Страница 23 из 96
Обратить нас в свою веру он больше не пытался, зато пытался наладить торговлю. Я так понимаю, в Вельшино много чего не хватало. В первую очередь лекарств разных.
Юрий печально опустил голову. Это точно. Лекарств, даже самых элементарных, в Вельшино отродясь не было. От чего люди то и дело умирали от таких болезней, какие в Большом внешнем мире никто уже и за болезни не считает.
— Только, опять же, ничего у отца Крота не вышло, — между тем продолжил Егор Назарич. — Так-то сектантам было что предложить: рыба, грибы, ягоды, даже поделки домашние, не говоря уже о ценных шкурках. Да только нам всё это не нужно было, уж точно не в тех количествах, в которых предлагали. Дома тогда у нас не было, детей тем более не было. А те же ягоды мы и сами вполне набрать могли.
— Так, это, — Юрий даже немного растерялся, — почему только личное потребление? Насколько мне известно, те же натуральные бобровые шкуры пользуются спросом. А медвежья шкура на стене, это же такой крутой аксессуар. Неужели продать не могли?
— Юрий, — Галина Назарич добродушно улыбнулась. — Вельшино и сектанты в целом выпали из системы. Потому речь и шла лишь о личном потреблении, ибо продать хоть что-нибудь на сторону мы не могли в принципе.
— Вот, вот, — Егор Назарич энергично закивал. — Те же бобровые и медвежьи шкуры просто так на полки интернет-магазинов не выложишь. Нужны охотничьи лицензии со всеми вытекающими. Иначе голимое браконьерство получается. Грибы, ягоды — с этим несколько проще. Но, опять же, это совсем другой бизнес получается. Нам бы пришлось отказаться от лесоводства, от государственной поддержки отказаться и пуститься в вольное плаванье. Нас такой вариант ни разу не устраивал, — для большей убедительности Егор Назарич лениво шлёпнул ладонью по столешнице.
— Да и не получилось бы долгое время не привлекая внимания закупать в больших количествах те же лекарства, особенно антибиотики, — продолжила Галина Назарич. — Та же налоговая вмиг заинтересовалась бы, куда на самом деле мы всё это сбываем. Это же незаконное предпринимательство получается.
— Неужели торговля с сектантами является уголовно наказуемым деянием? — вновь удивился Юрий.
— У-у-у… как всё запущенно, — протянул Егор Назарич. — Галя, у тебя лучше получится, объясни юноше суть современного бизнеса.
— Я, вообще-то, в университете изучал экономику, — Юрий сердито нахмурился.
— Значит ты точно не в курсе, — отрезал Егор Назарич.
Это они о чём? Юрий подозрительно уставился на супругов Кругликовых. И в самом деле обидно, немного. В университетском курсе и в самом деле была экономика, а так же юриспруденция и прочие предметы. Плюс в его активе работа на Иртунском деревообрабатывающем комбинате. Пусть бухгалтерскую отчётность всего ИДК он не вёл, но и в должности главного по очистным Юрию пришлось изрядно повозиться с бюджетом.
— В наше время, — Галина Назарич собралась с мыслями, — государство активно поощряет развитие бизнеса. Запустить собственное дело не представляет особой сложности как с точки зрения бюрократической волокиты, так и первоначального капитала. Другое дело, что возможность забабахать международную корпорацию и сказочно разбогатеть — это за гранью ненаучной фантастики. Иначе говоря, легко и безопасно, но ни разу не супердоходно.
Пусть не персональный ракетоплан и дача на Гавайских островах, но заработать на достойную жизнь вполне реально. Вот, — Галина Назарич взмахнула руками, — и ты вполне можешь заработать на подобный дом, а так же машину и возможность отдыхать на вечно тёплых островах раз в год. Но для этого нужно быть в системе, в государстве, работать честно. Ну, более-менее честно. Большой брат, государство, знает о каждом из нас буквально всё. Так что обмануть его крайне проблематично.
Жители Вельшино выпали из системы. Это ещё ладно. Если налаживать с ними полноценное экономическое сотрудничество, то можно легко оказаться в пролёте. Налоги, лицензии и прочее вмиг сожрут всю прибыль. Юрий, ты должен сам прекрасно понимать: как агенты экономической деятельности, жители Вельшино откатились в прошлое тысячелетие. Иначе говоря, их производительность крайне низкая, а продукция, соответственно, крайне дорогая. Какая-либо торговля с ними возможна лишь с нарушением закона. Там…, — жена лесовода на миг задумалась, — уход от налогов, двойная бухгалтерия и прочее.
— А торговать с сектантами в ноль, только время терять, — добавил Егор Назарич. — В общем, наладить торговлю так и не удалось. Отец Крот когда это понял, то отстал от нас окончательно.
— Дела…, — лишь протянул Юрий.
Больше всего в рассказе лесоводов поразил не факт попытки наладить торговлю с Большим внешним миром, а лицемерие отца Кондрата. Ведь он старательно, едва ли не на каждой воскресной проповеди, уверял односельчан, будто любая связь с Большим внешним миром крайне опасна для спасения души. Дескать, молния с небес, тело в землю, а душа сразу в ад, в котёл с кипящей смолой и серой, ну и далее по списку. А сам, оказывается, Юрий заскрипел зубами, пытался воспользоваться благами цивилизации. Но не получилось. Вельшино со всеми односельчанами не просто выпали из системы. Нет. Экономическая разница оказалась слишком большой, чтобы наладить хоть какое-то взаимодействие. Или это и есть одна из главных причин, почему государство без особых затей просто запихнуло всех недобитков в «Благодатный мир»? Весьма вероятно.
Таковы особенности цифровой экономики. Это Юрий понял ещё из уроков истории, когда учился в Новосибирском университете. Да, вести бизнес стало гораздо проще. Можно не опасаться нарваться на откровенных мошенников, или на чиновников, что откровенно начнут вымогать взятки. Но, с другой стороны, тотальный контроль. Настолько тотальный, что не позволил секте «Истинные люди» встроиться в экономическую жизнь страны хотя бы левой пяткой. Как результат Вельшино замкнулось в себе, полностью перешло на натуральное хозяйство. Впрочем, как и все прочие поселения недобитков.
— А вы, случаем, не в курсе, что стало с другими деревнями недобитков? — спросил Юрий, хотя и сам прекрасно знает ответ. — Ведь кроме моего Вельшино были ещё Ольхинеха и Старославино.
— А, эти, были конечно, — Егор Назарич расслабленно кивнул. — Года через полтора полицейские переловили всех недобитков. Окончательно добили, так сказать.
— Добили, — словно эхо повторил Юрий.