Страница 75 из 136
На берегу, в найденном месте, было безлюдье, и была красота — тонкая, эфемерная, летящая красота русской осени. Рэм поднял Лисичку, потому что в таком безветрии и для такого места лучше всего подходила именно она, Горыныч для такой работы оказался великоват, и принялся снимать панорамы, то проводя дрона над самой водой, то взлетая на порядочную высоту, то подлетая к деревьям, то проходя над домами. Когда он, по словам Гарика, наигрался, в дело вступил Тим — Гарику было велено встать «воооон туда, ага, правильно», и «выдать всё, что ты планировал выдать». И Гарик принялся выдавать, частично импровизируя, частично — вспоминая свои же наброски для этой подводки.
— …тихий, неторопливый, провинциальный город — это, наверное, самое лучшее место, чтобы в нём вырасти. Потому что только в таком месте можно стать взрослым, и сохранить при этом чистую, не искаженную, живую душу, — говорил Гарик. — Милая, патриархальная Тверца — где ещё, кроме как на её берегах, мечтать мальчишке о морях и океанах? И всё равно, после всех странствий душа будет стремиться сюда, на берег этой неспешной реки, к родному дому, к истокам. К месту, где живёт твоя душа…
— Гарик, ты, сцуко, поэт, — с восхищением произнёс Тим, когда они завершили съемку. — Нулевой закапает всё вокруг слезами. Однако не кажется ли тебе, что ты слегка переборщил с пафосом?
— Не кажется, — помотал головой Гарик. — Для нулевого пафоса в самый раз. Ты погоди, мы ещё в «Пушкине» не снимали. Я там вообще буду… того… увидишь.
— Спасибо, хоть предупредил, — хмыкнул Рэм. — Так, мы с Лисой тоже прилично наснимали. Но тебе, Гарь, придётся ещё на минуту, а то и на полторы чего-то этакого наговорить. И не про котлеты.
— Так это само собой, — заверил Гарик. — Предлагаю зайти куда-нибудь выпить кофейку. Никто не против?
В «Пушкине» Гарик превзошел сам себя: сыпал цитатами, выдавал исторические справки, хвалил подачу, любезничал с официанткой. Рэм и Тим только восхищенно головами качали, они поняли, что Гарик сегодня в ударе, и что материал получится «пушка-бомба, высший класс». Хотя котлет тут имелось всего три вида, поспорить по качеству с котлетами из «Аметиста» они ещё как могли, и Гарик устроил сравнительный анализ, не забыв в этом сравнении подчеркнуть отдельные достоинства и обоих ресторанов. Он не ругал. Он именно хвалил — одних за одно, других за другое. И отдельно Гарик похвалил десерт, потому что десерт и впрямь оказался замечательный, и неожиданный для такого места — тут делали настоящее миндальное бламанже, по старинному рецепту, с чередованием слоёв — миндальные слои перемежались фруктовыми. Не самый распространенный десерт, к тому же официантка подтвердила, что да, это именно старинный, по книге 1861 года, конечно, адаптированный, но максимально приближенный к тому, что подавали в те времена.
Из ресторана вышли в восьмом часу вечера, снова отяжелевшие от еды, и обремененные новым материалом для фильма, причем материал этот, по мнению Рэма, уделает конкурентов стопроцентно, а если ещё и смонтировать хорошо… В общем, все были довольны, и отправились к гостинице, намереваясь пораньше лечь спать: утром следующего дня предстояло снять завтрак, и сразу же выезд, потому что впереди были последние съемки первого этапа, в Вязьме.
У гостиницы, с рюкзачками и сумками, стояли давешние девчонки — судя по разговорам, их день тоже прошел весьма неплохо, много где побывали, много что увидели, и отлично провели время. Ждали явно Гарика и компанию, и, увидев ребят, пошли навстречу — видимо, хотели обменяться впечатлениями перед отъездом.
— Ну как вам Торжок? — спросил Гарик, обращаясь ко всем одновременно. В ответ посыпалось ожидаемое: здорово, круто, красиво, гуляли, фоткались, в музеях были, в ресторанах пообедали, красота, да ещё и погода. Только Кристина молчала, стояла чуть в стороне, и то и дело поглядывала то в телефон, то на браслет с часами. Кажется, она боялась опоздать, или…
— Что он делает? — нахмурился Скрипач. — Не понимаю.
— Чёрт его знает, — Ит присмотрелся. — Стоит рядом с этой, как её, Кристиной. В «хамелеоне». Эй! — Ит сделал шаг вперёд. — Что ещё за…
Он не договорил, потому что Фели, который находился сейчас рядом с девушкой в невидимой защите, сделал шаг вперед, и чем-то полосонул по сумке, которая висела у той на плече. Полосонул совсем несильно, и тут же отскочил в сторону.
Из сумки посыпались вещи — какие-то тряпки, дорожный фен, косметички, а потом на асфальт, слабо звякнув, вывалился тульский звонок, тот самый звонок уездного врача, и бархатный синий футляр, очень знакомый футляр, в котором находились купленные Рэмом в Угличе несуразные часы. Кристина вскрикнула, сделала шаг назад. Все тут же обернулись к ней.
— Что случилось? — спросила с удивлением одна из девушек.
— Сумка лопнула, кажется, — растерянно ответила Кристина.
— А это что? — Гарик заметил звонок, и глаза его расширились от удивления. — Откуда ты это взяла?
— Ку-купила, — ответила не очень уверенно Кристина.
— Да ну, — восхищенно протянул Тим. — Не у Гарьки в номере ты это купила?
— Нет, я здесь купила, на рынке, — возразила девушка.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Тим. — Если ты это купила на рынке, ты должна знать, что написано на табличке, которая с обратной стороны.
Кристина глянула на звонок, но, вот неудача, он лежал сейчас чашечкой вверх, и низа, с предполагаемой табличкой, видно не было.
— «Дорогому другу», или что-то вроде того, — ответила она.
— Ага, конечно, — покивал Рэм. — Нет никакой таблички. И ничего ты не покупала, потому что этот звонок купили мы, ещё в Туле. А ты, дорогая моя, выходит дело, что воровка. Ещё и часы мои подрезала, поглядите на неё, — добавил он, заметив футляр. — Совесть есть, или как?
— Обалдеть… — протянула какая-то девушка. — Гарик, полицию вызвать?
— Вот не знаю, — Гарик нахмурился. — Наверное, не стоит. Но для чего, Кристи? Зачем тебе это понадобилось?
— На память, — Кристина, кажется, уже взяла себя в руки, и теперь смотрела на Гарика с неприязнью, и едва ли не надменно. — Захотелось. Я же не что-то ценное взяла, не деньги. Так, фигню.
— Странно, что ты мороженицу не прихватила, — заметил Тим. — Что, в сумку не влезла? Или как?
Кристина не удостоила его ответом, фыркнула, и отвернулась.
— Ну так что делать будем, Гарь? Вызываем? — спросил Рэм. Гарик отрицательно покачал головой.