Большой внешний мир

«Похлёбка» и утренние пробежки, или чем там на самом деле Голуба нагоняет социальный рейтинг, прорисовали её мышцы. На ногах это смотрится особенно круто. Но в целом Голуба всё равно просто женщина. До глянцевого блеска профессиональных фотомоделей ей всё равно далеко.

Теперь понятно, зачем Голуба едва ли не в прямом смысле так тщательно «штукатурилась». Пазл сложился, горячая вода обнажила последствия давней автомобильной аварии. Левое ухо вырвано с мясом, вместо него был протез, но Голуба специально его сняла. Левой груди тоже нет. Вместо неё остался уродливый шрам в виде многолучевой ломаной звезды. Правую скулу обезобразили сразу два глубоких шрама. Ещё один давний порез кривой молнией лёг на правое предплечье. Левое бедро «украсили» ещё два глубоких шрама. Кажется? Или чуть выше коленной чашечки и в самом деле был вырван «кусок мяса». И, для «красоты картины», на левой ступне не хватает трёх пальцев: мизинца, безымянного и среднего.

— Ну что? Сдаёшься? — с вызовом бросила Голуба, однако по её щекам всё же разлился красный румянец смущения.

— Как бы не так…, — протянул Юрий.

Все эти шрамы и отсутствующие конечности уже отступили на задний план, где благополучно затерялись. Юрий шагнул навстречу. По телу уже растеклось сексуальное возбуждение, а главный мужской орган чуть не порвал трусы вместе с шортами. Голуба понятия не имеет, как же сильно она похожа на Вику, на Викторию Лимасову, на первую жену, с которой Юрий счастливо прожил больше двенадцати лет. Только моложе лет на двадцать пять.

— Любимая, — Юрий подхватил Голубу на руки, — какое счастье. Ты вернулась ко мне.

Язык мой — враг мой. Зато, в свою очередь, Голуба ну никак не ожидала услышать нечто подобное, а потому буквально онемела от удивления. Юрий аккуратно положил её на расправленную постель. Футболка, шорты и трусы с треском улетели на пол. Однако рука подцепила с прикроватной тумбочки пачку презервативов — это единственное, что успел сделать разум, прежде чем окончательно отключился.

Блаженство! Юрий без сил плюхнулся на смятую простыню рядом с Голубой. Приятная расслабленность вместе с волной внеземного счастья накрыли его с головой. Ничего подобного с Милой никогда не было. Только сейчас до Юрия дошло, что с бывшей соседкой он всего лишь удовлетворял половое влечение. Похоть, грубо говоря, и ничего более. Зато сейчас…

— Ну как? — Юрий повернулся лицом к Голубе, — я прошёл твоё испытание?

Голуба, мягко говоря, в глубокой прострации. Глаза в кучу и в потолок, будто медитирует.

— Голуба, ты чего? — Юрий приподнялся на локте и осторожно потрепал молодую женщину за плечо.

— Ты первый мужчина, который переспал со мной на трезвую голову, — медленно произнесла Голуба. — Причём, сделал это по-человечески, на расправленной кровати, в полностью обнажённом виде и при ярком свете.

Юрий натужно прочистил горло. Ну и признание! Даже представлять не хочется, какой же до встречи с ним была интимная жизнь Голубы. Не удивительно, что ещё до тридцати лет она превратилась в стерву на эмоциях, во истину в недотраханную женщину.

— Так, это, я прошёл испытание? — вновь поинтересовался Юрий.

Вместо ответа Голуба повернулась к нему спиной и села на кровати. Ого! Юрий не удержался и дотронулся до её спины кончиками пальцев. Как же выразительно у неё прорисована талия.

— Почему ты то и дело называл меня Викой? — Голуба вполоборота глянула на Юрия через плечо.

— Прости, но не только в твоём шкафу водятся скелеты, — Юрий виновато отвёл глаза в сторону, а по щекам растёкся предательский жар.

— Она твоя жена? Была ей? Вы развелись? У вас есть дети?

— Всё гораздо сложней, чем может показаться на первый взгляд, — начал Юрий. — Вика… Виктория Павловна Лимасова. Я прожил с ней в «Благодатном мире» больше двенадцати лет. Во многом благодаря ей, её поддержке, её телу и терпению, мне удалось выучиться, получить профессию и, в конечном итоге, заработать семьдесят штук на реабилитацию.

— Так она была твоей женой?

— Я жил с ней, я спал с ней, я даже носил на пальце золотое обручальное кольцо. Другое дело, что в «Благодатном мире» нет института брака. За ненадобностью, — добавил Юрий. — Фактически мы были супругами, а юридически нет. Не говоря уже о том, что наши физические тела лежали в разных «могильниках».

— Тогда почему она осталась в «Благодатном мире»?

Юрий едва не надкусил нижнюю губу. Сама того не ведая, Голуба затронула очень больную тему. Но если сейчас они сразу и до конца не расставят все точки над «Ё», то вряд ли Голуба согласится выйти за него замуж.

— Будет лучше, если я расскажу тебе всё с самого начала, — в свою очередь Юрий поднялся с кровати.

На кухне, за бокалом хорошего шампанского, Юрий и в самом деле рассказал Голубе всё: как попал в «Благодатным мир», как захотел выбраться из него, как перебрался в виртуальный Верхнеянск, где и познакомился с Викторией Лимасовой.

— Вот так, — Юрий закинул в рот прохладную виноградинку, но даже не заметил её вкуса, — Вика осталась в Верхнеянске, а я вышел в реальность. В настоящую реальность, в благородное и законопослушное общество, как она любила повторять.

— И с тех пор ты ни разу ей даже не позвонил? — в голосе Голубы мелькнуло осуждение. — Ты же сам говорил, что из Верхнеянска, из этой, как там её, базовой локации «Реальность», имеется выход в Интернет живых.

— А ещё я вполне мог бы купить виртуальную капсулу с полным погружением, и не просто приходить к Вике в гости по выходным, но и заниматься с ней любовью. Верхнеянск хоть и является частью «Благодатного мира», но в нём вполне реальны подобные визиты. Возможность имеется, я специально проверял. Другое дело, что этой самой возможностью никто не пользуется, — пояснил Юрий.

Но дело не в цене виртуальной капсулы. При желании вполне можно купить заметно дешевле, бэушную. Просто…, — Юрий собрался с мыслями. — Просто мы решили не растягивать сомнительное удовольствие. Она там, я здесь. Вика сделала свой выбор, я сделал свой. Она прекрасно понимает, что мне нужна полноценная жена, живая женщина, которая разделит со мной жизнь со всеми её радостями и невзгодами, которая родит мне детей. Чем быстрее мы переварим расставание, тем легче будет нам обоим. Ты, лучше, скажи, — Юрий резко сменил тему, — так я прошёл испытание или нет?