Братство зеркального отражения

27 …и дижестив

Следующие десять дней стали совершенно сумасшедшими, и ужасно суматошными, потому что следовало в кратчайшие сроки решить множество самых разных вопросов и проблем, разобраться в том, в чем в принципе возможно было разобраться, и составить хотя бы приблизительный план действий. Потому что, как известно, без плана действий достойного результата добиться в разы сложнее.

— Они действительно слабые, совсем слабые, — говорил позже Пятый. — Как оно сказало? Слепые? А ведь верно. Осознанно действовать даже в модели Сети они никогда не смогут. То, что они делали, поддавшись на провокацию, было чисто интуитивно, и хорошо, что всё кончилось так, а не иначе. Знаете, нас ведь тоже… когда-то… словом, как мы с Лином понимаем, мы проходили похожую проверку, ещё на третьем предприятии, но нас оно оставило в покое почти сразу, потому что осознало свою ошибку. А вот их трепало достаточно долго.

— И ещё момент. Если бы не милые дамы, которые пришли на помощь очень вовремя, за результат я бы не ручался, — добавил тогда Лин. — Дамы поставили всё на свои места окончательно и бесповоротно. И спасибо им за это большое. Ит, как ты сказал? Невозможное «вместе», да?

— Именно так, — Ит согласно кивнул, — Именно так и есть.

О чем он думал в этот момент, он так никому и не сказал.

…Новость о том, что с планеты придется уходить, и братья, и Гарик восприняли, мягко говоря, без восторга — но, к сожалению, иного выхода не было. Или — или. Или уйти, и остаться в живых — или оно вернётся, и закончит то, что хотело сделать. Расшифровка символов и схем, увиденных тогда на стенах зала, заняла трое суток, и все слегка обалдели, когда стало понятно, что это были условия, при соблюдении которых тройку оставляют в живых. Чего там только не было! От запретов посещать определенные места, до максимального срока пребывания в мирах — допустимая длительность остановки пять лет, потом — дальше. Вся жизнь — в пути, без возможности привязки, без возвратов, без своего дома. Но — всё-таки жизнь. Лучше, наверное, такая, чем… все и так понимали это «чем», и не хотели проговаривать. Так же в инструкции (а все без исключения стали вскоре называть полученную информацию именно инструкцией) были алгоритмы построения маршрутов, которые Лин, спустя минуту изучения, назвал «антисетевыми», то есть логика этих конструкций предполагала неравномерные, хаотичные «шаги», причем с весьма занятным алгоритмом чередования миров Маджента и Индиго. Белые миры к посещению не рекомендовались, разве что будет совсем безвыходная ситуация. Можно. Но очень редко, и ненадолго. Почему? Да потому что даже эта слабая тройка всё-таки способна своим присутствием если не дестабилизировать неустойчивый белый спонтанный сиур, то вполне способна на него повлиять. И неважно, в плюс, или в минус. Поэтому — не нужно. А для сформированных, стабильных сиуров трое не опасны.

…Обе «девушки», как их тут же окрестила Берта, наоборот, к путешествию были более чем готовы, а рассказ о геронто, и о предстоящем омоложении восприняли с радостью. А когда всё та же Берта потихоньку просветила Гарика и братьев, сказав о том, что данных девушек они уже через месяц не узнают, ситуация быстро пошла на лад. Стала пропадать скованность в общении, а общность, наоборот, быстро вышла на первый план. Впрочем, в успешном исходе этой ситуации, кажется, никто и не сомневался.

Рауф, конечно, произвели при первом знакомстве на тройку сильное впечатление — заработавшийся Фэб пришел в кают-компанию «Сансета», не снимая хирургички и налобника, и стал отчитывать Ри, который должен был прислать медицинские транспорты, но до сих пор не прислал. Свою гневную отповедь Фэб произнес при всём честном народе, в том числе и при скромно сидевших в уголке Гарике, Тиме, и Рэме, которых его появление и речь, мягко говоря, удивили. И слегка напугали.

— Слушай, а это кто был? — спросил получасом позже Тим Скрипача. — Он… инопланетянин, что ли? Здоровенный такой…

Скрипач заржал, Тим недоуменно посмотрел на него.

— Ага, инопланетянин, конечно, — ответил Скрипач, после того, как перевел дух. — Точнее не скажешь. Это Фэб, Фэбище, ядовитая змея, и добрая душа. И, да, Фэб — рауф. Скъʼхара Ита, если совсем точно.

— Кто — Ита? — не понял Тим. — Рауф? Это что?

— Это раса такая, через некоторое время расскажем всё в подробностях, — пообещал Скрипач. — Скъʼхара — это степень отношений, мы все из одной семьи. Тебе его бояться не надо. Да никому не надо, кроме тех, кто косячит по работе. Тут на самом деле всё просто: вокруг планеты был флот, сборная солянка из самых разных кораблей. Когда воздействие прекратилось, все напрочь позабыли последний месяц жизни, и на нервах чуть не натворили дел. Сейчас с этими кораблями, ну, точнее, с тем, кто на них был, работают врачи, которые с нами были на «Сансете». Работают под началом Фэба, в данный момент он главный, старше по должности тут никого нет. Дел много. Ри обещал помощь, а она всё еще где-то таскается. Вот Фэб и разозлился.

— Подожди, — попросил Тим. — Ты сказал — вы одна семья? Да? Но…

— Но мы похожи на людей, а Фэб — нет, — Скрипач посерьезнел. — Боюсь, друг, в ближайшее время вам с братом придется узнать о себе много нового. Не переживай, это не страшно.

— Мы похожи на вас, — медленно произнес Тим. — Вы… вот, значит, как… у нас из-за этого бороды не растут, верно? Или…

— Верно, — ответил Скрипач. — Ты понял всё правильно. Но, поверь, переживать у вас повода действительно нет. Ни малейшего. Ты ведь нормально жил до этого момента? И Рэм тоже?

— Ну… да.

— И чего? И ничего. И дальше будете жить, — пообещал Скрипач. — Конечно, придется осознать для себя какие-то новые аспекты, но всё решаемо.

«Или почти всё, — добавил он про себя. — Не хочется им врать. Может, и не придется. Хорошо бы, чтобы не пришлось».

На исходе десятых суток все главные вопросы были решены. От квартир, которые ушли семьям, до прошивки программы памяти этим самым семьям, чтобы не скучали и не тосковали. Да, возвращаться будет можно, но нечасто, и ненадолго. Если совсем уже тоска по дому заест. Хотя бы так. Лучше так, чем никак. И Гарик, и Рэм с Тимом после прощания с приемными семьями были расстроены, но времени не оставалось, «Сансет» должен был в этот день покинуть систему, и отправиться к Окисту, где тройку планировалось поселить на следующие два года — для обучения и адаптации.