Страница 11 из 29
Неслучайно отец Павел Флоренский называл христианские до гматы «крестом для разума», потому что падший человеческий разум действует, основываясь на предпосылке, что никаких преград для его познавательных способностей не существует, что все существующее в мире так или иначе может быть рационально постигнуто.
До гмат есть препятствие для разума. Пытаясь осмыслить до гмат, человек должен совершить подвиг самоотречения, отречения от своего разума, т. е. отказаться от претензии на всезнание, на постижение всего и вся в этом Богом созданном мире, образом, постижение до гматов всегда связано с определенным аскетическим усилием, актом отречения от своего ума.
Святитель Филарет Московский говорил: «Необходимо, чтобы никакую, даже втайне сокровенную премудрость (мы) не почитали для нас чуждою и до нас не принадлежащую, и со смирением устрояли ум к Божественному созерцанию и сердце к небесным ощущениям» [7, 148].
Иначе говоря, нужно не приспосабливать до гмат к своему образу восприятия, а, наоборот, пытаться привести свои познавательные способности, ум и сердце в такое состояние, которое позволяет нам понимать смысл до гматов.
В. Н. Лосский говорит, что до гмат «должен переживаться нами в таком процессе, в котором вместо того, чтобы приспосабливать его к своему модусу восприятия, мы, наоборот, должны понуждать себя к глубокому изменению своего ума, к внутреннему его преобразованию, и таким образом становиться способным обрести мистический опыт» [1, б].
В процессе усвоения до гматов человеческим сознанием, можно выделить три последовательных этапа:
Этап первый , когда до гмат является предметом простой уверенности или рационального убеждения, но живого и внутреннего отношения к содержанию догмата нет, т. е. содержание вероучительной истины человеком не ощущается и не переживается. До гмат остается для человека именно некой внешней законообязательной истиной , которую нужно исповедывать только для того, чтобы иметь возможность являться членом Церкви и приступать, когда имеется такое желание, к таинствам. Иначе говоря, связь, между догматом и духовной жизнью человека отсутствует.
Чаще всего причиной такого состояния является человеческая греховность, состояние, которое на традиционном аскетическом языке называется окамененным нечувствием. При этом сердце человека остается без всякого сочувствия к содержанию до гматов.
Второй этап — это такое состояние, когда отношение к вероучительной истине, начинает наполняться жизнью и из области ума переходит в область чувства, т. е. вероучительная истина начинает ощущаться, переживаться человеком как не просто обязательное внешнее правило, а как истина спасительная, и до гмат становится для сознания человека как бы источником света, который просвещает его темные греховные глубины, новым жизненным началом, вносящим в его природу новую истинную жизнь. Иначе говоря, человек начинает устанавливать связь между своей духовной жизнью, спасением, которого он ожидает, и содержанием до гматов.
Например, до гмат о Пресвятой Троице начинает переживаться человеком как откровение о Божественной любви, о любви как основополагающем и единственно верном отношении между людьми, потому что как в Боге суть три Лица в единстве природы, так и люди должны стремиться к осуществлению этого идеала: множества лиц в единстве природы.
Человек начинает понимать, что Боговоплощение — это не просто событие, имеющее своей целью поразить человеческое воображение, или сообщить человеку истинное учение, а что это есть самое таинство нашего спасения, что Боговоплощение открывает человеку путь к реальному соединению с Богом, потому что Бог вочеловечился для того, чтобы человек получил возможность обожиться.
Так же можно говорить и о других догматах. Например, человек начинает чувствовать, что Церковь — это не только некий институт, учреждение, не «комбинат духовных услуг», в котором можно удовлетворить свои религиозные потребности, а Тело Христово, в котором мы реально соединяемся со Христом или друг с другом в таинствах.
И, наконец, третий этап — это высшее, благодатное состояние, когда догматические истины созерцаются.
Созерцание — это такое переживание человеком содержание догмата, которое приводит человека к непосредственному общению с Богом и соединению с Ним. У святых отцов переживание содержания догмата действительно возводило ум и душу к непосредственному соединению с Богом, т. е. для них между догматом о Троице и самой Пресвятой Троицей, между догматом о Боговоплощении и самим Богочеловеком как бы нет расстояния. До гмат непосредственно возводит, возносит их душу, их ум к высшему, являясь как бы своего рода словесной иконой, от которой как от образа можно восходить к первообразу.
Святитель Филарет Московский говорит о таком созерцании применительно к догмату Воскресения Христова:
«Церковь уже ответствует на желание наше и не только нам обещает видение Воскресшего, как возможное, но и возвещает как уже действительное. Она поет «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу». Если мы видим воскресение, то видели и Воскресшего: потому что воскресение видимо только в Самом Воскресшем. Если, положим, что Матерь Церковь имеет в виду преимущественно достойных и совершенных чад своих, и в их то лице говорит так утвердительно: мы видели воскресение; то нам, несовершенным и недостойным, остается по крайней мере надежда, что и мы того же можем сподобиться, если поревнуем и потрудимся сделаться достойными и совершенными… Из сего видно…, что дара созерцаний духовного может сподобиться всякий истинно верующий» [7, 299-300].
2. Развитие догматической науки
2.1. Полнота новозаветного Откровения и развитие догматической науки
Божественное Откровение есть «то, что Сам Бог открыл человекам, чтобы они могли право и спасительно веровать в него и достойно чтить его» [8, 5].
Именно из Божественного Откровения почерпается все учение Православной Церкви. И Откровение Божественное — это не есть однократный акт, а процесс. В Ветхом Завете Бог постепенно открывал людям некоторое знание о Себе, приспособляясь к способности восприятия дохристианского человечества.