Страница 39 из 85
— Ну чего ты? Их всего четверо… Я вот лично знавал волшебников, у которых в семье было аж семеро детей.
— Вот ужас, — вздрогнул Найджел, не успев даже и выпить. Гарри поколебался и рискнул:
— Сириус умрет в восемь лет.
— Ч-чего-о-о?.. — похолодел Найджел, в страхе глядя на Гарри. Тот мрачно кивнул, забрал нетронутую рюмку и опрокинул в себя.
— Причина его смерти мне неизвестна. Знаю только, что он умер в детстве и в его честь назовут другого ребёнка. Советую забрать мальчика сюда, пусть хоть на глазах будет, глядишь да убережем. Если доживет до девяти, будем считать, что мы обманули судьбу.
— Гарри, я идиот, — покаянно признался Найджел. — Сижу тут, плачусь, что племяшами окружают, а сам упустил из виду, что жизнь хрупка и скоротечна… Прости. Непутевый я дядя.
Гарри со вздохом сгреб директора в охапку и стал покачивать его в своих объятиях, искренне жалея этого одичавшего нелюдимого человека, которому так не повезло родиться бастардом в такое время, когда рождение вне брака считалось моветоном в светском обществе. Просто позорищем! А Найджел такой же человек, как все, со своими чувствами и заморочками, ошибками и всем, из чего люди состоят…
Здоровяк Перси, рыжий и румяный, сразу же забрал бразды правления, не дав Монти с Арфангом и пикнуть хоть что-то в свою защиту. Авторитарным был — дай боже! Сначала в пеленках глушил всех требовательным ревом, да таким, что Монти с Арфангом от удивления примолкали и, утихомирившись, засыпали под неумолчный бас Персиваля (!). Потом начал игрушки отбирать: увидит чего и тут же к себе левитирует, поражая всех окружающих, шутки ли, пять месяцев малышу, а такое проворачивает!.. Элладора Блэк в их пацанью компанию, увы, не вписалась, трое карапузов игнорировали девочку так явственно, что Элла устроила Найджелу не один скандал, обвиняя того в нарочном настрое мальчиков против её доченьки. Хотя Найджел в этом никак не участвовал, да и когда ему?! Он был занят сугубо своими директорскими делами.
В пятьдесят первом году Гарри среди ночи поднял Патронус-буйвол и срывающимся голосом Рамы сообщил:
— Дочка! Гарри, брат, у меня родилась дочка!
Гарри как был в пижаме, так прямо в ней и выбежал из Хогвартса, а достигнув границы, трансгрессировал в родильное отделение Лондонского госпиталя, спеша засвидетельствовать счастье друга. Рам был в таком восторге, что на радостях чуть не задушил Гарри, едва завидев. Озабоченные врачи и медсестры лишь обтекали крепко обнявшихся мужчин, ни в коем разе не удивляясь тому, что один из них в пижаме и явился невесть откуда… И не такое видали!
Дочку Рамы Гарри увидел только через полгода, когда тот вернулся в Хогвартс с шестимесячной малышкой, которая оказалась волшебницей. Впервые увидев это чудо, Гарри просто опешил: смугленькая, с очаровательной улыбкой, с сияющими огромными глазищами, Кендра была настолько завораживающей, что до него как-то не сразу дошло, как её зовут. А когда дошло…
— Как? Рам, господи, как ты её назвал? — в полном шоке переспросил Гарри, ощущая, как гудит в ушах кровь.
— Кендра. Кендра Никум… Гарри, брат, что с тобой? — Рам встревоженно оглянулся, прикидывая, куда посадить ребёнка. Но Гарри торопливо поднял руки, успокаивая:
— Всё-всё, Рам, я в порядке! Не паникуй, прости… Я просто удивился… Дело в том, что Кендра станет женой англичанина.
— Ой, фу ты, напугал!.. — Рам от облегчения аж застонал. — Я уж подумал…
— Прости, — ещё раз извинился Гарри, после чего смущенно пояснил: — Я не знал девичью фамилию Кендры в своем будущем, вот и удивился.
— Понятно, — совсем успокоился Рам, прижимая к себе доченьку. Заинтересованно протянул: — Значить, за англичанина? Не знаешь, почему?
— Она его полюбит, — покраснел Гарри.
— О-о-о, даже так! — весело удивился Рам и чмокнул дочурку в пухлую щечку. — Раз так, то мешать тебе не будем, моя принцесса, обещаю! — поклялся он, глядя в блестящие черные очи малышки. Остро глянул на Гарри и требовательно спросил: — А этот англичанин её тоже будет любить?
— Будет! — клятвенно заверил Гарри, с ужасом думая о канонной судьбе семьи Дамблдоров. Боже, боже, не допусти, чтоб в их жизни появились те три идиота, избившие Ариану!..
Малышка Кендра оказалась очень сильной волшебницей, в точности, как Персиваль. Она так же, как Перси, запросто левитировала к себе все понравившиеся предметы, по желанию могла их перекрасить или трансформировать во что-то другое. Могла заставить немую книгу читать ей вслух, причем маминым голосом! Вполне понятно, почему Раму пришлось вернуться в Хогвартс, среди магглов с таким ребёнком быстро попадешь в неприятности.
Кена переехала в замок к мужу позже, после того, как собрала все вещи, которые посчитала необходимым перевезти с собой. Глядя на вереницу обозов и телег, обитатели Хогвартса невольно задавались вопросом — а не переехала ли сюда вся маггловская семья Никума? Нет, приехала одна жена, и в обозах были её личные вещи. Да, всё это: любимые софы и кушетки, столики и шкафчики, ковры из Персии, дамасские шелка в рулонах, картины с пейзажами в тяжелых резных рамах, кадки с пальмами и фикусами, этажерки для обуви, сама обувь в бесчисленных коробках, сундуки с платьями и ещё всего по мелочи…
На последней телеге прибыл семейный питомец Никумов — здоровенный пёс овчарочьего окраса, с головой и размерами немецкого дога. Когда песий великан спрыгнул с телеги и подбежал к Гарри, то ростом оказался вровень по плечо и даже чуть-чуть повыше, учитывая остроконечные стоячие уши.
Пса звали просто и со вкусом — Батя. И было ему десять месяцев. Гарри едва в штопор не ушел, когда понял, что он, по сути, ещё щенок.
Ирландские ку-ши, почуяв сородича, моментально выросли во дворе, как из-под земли, и грозно ощетинились, собираясь задать трепку пришельцу. Увидев, однако, верзилу со щенячьим запахом, пастухи смутились и даже уважительно поджали хвосты-косички.
Батя, впрочем, оказался не полным наглецом и к старожилам отнесся с достаточным почтением — вежливо обнюхался с ними и поставил метку на ближайшем валуне, предъявил, так сказать, свои личные данные. Пастушки метку оценили: понюхали и отпечатали своими, дескать, принят, добро пожаловать!
Семья Никумов поселилась в апартаментах Рамы, где он жил ранее холостяком, к счастью, помещения в замке были очень просторны, так что вещи Кены прекрасно разместились в новых покоях. Банковские дела Рам передал пока своим заместителям, ну и хозяина филиала надо ещё учитывать. Он был драконом, и Гарри наконец-то смог его увидеть, когда тот принес Раме документы на подпись.
Пришел он в полдень, аккурат перед обедом, поздоровался со встречающими и поинтересовался, где его заведующий господин Никум? Гарри вызвался проводить. Он знал, что владелец банка — дракон, и представлял его себе соответсвующе. Но вместо крылатого огнедышащего ящера рядом с ним шел всего лишь высокий человек в коричневом кожаном балахоне, капюшон которого был низко накинут на глаза, отчего банкир казался монахом-бенедиктинцем… Честно говоря, Гарри чувствовал себя обманутым: он-то все дела отложил, едва узнал, что ожидается визит Бернарда Британика, и хотел встретить его со всеми почестями. Гарри очень сильно желал посмотреть на разумного дракона, чтобы сравнить его с той кошмарной хвосторогой.
— А господин Британик не смог прийти? — робко поинтересовался Гарри, ведя гостя по коридорам. Ответом был неопределенный хмык из-под капюшона. Вздохнув, Гарри затолкал подальше свое разочарование и, толкнув двери, объявил Раме о визитере. И растерянно замер, услышав приветствие:
— О, Бернард! Помню, помню о патенте. Доработали?
— Да, Рам, доработали. Осталось хорошее название придумать… — отозвался гость, вынимая из-полы плаща пухлую папку. Подходя к столу, человек скинул балахон, и Гарри увидел совершенно лысую макушку. Это и был дракон, принявший человеческий вид. В желто-зеленых глазах светилась мудрость тысячелетий, в лукавой улыбке сквозила всезнающая снисходительность, и Гарри ощутил себя таким неразумышем, просто младенцем в пеленках каким-то. Хвосторога, ага… Рам, заметив гаррино выражение лица, сжалился и мягко пояснил ему: