Мой палач

ОНА

Он долго тычет картой в ручку, не попадает, а я не отпускаю, не даю посмотреть, наваливаемся на дверь и целуемся, прямо в коридоре, нет сил оторваться. Я ошиблась.

Одной дозы мне мало, надо еще и еще.

- Аня, - он уворачивается, улыбается. Совсем рядом раздаются шаги, и я разжимаю руки.

Он поправляет брюки, с невозмутимым видом открывает дверь. Успеваю заметить в коридоре двух постоялиц, и он затягивает меня в номер.

Хлопает дверью.

- Иди сюда, - тут же подхватывает на руки, пересекает комнату и заходит в ванную. 

Включает воду.

Мутным разочарованным взглядом окидываю небольшую квадратную ванну, мне даже на пять минут прерываться опасно, все во мне требует и я цепляюсь за его воротничок, когда он пытается поставить меня.

- Перестань, - его губы скользят по шее, всасывают кожу. - Это же быстро.

Я не слушаю. И вздрагиваю, сама спрыгиваю с его рук, когда он направляет в меня прохладный душ.

Он чуть слышно усмехается.

- Раздевайся, - быстро рвет одноразовую упаковку с гелем, а я стою и мокну в вязаном кардигане, неотрывно смотрю на него и медленно поворачиваю душ в его сторону.

Упругие струи воды врезаются в его рубашку.

- Сам раздевайся.

Он поднимает глаза, встречается с моими. На секунду в них мелькает то прежнее, знакомое мне темное выражение, от которого я пячусь в угол ванны и спиной упираюсь в зеркальную стену.

Сердце пропускает удар.

А он улыбается, неприкрыто, нагло, по-хищному, и подходит вплотную.

Задирает кардиган, мокрыми руками сжимает мои голые бедра, и я всхлипываю ему в рот, его хватка так откровенна, здесь он не трогал еще. Его пальцы смещаются на ягодицы, проникают под мокрые трусики, он с глухим выдохом впивается зубами в мое плечо, стягивает мокрый воротник, целует ключицу.

- Еще - выгибаюсь ему навстречу.

Он развязывает поясок, распахивает кардиган, сдергивает его с плеч и ладонью накрывает чашечку белого бюстгальтера, сжимает, и грудь выпрыгивает. Он смотрит, долго, пристально, и наклоняется.

Губами ловит набухший сосок.

Я все сильнее дрожу, а вода все льется, не студит меня, спиной бьюсь в зеркало, и в его руках бьюсь, под его губами, его языку подчиняюсь, он мое наслаждение, моя мука, мое начало и гибель моя.

- Только попробуем, - звучит из его рта привычное. Он резко разворачивает меня спиной к себе, впечатывает в зеркало.

Его руки сдирают трусики, скатывают их у колен. Он наваливается на меня, и я наши отражения вижу, как он смотрит вниз и расстегивает брюки, а они, мокрые, не подчиняются, задерживают его.

Низ живота тянет, на моих губах дурная улыбка, между ног нервно пульсирует, и эмоции через край хлещут, как вода из душа, голова кружится, меня швыряет в нескончаемый дурман.

Ощущаю его пальцы, касания, вместо них гладкую горячую головку, ее легкий толчок, снова пальцы, подушечки растирают влажность на складках.

Не размыкая губ мычу и стоять не могу, смотрю в зеркало и лишь обрывками вижу себя, фрагментами, а рядом его, такого красивого, в облепившей тело рубашке, он носом зарывается в мои мокрые волосы, жадно целует шею.

Ловит мой взгляд, одна секунда, вторая, третья - отрезок в вечности, и свет мигает, меня точно накрыло, запретным чем-то, я вынести не могу, ладонями в зеркало бьюсь, выбраться через него хочу, чтобы это остановилось.

Слышу его голос и слов не разбираю, сама двигаюсь вплотную к нему, умолять готова, почему он медлит, в его глазах, его взгляде брожу, как по лесу.

Глава 6

ОН

Я сам себя калечу, отдаю в рабство. Самому себе вру, потому, что правда муторна, паршива.

Пью бурбон, на кровати рядом с ней сижу, смотрю. У нее глаза слипаются, мутно-голубые, она моргает, потягивается на постели.

- Почему ты никогда не слушаешь? Я же сказал. Надо выпить чаю и лечь спать.

Сказал. И сам помешал.

- Я не хочу чай, - привычно повторяет она. Трогает мокрые спутанные волосы. - Я хочу тебя. А ты меня. Чай тут третий лишний.

Всматриваюсь в ее лицо. И подозреваю, что она меня не может узнать. Кого-то другого на моем месте представляет. Хотя бы того хорошего парня, с которым ее подруга познакомить обещала.

Она ведь по имени меня ни разу не назвала.

Что у нее сейчас в голове происходит, я бы влез, если бы мог.

- Спи, Аня, - выше натягиваю покрывало. 

- Ложись со мной.

У меня дергается щека.

Там, в ванной, у нее был такой взгляд. Потемневший, затянутый страстью, но безумный, одержимый.

И я безумец. Она девочка совсем, домашняя, неискушенная. Не соображает, что делает, а я завез ее в гостиницу под надуманным предлогом.

Не чтобы позаботиться, не дать в клубе найти приключений, о которых она пожалеет на утро - нет.

Разглядываю очертания голого тела под покрывалом и уверяюсь - да, подсознательно я этого и хотел, когда ехал сюда с ней, сексом заняться.

Лучше со мной, чем с каким-то левым засранцем.

За нее решил.

И вот моя кара.

- Как меня зовут, Аня? - наклоняюсь к ее лицу.

- Странный вопрос.

- Скажи.

Она улыбается, тонкими руками обвивает мою шею, тянет к себе.

- Это не игра, - выворачиваюсь.

- Я знаю, - она не отстает, пальцами скользит по моей руке, вдоль вен.

Сажусь вполоборота. И отбрасываю в сторону покрывало.

Она лежит возле меня, голая. Жадно смотрю на небольшую, аккуратную грудь с темными сосками, плоский живот, узкие бедра и стройные ноги, на гладкий лобок и светлый пушок волос в промежности.

Рычать хочется, ладонью втискиваюсь между ее ног, накрываю складки. К ней наклоняюсь и втягиваю в рот измученные мной губы. Она отвечает стоном, шире разводит ноги. Пальцами цепляется в мои плечи, пытается опрокинуть меня на себя, а я малодушно поддаюсь, накрываю своим телом.

Член твердый, как кол, упирается в нее, по смазке скользит, мне мозг раздирает на части.

- Еще хочу, - говорит она шепотом и поднимает бедра. - Скорее.

- А что было в ванной ты помнишь? - обхватываю член у основания, прижимаю к складкам. В ушах шумит, так хочу внутрь, но медлю, ответа жду.

Она не слышала вопроса, самозабвенно целует мое плечо, шею, сжимает меня ногами, торопит, дрожит подо мной, требует...

- Аня, как меня зовут?

Долгая пауза. И я стряхиваю с себя ее руки. Отжимаюсь, падаю рядом. Смотрю в потолок на размытые фиолетовые пятна светильника. Так и бывает, внезапно, кто-то свыше берет и пускает титры.

Так и со мной. Я встрял, влип, увяз по уши, у нас есть лишь часы до рассвета, а дальше как, она решит утром, что я ее трахнуть хотел, и будет права.

Только я так и не трахнул.

И не смогу.

Усмехаюсь такой подставе от собственного сердца, которое, я думал, кровь качает, живым меня делает, всё, я никогда не влюблялся, уверен.

Никогда до неё.

ОНА

Просыпаюсь от солнца, что прямо в лицо бьет, верчусь в постели и с головой накрываюсь одеялом. 

У соседей ремонт, аж в висках трещит, лезу под подушку, чтобы уши прикрыть, сглатываю, и чувствую, что умру, если воды не выпью, в горле будто наждачка.

Опираюсь на руки, зеваю и щурюсь. Покачиваясь, сажусь в кровати и медленно моргаю.

Тру ресницы.

Оглядываюсь.

Кровать огромная и комната чужая, как супружеская спальня, но нежилая, только на тумбочке стоит стакан воды и лежит упаковка таблеток.

Радостно тянусь туда, большими глотками расправляюсь с водой. И морщусь от резкой музыки звонка, телефон орет, разрывается в рюкзаке. Подхватываю его, вижу номер мамы на экране и машинально кручу перстень, в волнении принимаю вызов.

- Да? - неуверенно отзываюсь.

- Где ты, - не здороваясь, сухо бросает мама. Не давая ответить продолжает. - Отец водителя за тобой прислал, Гоша ждет у подъезда. Поторопиться советую.