Страница 8 из 84
А Попов, слушая наш разговор, не встревал. Лишь, навострив уши, впитывал информацию. Он давно перестал задавать вопросы по поводу наших случайных оговорок, знал, что мы все равно ему не сознаемся. Поэтому, он просто ловил нас на случайных фразах, анализировал и, похоже, когда-нибудь настанет время, когда нам придется с ним объясниться. И мы с Мишкой это понимали и поначалу пытались следить за языком в его присутствии, но затем нам это надоело. Все равно никто нам не поверит, слишком уж невероятно выглядит наша история попадания в этот мир. А на все наши оговорки наш генеральный придумается свою версию, которую мы с готовностью и подтвердим.
— А ты откуда про его богатства знаешь? — спросил я Мишку чуть погодя. — Тоже из газет?
Мой друг кивнул.
— Из газет. Но я не сам ищу эту информацию. Я тут, пока ездил по стране, нанял несколько человек, которые скупают газеты по Империи и там они фильтруют информацию по людям, списки которые я им предоставил. Не поверишь, сколько всего интересного можно узнать из обычного отчета акционеров.
— И как долго ты этим занимаешься?
— С осени. Пришла в голову такая мысль, вот и решил ее организовать. Но что-то уж больно много информации приходится просматривать — не справляюсь. Думаю, что надо бы организовать нам небольшой аналитический отдел, где и будут заниматься сортировкой. Ты как на это смотришь?
Я пожал плечами.
— Я не против. Но дорого, наверное будет?
— Не дороже денег, — возразил Мишка. — Зато пользы будет много. Вот представь себе, что придется тебе в будущем общаться со Столыпиным. И предложит он тебе должность какого-нибудь министра, а ты возьми и согласись. Но при этом ты наживешь себе кровного врага, который сам претендовал на это место и у которого будут миллионы в карманах и кривой кинжал за пазухой. Как ты будешь с ним воевать, не зная его слабых сторон? Или понадобиться тебе найти Ленина в Финляндии, как ты это будешь делать?
Я хмыкнул:
— Ну уж про Ленина такого в газетах точно не напишут. Лучше уж в Разливе его из шалаша за ноги выдернуть.
Мое замечание было риторическим. Мишка, конечно же, был прав и потому я дал свое согласие на отдел, который будет заниматься сбором информации обо всех более или менее значимых людях. А Попов, выждав момент, вкрадчиво спросил:
— Михаил Дмитриевич, а скажите… этот ваш Столыпин, о котором вы говорили, он кем будет? Неужели новым Императором?
— Не понял? — удивился Мишка. — С чего ты так решил?
— Ну как, вы же сами сказали, что господин Столыпин может предложить Василию Ивановичу должность министра. А такое сделать может только Император. Вот я и подумал…
Мишка беззлобно и негромко засмеялся. Действительно, должности премьер-министра в царской России пока что не существовало. Появится она только после революции пятого года, когда царь будет вынужден пойти на уступки. А отсмеявшись, Мишка весело хлопнул генерального по плечу:
— Не переживай, Сергей Сергеич, Романовы еще долго будут сидеть на троне. Это я тебе обещаю….
— А Ленин…, - замялся он.
— А что Ленин?
— Неужели вы видите его будущее? — вкрадчиво спросил наш генеральный, ожидая услышать откровения грядущего. Похоже, он придумал себе версию наших оговорок — мы для него экстрасенсы, способные заглянуть под полог тайного и невидимого. И мы не стали опровергать его догадку, а лишь загадочно улыбнулись и ушли от ответа. Что ж, его версия наших знаний нас устраивает. Поэтому, пусть так и будет.
Не люблю я, все-таки, оперу, не понимаю ее. Ходят по сцене мужики и женщины в красивых костюмах и поют историю. И хотя, надо признать, поют красиво, голоса что надо, но все же, не понимаю…. Спетая история меня не цепляет, мне ближе простой театр или даже примитивная киношка, где в почете обычная проза. Не понимал оперу и Мишка, я видел как он сидел в кресле и откровенно страдал. Грустно вздыхал и периодически поглядывал на свой швейцарский хронометр, чья минутная стрелка перемещалась с издевательской черепашьей скоростью. Мы были выходцами из другого мира, где в почете были другие, более увлекательные развлечении. А вот Попову и нашим дамам разворачивающееся действо на сцене весьма понравилось. Моя Маришка была в полном восторге и, кажется, влюбилась в Собинова. Я ошибался, когда думал, что не знаю этого типа — слышал его раньше пару раз на радио. Ария Ленского в его исполнении в будущем станет классикой, и многие подражатели сломают немало копий в тщетных попытках его превзойти. Собинов действительно был прекрасным оперным певцом, куда там до него Баскову.
— Ах, Мариночка, какая прелесть, — громко шепнула Полина на ушко моей супруге. — Это так изысканно. Какой голос, какой голос!
— Да, Полиночка, Собинов просто душка. Такой красавчик, — выдохнула моя вторая половинка, нисколько не смутившись тем, что я сижу с другой стороны и все прекрасно слышу. — А он, интересно, женат?
— Ах, не знаю, Мариночка. Но, наверное, у такого мужчины нет отбоя от разных красавец. Куда нам до него!
И Маринка согласно выдохнула. Нашли же сплетницы друг друга, перемыть косточки какому-нибудь бедолаге для них любимое дело. И как же повезло Мишке, его Аннушка держала себя в рамках приличий и за все время, пока шло представление, не проронила ни слова. А лишь молча, наблюдала за сценой и держалась за руку супруга.
Слава богу, это мучение, наконец, закончилось. Отзвучали последние ноты, артисты вышли на поклон, где и получили свою порцию оваций и цветов. Звучали крики «Браво!» и «Бис!», моя Маришка без стеснения подбежала к сцене, протиснувшись сквозь мужиков, бесцеремонно растолкав их локтями, швырнула букет под ноги главному солисту, а потом закричала во все горло:
— Браво! Браво, Собинов!
Букет Собинов поймал, одарил Маринку лучезарной улыбкой и послал воздушный поцелуй, чем вызвал ее восторг. Вернувшись, она схватила меня за руку, взвизгнула:
— Ты видел? Ты видел?! Ах…!
— Да уж, заметил, — недовольно проговорил я, но моя супруга не обратила внимания на мою интонацию. Что и говорить, она впервые встретилась со звездой, чего уж там лукавить, мирового масштаба, и это вывело ее из равновесия. Подозреваю, что живи она в моем будущем и встреться она на концерте с…, ну допустим, с Робби Уильямсом, то и тогда она вела бы себя не лучше — прыгала бы вместе со всеми, танцевала до потери пульса и, что еще хуже, скинула бы с себя обтягивающую и уже мокрую футболку, оголив перед звездой свои упругие прелести. А потом попробовала бы проникнуть за кулисы, чтобы его соблазнить. Да уж, в то время ее мало что могло бы сдержать.
Уже поздним вечером, почти ночью, когда мы приехали усталые и удовлетворенные зрелищем, я выразил свое недоумение ее поведением. И вроде бы ничего необычного, на мой взгляд, не случилось, однако ж я заметил людей кого удивило ее развязность. Сам сын князя Юсупова, Николай, глазел на нее, широко открыв рот и вытаращив глаза. Наверное, этим она и запомнилась ему, потому как, принимая в гардеробе верхнюю одежду, я заметил, как великовозрастный отпрыск княжеского рода пристально рассматривает мою супругу. Внимательно так, с охотничьим прищуром и не смущало его то, что я стою рядом и демонстративно обхаживаю Маринку, показываю всем кто здесь ее супруг.
А Маришка, довольно хихикая, призналась, что виновата и попыталась загладить свой грех так, как это она умела. И потому вечер у нас закончился глубоко за полночь и на мокрых от пота простынях.
Следующим днем я с Серафимом Озирным тренировался. Пинал по груше, боксировал, показывал ему кое-что из приемов каратэ. Он же, в свою очередь, проверял меня, как я парирую удары затупленной шашкой. Вроде бы у меня не плохо получалось, но Серафим в свойственной только ему манере, подшучивал надо мной, беззлобно подтрунивал и раз за разом доказывал мне, что я излишне самоуверен. Все же почти девять месяцев тренировок слишком мало для того чтобы хотя бы приблизиться к совершенству. Но я к этому и не стремился. Мне бы только уметь уклониться от внезапной атаки и так же внезапно контратаковать с положительным результатом. Большего мне и не надо. И именно потому, постепенно, месяц за месяцем наши с ним тренировки по чуть-чуть сокращались. И если на первых порах он нас с Орленком гонял по полтора-два часа ежедневно, то теперь это время незаметно сократилось до получаса. Зато сам Серафим проявил неожиданный интерес к японской, или что вернее для этого времени, к окинавской системе безоружного боя. И теперь, после легкой разминки с шашкой, он жадно перенимал у меня интересные ухватки. А если учесть, что он еще и под Мишкиным контролем мышцы подкачивает…. В общем, этого Брюса Ли казацкого розлива только в кино снимать. А что, фактура есть — под нательной рубашкой появился кое-какой рельеф, ногами он теперь сможет запинать кого угодно, да и на лицо он был довольно приятен. Это я заметил по оборачивающимся на улице незамужним девкам. Вот только отсутствие зуба омрачало картину, но, это дело поправимое. Даже сейчас зубное протезирование в наличии имелось и восстановить лучезарную улыбку не составить труда. Только деньги плати и терпи, пока у тебя ковыряются в челюсти. Осталось только решиться на это сложное дело и уговорить будущего актера.