Братство зеркального отражения

«18.4.20, утро. Приснился кошмар — лежу на груди, не могу перевернуться, потому что на моей спине лежит что-то огромное и горячее. Дергался, пытался высвободиться, не сумел. Орал или не орал, не помню, Тимка говорит, что вроде не орал. Странное ощущение, и странная мысль — вот так лежать почему-то было правильно. С какой радости оно правильно, так и не понял. Надо купить какие-нибудь таблетки, чтобы не видеть сны. Есть таблетки от снов, интересно?»

«22.8.20, утро. Предыдущие кошмары забыл записать, было некогда. Но этот запишу. Видел во сне демона, с желтыми глазами, здоровенного, и этот демон меня загипнотизировал. Или это был не демон? Здоровенная тварюга, на две головы меня выше, с белой кожей, на голове то ли шерсть, то ли перья, лицо очень странное. Он меня звал, и я шёл, к нему шёл, причем понимал, что идти нельзя, а шёл. Чем кончилось, не помню. Наверное, он меня поймал. Идти сдаваться психиатру? Да меня засмеют. Надо будет коньяку на ночь бахнуть, и пусть Тим ругается, сколько хочет. Лучше коньяк, чем это всё. Самое странное, что я его даже не испугался, просто знал, что идти нельзя».

«16.3.21, утро. Снова кошмар, но точно не знаю, можно это кошмаром назвать, или нет. Посмотрел свои записи, нашел про тёплую воду, которой можно дышать. А теперь вода была внутри меня. Всего меня. Тёплая вода, и руки. Внутри. Меня словно гладили изнутри эти руки, причём вообще везде — по лицу словно бы изнутри рука проводит, потом по спине, потом внутри моей руки чья-то рука, и тёплая вода. Видимо, у меня едет крыша, пора сдаваться психиатру. Сперва подумал, что это мне секс приснился, с Ирмой, но это было не про секс, вообще что-то другое, не понимаю, что. Сам себе не могу объяснить, как это, когда тебя гладят изнутри руками. Тим сказал, что я ночью спал, как убитый, не орал, и не просыпался. Ага, ночью, может, я и не орал, но я сейчас орать готов, потому что не понимаю, чего со мной такое. Закончим этап съемок, и пойду к психиатру. Меня это достало».

«28.7.22, день. Всё-таки дошел до психиатра, и чего? Здоров. Ни депрессии, ни переутомления. Так, нервы от работы расшатались, он мне назначил глицин. Для нормализации сна, и повышения устойчивости к стрессу. БАД. На кой мне это? Даже покупать не стал, нет у меня никакого стресса, мне, блин, чертовщина снится, я же на стресс не жаловался! Выкинул пять косарей на хрень. Этой ночью снова накатило, и вообще что-то странное, словно мне было одновременно дико больно, и дико приятно, я даже не могу описать, как это. Наверное, как абсент выпить залпом. Сперва он обжигает всё внутри, потому что крепкий очень, а потом такое тепло по всему телу, от корней волос, до пальцев на ногах. Вжух! Но, что интересно, спальник помогает. Реально помогает. Не дает руками и ногами размахивать, и Тима я не беспокою. Хотя он и сам спит порой, как морская звезда, да еще и что-то бормочет во сне. Смешно так. Но он с детства порой отжигает, а у меня не так давно это всё началось, года четыре, что ли. Или больше? Не могу вспомнить».

— Вжух, — пробормотал Ит. — Н-да. Ну, гений, ну, дурак. Врачи у тебя, говоришь? Корректировка у тебя, говоришь? Вжух. Вжух, блин! — он активировал связь, и позвал: — Рыжий, свободен?

— Вроде того, — отозвался Скрипач. — А что?

— Проверь надпочечники, и общий гормональный фон, — попросил Ит.

— Уже. Полная труба, — ответил Скрипач. — Гению сказал много разных слов. Ты что-то нашел?

— Дневник, — Ит вздохнул. — Скорее всего, у Тима тоже есть что-то такое, если он записывает. Рэм немного записал, но этого довольно. Спальник объяснился, кстати. В этом спальнике он от самого себя прятался. Точнее, от того, что называл кошмарами. Гормональный фон, куда ему было деваться, особенно без знания того, что это вообще такое?

— Вода дырочку найдёт, — констатировал очевидное Скрипач. — Лин и Пятый умудрялись флэшбеки ловить с отрезанной репродуктивкой, потому что кожа отрабатывать начала, надпочечники, гипофиз. А тут всё действительно в наличии, я посмотрел. Мы, кстати, решили его не будить, пропишу ему программу «лёгкий насморк», и на этом всё. Согласен?

— Конечно, — Ии вздохнул. — Дырку на спине зарастили?

— Практически полностью, спасибо Пьеру. Он молодцом. Сейчас по терапии доделаю, и он, в принципе, свободен. Мне час работы остался.

— Отлично, — обрадовался Ит. — Вот чего. Пока я тут кукую, и разбираюсь, что тут и как, ты давай, сгоняй по магазинам, прикупи продуктов в дорогу, и в ночь стартуем. А этих Фели с командой проследят.

— Договорились, — кивнул Скрипач. — Гения с собой возьму, в качестве тягловой силы. А то ему тут особо делать нечего.

— Возьми, возьми, — покивал Ит. — И не вызывай меня пока что, мне надо подумать. Кое-что я нащупал, как мне кажется.

— Что именно? — с интересом спросил Скрипач.

— По дороге объясню. Если коротко, то тут получается некая прогрессия, и кратность, но я пока не сам ещё не понял. Пойму — скажу.

— Договорились. Поймешь, и скажешь, — согласился Скрипач. — Всё, я пошёл работать.

— Я тоже, — ответил Ит.

— Нет, Ри. Нет. Он записывал то, что видел во сне, лишь изредка, и далеко не всегда эти записи были о том, что связано с расой и полом. Он видел и другие вещи тоже, — Ит сидел рядом со Скрипачом, на пассажирском, Ри — на втором ряду сидений. — А видел он многое. И память у него, как выясняется, отменная. И не только память.

— О чём ты? — с подозрением спросил Ри.

— Ну, например, о том, что он во сне запускал бумажные самолетики, — невозмутимо пояснил Ит. — В юности. Ни о чем не напоминает?

— Что? — изумлению Ри не было предела. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что твоими заботами три тройки могут быть опосредованно связаны, — жестко ответил Ит. — К тому же он пишет не только о самолетиках. Например, он пишет о том, что видит во сне художника, хочет рисовать так же хорошо, но — не дано. Зато он видит, как тот пишет картину, и ему безумно хочется эту картину повторить.

— Какую картину?..

— Яхту, очень странную яхту, летящую над водой, — Ит вздохнул. — Вот что, гений. Проходим три точки, и сворачиваем это всё. Любым способом.

— Ты что-то понял? — строго спросил Ри.

— Да, — кивнул Ит. — Принципиальный момент.

— Давай, выкладывай, — поторопил Скрипач.

— Двенадцать, — пожал плечами Ит.

— Чего? — не понял Ри.