Мой палач

За ее широкой спиной не вижу ничего.

- Заходи, - она отступает. - Десять минут.

С опаской шагаю внутрь.

Стол, два стула, кушетка. На стуле мужчина. Он оборачивается.

Меня на месте подбрасывает от радости.

- Кирилл! - кидаюсь к нему.

Он едва подняться успевает, я влетаю в его грудь.

Чувствую его руки, крепко обнимающие меня, и цепляюсь в его рубашку, он так вкусно пахнет, что голова кружится, так знакомо, по-родному, так надежно, так...

- Я хочу домой, - выдыхаю ему в грудь. Поднимаю голову и требую. - Забери меня отсюда.

- Скоро поедем, - обещает он своим низким, уверенным голосом. Смотрит ласково.

Я настолько ужасно выгляжу.

Растрепанная, в этом страшном казенном халате.

В его серых глазах жалость.

- Садись, маленькая, - он сам садится на драный стул. Тянет меня на колени, прижимает к себе. - Не обижали тебя?

Качаю головой. И тут же, взахлеб, рассказываю:

- Я ту девчонку видела. Которая в лесу на базе пропала. На выпускном Антона. Которая с сестрой Марка училась.

- Здесь видела? - он убирает с моего лица налипшие волосы.

- Ходит как, овощ, как тень, - киваю, - я не сразу ее узнала. Мне тоже сказали. Что вечером таблетку дадут. Для хорошего настроения.

- Не дадут, - его губы сжимаются в нитку. Глаза полыхают. - До вечера уедем. Девушку точно здесь видела?

- Ага, - обнимаю его за шею, мне так спокойно становится, словно я где-то на море, на волнах покачиваюсь, под синим небом, я верю ему, что он меня заберет. - Она тут вроде недавно, - рассказываю. - Почему?

- Марк с ней общался? - он усаживает меня удобнее, обнимает крепче.

- Говорил, что нет, - жмусь к нему.

- Ну ладно, - он целует мои волосы. Тянет руку и шуршит пакетом на столе. - Сок тут тебе привез. Фрукты. Шоколад.

- Зачем? - смотрю на зеленый пакет и напрягаюсь. - Ты же...

- Часа три надо будет здесь побыть, Аня, - перебивает он. - Я с врачом говорил. Но родственники нужны, я пока не подхожу. Отец твой звонил, едет.

- Папа? - вздрагиваю. Вжимаюсь в его грудь. - Он меня убьет.

- А тебя-то за что, маленькая? - он усмехается, губами касается скулы, ведет вдоль нее к виску. - Ты ни в чем не виновата. Так и скажи ему. И не бойся. Я с тобой.

 - А почему ты пока не подходишь?

- Одну фамилию мы с тобой месяца через три будем носить, - говорит он с нажимом. - Поэтому пока не подхожу.

Он так крепко обнимает меня, его голос убаюкивает, обволакивает, все сомнения топит на дне морском.

Одна фамилия. С ним, одна на двоих. Невероятно.

- Я сейчас поеду на счет квартиры договорюсь, - помолчав, продолжает Кирилл. - Временной. Пока у нас ремонт делаем. И все такое. 

Он не говорит про маму, но я понимаю, что она вещи будет собирать и передергиваюсь.

Это как-то неправильно, что она жила там с ним, а теперь...буду я.

- Что? - он словно мысли мои чувствует, за подбородок поднимает мое лицо. Смотрит внимательно, каждую черточку изучает. - Понял. Туда не поедем больше. Другую поищем. Вместе. Да?

- Да.

Дверь без стука распахивается.

На пороге маячит прежняя полная санитарка.

Хватаюсь за Кирилла. Не могу, не хочу туда идти, снова.

- Маленькая, - шепчет он на ухо, губами по волосам ведет. - Несколько часов потерпи. Фрукты пока поешь. Скоро отец приедет. И я. Вечером уже будем дома. Я тебя люблю.

Слушаю его.

И глубоко дышу.

С трудом разжимаю руки.

Он встает, осторожно ставит меня на пол.

Шмыгаю носом.

- Точно? - поднимаю голову.

- Точно приеду?

- Точно любишь?

- Да.

Вздыхаю. 

Эти слова все внутри переворачивают, сил придают, улыбаюсь невольно и туже запахиваю дурацкий халат.

- Я тебя жду, - напоминаю и шагаю в коридор.

За рулем Гоша, папин водитель. Рядом папа.

Машина разворачивается у больницы, движется к воротам.

Оглядываюсь. Серое пятиэтажное здание тонет в сумерках, в окнах уже горит свет.

С облегчением вздыхаю и прижимаюсь к Кириллу.

Сижу, как была, в халате со стрекозами и больничных шлепках, мама даже одежду мою с собой забрала, когда меня тут оставила.

До сих пор не верится, что меня из этого ужаса забрали.

И что она так со мной поступила.

Папа разговаривает по телефону. Негромко играет радио. Я притихла, стараюсь не отсвечивать.

Кирилл на своей машине приехал. Но папа сказал, что меня с ним не отпустит. И Кирилл не стал спорить, выяснять отношения, ответил легкое "ладно", и просто сел рядом со мной.

Улыбаюсь в ладошку.

Не ожидала такого, ведь он не Марк, чтобы покладисто соглашаться с папой, Кирилл взрослый мужчина. 

Но я оказалась важнее. И меня эта мысль греет.

Только теперь неясно одно - куда мы едем.

Папа бросает телефон на панель. И поворачивает зеркало, смотрит на меня.

Теснее прижимаюсь к Кириллу. 

Я себе подобного не позволяла никогда, мы даже с Марком динстанцию держали в его присутствии, хотя Марка все мне в мужья пророчили.

А тут...

Кирилл не просто мужчина. По документам он остается женат. А я сижу, сцепив наши руки, и смотрю на папу в ответ.

- Куда поедете, Аня? - спрашивает он у меня.

Молчу. 

- Я снял на время квартиру, - спокойно отзывается Кирилл. - Пока продаю свою.

- Я у дочери спрашивал.

- Но квартиру-то я снял.

Папа внимательно изучает его в зеркале.

Сильнее сжимаю пальцы Кирилла. Я бы скандал закатить осмелилась, высказать, что я давно не маленькая, а Кирилл тем более, и что не надо этих допросов, мы сами все решим.

Но я уверена, помощь моему Виконту не нужна. Он настоящий мужчина, он меня не отдаст.

- Адрес говори, - отрывисто требует папа.

Кирилл слегка подается вперед.

И диктует Гоше дорогу.

Едем.

Троутары усыпаны тополиным пухом, город шумит, как улей, глазею в окно на высотки и гадаю, какой будет наш временный дом.

На двоих.

- У Анны институт, - помолчав, говорит папа. - В другом городе.

- Здесь есть филиал, - отвечает Кирилл.

- У Анны там друзья.

- Нет у нее друзей.

Папа бросает изумленный взгляд в зеркало.

Чувствую, как Кирилл напряжен, хоть и разговаривает уверенно, и кусаю губы.

Все равно он прав. Нет у меня там никого. С папиным режимом дом-институт, я даже не выбиралась никуда, лишь на каникулы к маме. А студенческая жизнь без вылазок не такая полная, одногрупники и за пределами универа время вместе проводили, гуляли, по клубам ходили и в кафешки, в кино, везде.

Лишь я как белая ворона, выпускница элитного пансиона.

Смотрю на свои пальцы.

Мама и украшения мои с собой забрала, и перстень с гравировкой - подарок на выпуск.

Я избавилась от этого знакового отличия, которое, как папа считал, открывает все двери для меня.

Избавилась.

И понимаю, что двери открываются лишь сейчас.

- Ладно, - папа не спорит. На панели тренькает его телефон. Он просматривает сообщение. И снова откладывает трубку в сторону. - А дальше что, Кирилл? Когда квартиру продашь.

- Другую с Аней купим, - терпеливо отвечает на папины расспросы Кирилл. - Поженимся. Отдохнуть слетаем куда-нибудь.

Гоша сворачивает во дворы.

Останавливается.

Ждет, когда из черных ворот выползет синий джип. И заезжает.

Длинная угловая девятиэтажка окружена черным забором. Цветочные клубмы, детская площадка, по периметру забора деревья и кусты.

На площадке дети играют, подростки сидят на лавочках.

Вокруг зелено, тихо, мирно.

Гоша рулит к третьему подъезду. 

- Ну...- выдыхаю и кошусь на папу. - Спасибо, папа. Что приехал. Привет передавай. Невесте. 

- Я еще в городе задержусь, - он опять проверяет мигающий экран телефона. - Позвоню тебе, Анна, - прощается.

Торопливо открываю дверь. Не терпится по-настоящему обняться с Кириллом, квартиру посмотреть. Сесть вдвоем поужинать.