Грешники

- Да.

- Зачем тогда звонишь? - он спросил без усмешечки, серьезно, и звякнул стакан.

- Извиниться за стекло, - ответила вовсе не то, что думала. Но не признаваться же, что колени дрожат от его голоса. Присела на кровать. Накинула одеяло, прячась.

- Время полночь, - сказал Савва, и я машинально посмотрела на темный циферблат часов. - А я вспоминаю тебя в своей постели и не могу спать. Бессонница. Приходи, соседка. Дам еще соли.

Сглотнула.

Шуточку мимо ушей пропустила, важно другое - он тоже думает, не забыл. И радоваться тут нечему, я всё равно не смогу прийти уже никогда, все, что случилось у нас - было в первый и последний раз. Потому подавила глупую фантазию, что начала рисовать мне картинки новой ночи и перехватила телефон другой рукой.

Ладони вспотели.

И дело в чертовой жаре.

- Ты уже в постели, Злата? - спросил Савва, и мужской голос прозвучал так низко-интимно, что тело отозвалось само - мурашками и дрожью. - Ты в трусиках?

Я в трусиках. Которые стали влажными. И это точно проклятье, даже на расстоянии оказывать такое влияние на меня.

- Погладь себя.

Просить он не привык, это прозвучало, как приказ.

- Что? - переспросила и покраснела. - Нет.

- Да.

Внизу живота появилось тянущее ощущение, и я крепко сжала ноги, мысленно обзывая себя, удерживая, нельзя подчиняться этому вкрадчивому голосу, этому мужчине.

- Погладь себя, Злата, - повторил Савва настойчиво. И шумно выдохнул. - У меня уже встал на тебя. Вчера никто из нас так и не кончил. Я хочу сейчас.

- Я не стану этого делать, - машинально накрыла ладонью влажное кружево трусиков и вздрогнула, представив на месте своей руки его широкую лапу.

- Ты уже это делаешь, - убежденно сказал Савва.

И я снова себя выдала, когда с поспешностью, не владея голосом, огрызнулась:

- Мастурбируй сам.

- Я уже.

Его ответ краткий, он спокойствием убивает и бесстыдством, с которым признается в таких сокровенных вещах.

Зажмурилась, но это не помогло - в темноте калейдоскопом замелькали кадры. Как его широкая ладонь обхватывает толстый напряженный член и медленно ведет по всей длине, от бархатистой набухшей головки вниз, к основанию, к кудрявым волосам в паху.

Я даже запах почувствовала, как наяву - морского геля для душа и мускуса.

И пальцами забралась под резинку трусиков. Коснулась мокрых складок и закусила губу, чтобы не застонать.

- Ты начала, Злата? Продолжай, - он всё понял сам, по моему участившемуся дыханию, так чутко слушал меня.

Откинулась на подушку и пальцами заскользила по складкам, размазывая влагу.

Я не хотела этим заниматься, я и не умею, но интуитивно, ведомая его голосом, продолжаю. И с каждым движением мне становится всё жарче.

- Потрогай клитор, - опять приказал он. - Надави на него. Круговыми движениями.

В его уверенных словах кроме требования еще нечто неуловимое заложено, обещание, что будет приятно - и оно так велико, что я не могу устоять перед соблазном, послушно делаю то, что он просит.

И удовольствие нарастает так быстро, с такой силой, так скоростной поезд несется, и меня уже не остановить.

- Хочу тебя сверху на своем члене. Даже в глазах темнеет - так сильно хочу. Что чувствуешь, Злата?

Я бы не ответила, если бы и захотела. Его голос не в динамике звучит, а в голове, и низ живота сводит от близкого оргазма, которого не случилось вчера. Всего несколько движений пальцами - и меня подбросило на постели, зубами вцепилась в одеяло, заглушая крик и выронила телефон.

Это неправильно, порочно, запретно, это не мой мужчина.

Но почему тогда мне с ним так хорошо.

Глава 22

Савва

В трубке что-то зашуршало - она ее, наверняка, выронила.

Злата кончила.

Улыбнулся. И поднялся со ступенек, когда за воротами в свете фонаря выросла фигура Кирилла. Сбросил вызов и махнул рукой.

- Там открыто, заходи, - крикнул.

И пока друг рваной нервной походкой пересекал сад - поправил брюки.

Мастурбировать на крыльце - не то, чего я сейчас хотел, мне другое надо было - чтобы малышка на том конце провода удовольствие получила.

И она его получила.

Но и я не сдержался, чтобы не присоединиться.

- Здарова, - Кирилл мрачно кивнул.

Я усмехнулся.

- Чему веселишься? - Кирилл бухнулся на ступеньки. Растер лицо и покосился на одинокий стакан. - Скажи Свете, пусть принесет мне выпить.

К моей жене он сразу относился, как к прислуге. К своей так же, уверен, ведь друг убежден: если мужики работают - женщины обязаны плясать вокруг них дома.

- Светы нет, она в гостях, - поднялся на крыльцо. - Чего тебе принести?

- Твоя Света дохрена на себя берет, - друг двинулся за мной в дом. - Или ты ей много позволяешь. Разбаловал.

- А ты не в настроении.

- Жена собрала вещи и уехала, - Кирилл прошел в кухню и сам достал из шкафа стакан. - Знаешь, куда уехала? К папаше алкоголику. В ту дыру, которую они квартирой называют. Там клоповник. Характер мне показывает. Ну, пусть. Поживет там пару дней и поймет. Оценит всё, что я для нее сделал и приползет. Шелковая станет.

- Определенно, - согласился, подхватил бутылку. - Как в ресторане погуляли?

- Как всегда, - друг ухмыльнулся. Вышли на крыльцо. И Кирилл пожал плечами. - Я с утра до вечера впахиваю - могу себе позволить расслабиться. Кстати. Когда моя вернется - отпразднуем свадьбу, - он показал поблескивающее на пальце кольцо. - Так что на выходные ничего не планируй.

Прикинул, что завтра пятница. И Кирилл даже не сомневается, что его девочка из клоповника удерет обратно в прекрасную жизнь.

- Ладно. Соседей позвал уже?

- Не хочу никого, - Кирилл поморщился. - Просто нами, вчетвером.

- Стесняешься ее?

- Ее еще воспитывать и воспитывать. Малолетка, как твоя Света. Но у Светы семья уважаемая. И представление есть, как носить дорогие тряпки. Как общаться с людьми.

В этом и проблема. Носить дорогие тряпки и общаться с людьми - много ума не надо. Посложнее - на лекции ходить, вместо магазинов.

Поднял голову, когда скрипнула калитка. И в саду показалась Света.

Друг встретил ее одобрительным взглядом. И выдохнул в стакан.

- Вот, о чем я тебе говорил.

Света, пошатываясь после посиделок у соседей, двинулась по дорожке к нам. Платье белое, шелковое, больше похоже на ночнушку. На ногах красные туфли на высокой платформе.

Смотрю, и вместо нее вижу Злату.

Тоже в откровенном платье, тоже на каблуках, с ярким макияжем. Но выглядела она скромницей, отличницей, которую силой затащили на вечеринку.

Чем она занята? Дождалась мужа, и он лег в супружескую постель, туда, где она кончила двадцать минут назад.

Поселок элитный, в нем не так много домов. И вычислить, в каком живет она - тоже будет нетрудно, здесь все дружат.

А я впервые сожалею, что в общую тусовку не влился, не хотел.

Иначе знал бы уже, кто Золушка, вместо туфли оставившая в моем доме рваное платье.

Повернулся Кириллу в порыве спросить о ней.

Но с нами поравнялась Света.

- Кирилл, привет, дорогой, - она наклонилась. И, чтобы устоять, оперлась на его плечи. Чмокнула в гладковыбритую щеку, оставив смазанный отпечаток помады и хихикнула. - Скучаете? А если бы Савва не был таким высокомерным и не считал наших соседей снобами. Мы бы каждый день веселились. Сегодня вот ели вкуснейшее мясо. И пили белое вино.

- Чувствуется, - отозвался.

- Вот вечно ты недоволен. Кирилл, поговори с другом. Что я уже совершеннолетняя. И если хочу выпить вина с приятными людьми - это нормально.

"Уже совершеннолетняя" протиснулась между нами, толкнула бедром мое плечо. Поднялась на крыльцо и скрылась в доме.

- Твоя жена права, - поддержал ее друг. - Нормальные мужики тут живут. Чё вот ты вечно...ладно, забей.

Лениво допил виски и тоже поднялся.

- Как твоя приползет - дай знать, - усмехнулся. - Для вас сделаю исключение. Все выходные будем веселиться. На радость Свете.