Страница 44 из 85
— Я думаю, можно спросить об этом самого дядю Гарри? — несмело предложила Кендра. — Не съест же он нас?
— Воистину, ты мудра, как божественный риши, моя любимая жена! — восхитился Перси.
Что они и сделали, улучив подходящий момент, когда Гарри шел с ужина к себе. Подкараулили на повороте в коридор, ведущий в директорскую башню, и этакими роками выросли по обе стороны: Перси справа цопнул за плечо, слева Кендра под локоточек подцепила, прошли по ходу коридора пару шагов да и утянули в боковой проход. Прижали к стенке и в глаза вбурились: Перси — сверху, Кендра — снизу.
— Дядя Гарри, ты же друид? — спросили в унисон.
Дядя Гарри поочередно посмотрел на них: на смуглую экзотическую красавицу очень удобного росточка — по плечо среднему мужчине, с трудом отвел взгляд от её мерцающих обсидиановых очей и перевел повыше — на нависшего над ним скалой верзилу-Перси. С кроткой покорностью сообщил:
— Да, я друид, как мой отец.
— Дядя Гарри, а что будет, если мы уедем из Хогвартса? — переглянувшись, Кендра и Перси задали самый важный свой вопрос. Гарри вздохнул и покачал головой.
— Вам лучше не знать. Скажу лишь только, что вы обе проживете очень мало за пределами Хогвартса. Это всё, что я могу вам сказать… — Гарри извиняющимися глазами посмотрел на их молодые прекрасные лица. Перси с Кендрой обменялись встревоженными взглядами.
— Ты провидец, дядя Гарри? — тихо спросил Перси.
— Вроде того, — уклонился от прямого ответа Гарри и добавил: — В Хогсмиде вы точно будете в безопасности. Там нет тех, кто угрожает вашим жизням в будущем.
Сказав, Гарри отлепился от стены, осторожно проскользнул мимо них и ушел, не оглядываясь, спиной ощущая задумчивые взгляды молодых супругов.
— В его глазах боль, Перси, — негромко произнесла Кендра. — Ему надо верить, он действительно видел нашу смерть…
Перси молча кивнул, провожая удаляющегося Гарри. В конце концов, в Хогвартсе хватит места всем, зачем им куда-то уезжать?..
Придя к себе, Гарри неторопливо разделся, натянул домашний халат, всунул ноги в комнатные мягкие тапочки и устроился с книгой у камина, искренне надеясь, что сегодня ему никуда не придется срываться, переодеваться и ехать куда-то верхом. Этот вечер хотелось провести дома. Соломон, работающий за столом, поинтересовался у сына:
— Мне говорили, что ты упоминал Николя Фламеля, когда просили съездить к Мерлину, это правда? Почему ты вспомнил о Фламеле?
— Потому что у него имеется эликсир бессмертия, — Гарри посмотрел на отца поверх книги. — И сперва я хотел воспользоваться его услугами, но потом передумал, так как понял, что в этом случае буду зависеть от зелья. А в чем дело, отец, ты-то с чего о нем вспомнил?
— Да вот… — друид помахал газетой, — сообщается: «Часть стены, отделявшая кладбище Невинных от домов на соседней улице Рю де ля Лянжри, снова обрушилась. Подвалы близлежащих домов наполнились останками умерших и огромным количеством грязи и нечистот. Кладбище хоть и закрыли, но старые захоронения всё же дают о себе знать. В общем, снова санитарам работка — вывозить кости, чтобы продезинфицировать, обработать и уложить в Парижские катакомбы». А вот сноска на… Слушай: «Тут были сначала каменоломни, доставлявшие материал на постройку парижских домов. Под целым кварталом образовалась пустота; жители испугались, и правительство отрядило инженеров, которые построили подземные галереи и своды. Галереи идут параллельно с улицами; каждый дом имеет свой нумер под землею, чтобы в случае происшествия наверху можно было принять предохранительные меры внизу. Полицмейстер Ленуар предложил превратить подземные галереи Томб-Исуар в катакомбы, очистить кладбища от костей и поместить их под землею. План его принят и исполнен. Более пяти миллионов скелетов перенесены под мрачные своды катакомб и расположены в симметричном порядке». Я это к чему, сынок, Фламель-то там погребен ещё в восемнадцатом веке. Вот прочитал и не понял — а почему ты вообще Николя Фламеля упоминал, какой эликсир бессмертия ты имеешь в виду, а?..
— Не понял… — Гарри отложил книгу, встал и, подойдя к столу, уселся рядом с отцом. — Фламель точно похоронен? — заглянул он в глаза.
— Точней точного, — кивнул Соломон. Поднял газету. — Тут даже жена Николя — Пернелль — упоминается. Или скажешь, это какая-то шутка?
— Не понимаю, — Гарри запустил пятерню в пышную шевелюру. — А как же философский камень, который может превращать любой металл в золото и создавать напиток — эликсир бессмертия? Разве Николас Фламель не создатель философского камня?
— Николя, — поправил Соломон. — Имя по-французски — Николя. А что касается камня… Путешественник Поль Люка рассказывал о странном случае, произошедшем с ним. Однажды он гулял по саду возле мечети в городе Брусса. Во время своей прогулки он познакомился с человеком, который утверждал, что является одним из лучших друзей Николя Фламеля и его жены, с которыми он расстался в Индии не более трех месяцев назад. По словам этого человека, Фламель с женой инсценировали смерть и бежали в Швейцарию. Если бы его слова были правдой, то возраст Фламеля на тот момент составлял бы около трехсот лет. В восемнадцатом веке старый священнослужитель Сире Марсель утверждал, что видел Николя Фламеля за работой в подземной лаборатории в центре Парижа. В тысяча семьсот шестьдесят первом году Фламеля с женой «заметили» в парижской опере. На этот раз их сопровождал сын, который, по слухам, был ими рождён в Индии. В тысяча восемьсот восемнадцатом году по Парижу бродил человек, называвший себя Николя Фламелем, который за триста тысяч франков предлагал продать философский камень и эликсир жизни. Скажи-ка мне, сынок, на что это похоже?
— На коммерцию, основанную на имени исторической личности, — уныло догадался Гарри.
— Верно, — кивнул Соломон. — А тот волшебник, про которого ты вспомнил, скорей всего, такой же шарлатан, как и многие до него. Ты Фламеля лично видел?
— Нет, я его никогда не видел, мне про него только говорили, — нахмурился Гарри. — Значит, его не существовало, и все истории про долголетие — миф?
— Нет, Гарри, долголетие не миф. Во всяком случае, не искусственное долголетие, которое якобы кому-то даровал чудодейственный напиток. Волшебники и без напитков прекрасно живут. Армандо, Барри, Мерлин, я — достаточное тому подтверждение.
— Барри? — уцепился Гарри за незнакомое имя.
— Барри Винкль, — вздохнул Соломон. — Мой друг, наставник, спаситель. Именно он принес меня когда-то в Хогвартс после того, как моих родителей унесла эпидемия чумы.
— Погоди, — растерялся Гарри. — Последняя вспышка чумы была в тысяча шестьсот шестьдесят пятом, нет? — на кивок Соломона он продолжил: — Но как так? Сколько же тебе лет?
— Мне уже за двести, Гарри. Дата моего рождения пришлась на рождество тысяча шестьсот шестидесятого года. И я ещё не старик, — предупреждающе поднял он руку. — Друиды живут долго. И ты ещё не знаешь, когда родился Барри Винкль…
— И когда же? — заинтригованно спросил Гарри.
— Крошка Вилли Винки ходит по земле с тыща двести тридцать шестого года, сынок, — улыбнулся Соломон. — И, как ты понимаешь, никаких эликсиров бессмертия он не принимает.
— Крошка Вилли Винки? — задумался Гарри. — Что-то знакомое…
— Эй! Снимай ботинки! — певуче протянул Соломон, тепло улыбаясь. — Придет Вилли Винки — уложит на перинку!..
— Это… колыбельная?! — не поверил своим ушам пораженный Гарри.
— Колыбельная, — тихо засмеялся Соломон. — Шотландская народная песенка. Видишь, Гарри, старина Барри существует так давно, что стал частью шотландского фольклора. Он и волшебник непростой, а сонный. Сны навевает детям на пару с датским магом Оле Лукойе…
Гарри только и мог, что впечатленно покачать головой. А Соломон произнес задумчиво, как бы между делом:
— Навестить его, что ли? И снова попробовать уговорить вернуться в Хогвартс. Сколько можно обижаться?..
— Что случилось, папа? — забеспокоился Гарри, подавшись к отцу.