Эргоном: Последний ассасин

Глава 12

До обеда я возился с «багажом», как мысленно называл вещи того, чьё тело занял. Несколько даже примерил, испытывая при этом странное ощущение. Не чужое, и не своё. Думаю, никто из вас ничего подобного не чувствовал. Если, конечно, не попадал так, как я. Однако шмотки меня интересовали мало, хотя многие пришлись мне по вкусу. Куда больше внимания я уделил личным записям, но в них не обнаружилось ничего интересного. Николай Скуратов даже дневник не вёл. А вот оружие меня по-настоящему увлекло. Во дворец Шуваловых доставили целую коллекцию — и это только то, что принадлежало лично «мне». Пистолеты и револьверы, десятка три ножей, винтовки, несколько коробок различных пуль, включая разрывные и трассирующие, оптика, гранаты и даже мины. Похоже, Николай Скуратов всерьёз относился к будущей профессии ассасина и от оружия буквально сходил с ума. Что ж, пятнадцатилетнего парня понять нетрудно. Я к коллекции отнёсся скептически и придирчиво. Отложил пару автоматических пистолетов, автомат и две винтовки с оптическими прицелами — одну полегче, другую помощнее. Подобрал несколько ножей. Один приладил под штанину, другой — на поясницу, расположив горизонтально. Остальное упаковал обратно. Кроме, конечно, меча. Клинок был великолепен. Даже я, проделав с ним несколько упражнений, которые показал мне накануне Павел, понял, насколько хорошо он сбалансирован под меня: оружие ощущалось продолжением руки. Я буквально слился с ним, словно всю жизнь фехтовал. Жаль, что с возрастом клинок придётся сменить.

Изогнутое лезвие покрывали глубоко выгравированные символы, шедшие от острия до самой гарды, довольно короткой. Приглядевшись, я понял, что они слегка мерцают и переливаются даже на ярком свету. Рукоять была обтянута эластичным чёрным шнуром из какой-то синтетики. Не скользила, и сидела в ладони, как влитая. Никаких украшений не было. Ножны тоже выглядели очень просто. В общем, прекрасное функциональное оружие. Которым осталось научиться пользоваться. Я разместил меч на специальной подставке из ореха. Издалека он напоминал катану в доме самурая. Помимо заговорённого клинка, было ещё несколько, ничуть не хуже. Подумав, я достал один из них из коробки, куда успел его уложить, и повесил возле двери. Пригодится для тренировок.

За обедом зашёл разговор о школе.

— А что, в Преображенскую ходят только дети членов Зелёного клана? — спросил я, уплетая бефстроганов с шикарной подливой. — Другим туда путь заказан?

— Почему? — удивилась княгиня. — Младшие дети разных кланов посещают нашу школу.

— Младшие? — переспросил я.

— Конечно. Такова традиция: старший сын ходит в учебное заведение своего клана, а остальных отправляют в соседние сектора. Для установления связей. На будущее.

— Но Анна и Павел посещают Преображенскую. Да и Мария туда собирается поступать на следующий год.

— Вижу, вы уже нашли общий язык, — улыбнулась Александра Кирилловна, имея в виду, что я назвал её детей просто по именам. — Это хорошо. Что же касается вашего вопроса, барон, то дело в том, что отпрысков главы клана лучше держать под присмотром. Поближе к себе. На них возлагаются слишком серьёзные надежды. Нельзя позволить случайностям нарушать планы.

— Каким случайностям? — включил я дурачка.

— Например, похищению, — ответил за жену князь.

— А такое возможно? — изобразил я удивление. — Неужели кто-то решится?

— К сожалению, всякое случается. Мы, конечно, все служим Камнегорску и Его Величеству, но между кланами бывают… досадные недопонимания.

Вот, значит, какие у них тут нравы. Пожалуй, надо держать ухо востро. На всякий случай. А то вдруг кому-нибудь придёт в голову, что хороший Скуратов — это мёртвый Скуратов.

— Значит, я не увижу в школе детей глав других кланов?

— Ну, почему? У некоторых столько потомков, что… — князь не договорил, но было ясно: не жалко.

Постепенно разговор перетёк в другое русло. Обсуждали семейные дела и бытовые вопросы. В частности, перепланировку отведённых мне покоев. Княгиня, оказывается, уже придумала проект соединить комнаты, чтобы можно было перемещаться из одной в другую, не выходя каждый раз в коридор. Я этот план, естественно, горячо одобрил. Так что, похоже, скоро в моём жилище начнутся ремонтно-строительные работы.

После обеда я поработал с тренажёрами. Нужно достичь максимальной для своего возраста физической формы. Так, что, когда в зал вошли Аня, Маша и Павел, я ещё бегал на дорожке — правда, без ускорения. Меч я прихватил с собой, так что дети с удовольствием дали мне пару уроков, а затем мы занялись рукопашкой. Тут уж я показал княжеским отпрыскам несколько комбинаций, бросков и прочих приёмов. На правах того, кто готовился к профессии наёмного убийцы. Судя по тому, как загорелись глаза Павла, на этом обмен уроками не закончится. Девчонки проявили меньше энтузиазма, но оно и понятно: им-то предстоит замуж выйти, а не сражаться. Их даже на дуэль не вызовут. Так что единоборства для княжон, скорее, развлечение и физкультура. Ну, и следование традиции, конечно.

Приняв душ, я растянулся на кровати. Но долго поваляться не удалось: через четверть часа раздался удар гонга, сообщавший, что пора собираться на ужин.

В этот раз я надел костюм из «своего» гардероба: чёрные брюки, белую рубашку, малиновую бархатную куртку с золотым плетёным шнуром. Являться на совместные трапезы у Шуваловых — и, наверное, вообще аристократов — было принято относительно нарядным. В трениках и футболке не припрёшься. Хотя такие шмотки у меня теперь тоже имелись. В общем, спустился я в столовую, надеясь, что выгляжу вполне подходяще. Не то, чтобы это имело для меня принципиальное значение, но вписываться в окружение — часть работы киллера, и с годами подобная привычка становится частью тебя. Что совсем не плохо, кстати.

К моему удивлению, за столом, помимо членов семьи, к которым я уже привык, сидела женщина лет шестидесяти, в чёрном атласном платье и изумрудной, расшитой камнями накидке на плечах. В ушах сверкали бриллианты, на тонких сухих пальцах — кольца. Женщина была по-своему красива даже сейчас, а в молодости, наверное, вообще давала прикурить нашему брату.

— Графиня, позвольте представить вам господина барона, — проговорил Шувалов, увидев меня. — Николай Скуратов. Барон, это графиня Елагина. Сестра супруги главы рода Елагиных.