет, наверное, задерживается в школе.
В это время из коридора слышится звук открывающейся двери.
— А вот и она, — говорю я, выходя из комнаты.
Мама встречает меня уставшей улыбкой.
— Привет! Как открытие новой школы?
— Привет, все хорошо, я даже потом ещё со своими в кафе успела.
Мама заходит к бабушке. Наверное, тоже для того, чтобы избежать потом ненужных обид. А я пользуюсь случаем и иду в нашу общую с мамой комнату, чтобы побыть одной. Для меня это жизненно необходимо: просто посидеть в одиночестве, подумать и помечтать. Если за день у меня не получается выкроить для себя хотя бы полчаса, я выхожу из себя, начинаю ругаться с мамой по любому поводу.
Достаю из-под матраса, пока никого нет, свою записную книжку, я прячу ее там от мамы, хотя не пишу ничего криминального: просто заметки о днях, мои цели и мечты. Пока не хочу, чтобы кто-нибудь о них знал.
Первое сентября — это как маленький Новый год, начало отчета, только не календарного года, а учебного. Для меня этот год решающий: последний перед институтом. Куда я поступлю, смогу ли отстоять своё решение?
Я открываю страницу с заголовком «мои цели и мечты» и записываю: поступить на «хореографическое искусство». Три раза подчеркиваю. Было бы супер поступить в Санкт-Петербург в Академию русского балета на отделение современных танцев. Но пройти такой конкурс почти невозможно. Я буду счастлива учиться и в своём провинциальном вузе. Хорошо, что и у нас есть отделение «танцевального искусства». Елена Сергеевна его закончила, и ничего. Вон какая крутая, танцует как, а главное — какие у неё постановки. Я не рассказывала родным о своём желании. Уже без разговоров я знаю, что они будут против: для мамы мои «танцульки» — это несерьёзная прихоть, так, полезно для общего развития. А что скажет бабушка, мне вообще страшно подумать. Помню, как один раз у неё в деревне, тогда ещё дедушка был жив, я включила «Танцы на ТНТ». Танец был просто бомбический. Но когда бабушка увидела, что я смотрю, началось: «Ты посмотри, разве можно так одеваться, ты посмотри. А что вытворяют на всю страну, позор». Но цель записана, к ней надо бы как-то двигаться. Я пишу рядом задачу № 1 «поговорить с мамой». Для начала с мамой.
Мое второе желание связано с Кириллом. С тем, кто негласно и по умолчанию всегда сидит в моей голове, даже когда я стараюсь не думать о нем. Я не могу посчитать, сколько лет он мне нравится. Но все, что между нами… Это ерунда. Задача № 2 — признаться Кириллу в своих чувствах.
Есть ли у меня ещё желания? Наверное, эти самые главные. Но на всякий случай пишу ещё «хорошо сдать ЕГЭ». Куда сейчас без этого. И потом — если мама прочитает, очень обрадуется, что я все-таки иногда думаю об экзаменах.
Я спрятала блокнот обратно. Написать легче, чем сделать. На бумаге вообще все кажется таким простым, а в жизни, к сожалению, нет чистых листов, которые можно вырвать. Я никогда не наберусь храбрости сказать Кириллу все, что мне хочется. Сегодня первое сентября, я вот даже не поздравила его ещё. Захожу во ВКонтакте. Очень вовремя: Кирилл как раз выложил фотографию с линейки. Такой красивый. Как ему идёт белая рубашка. Я долго рассматриваю фотографию, то приближая ее, то отдаляя. Так я сама и не заметила, как начала набирать ему сообщение «Поздравляю с 1 сентября».
Через минуту приходит ответ:
— Спасибо, и тебя.
Я не знаю, что ещё спросить. Но он что-то печатает.
— Придёшь на тренировку?
Я совсем забыла про этот волейбол. Два года назад Кирилл увлёкся волейболом, и я тоже стала ходить. Но способностей к волейболу у меня никаких: может, дело в Кирилле. Рядом с ним я постоянно волнуюсь и нервничаю. На площадке я похожа на Беллу из фильма «Сумерки» на первом уроке физкультуры: также неловко отбиваю мяч, постоянно попадая кому-то в голову. Лучше бы мне больше не позориться и не ходить туда. Сосредоточиться на любимых танцах. Но как представлю, что всю тренировку смогу тайком наблюдать за Кириллом. Руки сами написали ответ:
— Приду.
Он отправляет короткое «увидимся)», и я понимаю, что бросить волейбол будет трудно.
В этот момент ко мне приходит заявка в друзья. Кира Соколова. На аватарке в полный рост в мини-юбке напротив усадьбы Асеевых красовалась (по-другому и не скажешь) новенькая. «Добавлять в друзья» мне ее совсем не хотелось. Какой она мне друг? Даже это фото напротив усадьбы — уже как издевка надо мной. Вторая за день. Моя фамилия Асеева, и эта усадьба, как одно из самых знаменитых мест города, вызывало всю начальную школу повод повеселиться над моей фамилией. «А как тебе в усадьбе живется?» Сейчас я понимаю, вопросы, в сущности, безобидные, и если бы не моя фамилия, веселые одноклассники нашли бы другой повод посмеяться, а все-таки какая-то неприязнь к этому месту у меня осталась, хотя я и люблю свою фамилию. Я нажала кнопку «добавить» и увидела, что у нас семь общих друзей, в глаза сразу бросилась знакомая фотография и имя «Кирилл Литвин». Значит, она, правда, его бывшая одноклассница. Интересно, какие у них были отношения? Может, они дружат? А что, если она будет говорить Кириллу гадости обо мне? Хотя с какой стати ей говорить гадости, может, она совсем не такая, как мне сначала показалось. И почему ему нужно было учиться именно в лицее, как когда-то его родители. Он мог бы быть моим одноклассником, тогда не пришлось бы таскаться на тренировки по волейболу, чтобы только посмотреть на него.