Уведу. Добьюсь. Присвою

Но я не мог развестись с ней сейчас, когда она в коме. При этом ещё и по моей вине. То есть, может, юридически это и можно было бы как-то организовать, но с моральной точки зрения… мне казалось это неправильным, бесчеловечным.

Никакие отношения ни с кем я заводить не собирался. Я в принципе уже попрощался с идеей о каких-либо отношениях. Это было мне недоступно, не для меня. Куда мне с таким-то грузом? Встречался разово, ради секса, но ничего серьёзного не заводил.

А потом появилась Аня. Сначала в виде горячей штучки в красном платье, на которую моё тело реагировало самым откровенным образом, а потом и в виде хорошей приличной девушки, застенчивой и краснеющей по любому поводу. Никак не мог понять её, была для меня загадкой, зацепила. И чем дольше пытался понять и разгадать, тем сильнее на неё подсаживался, как на наркотик.

Поняв, что конкретно увяз, решил ей всё рассказать. Нельзя скрывать такое. Хотел сделать это в тот самый вечер, когда впервые привез ее к себе домой. Пусть бы она дальше сама принимала решение — общаться со мной или нет.

Но когда она услышала историю моих родителей, то очень сильно отреагировала на тот факт, что мой отец оказался женат. Она тогда сказала буквально: «Я бы такое никогда не простила!»

После этого моё желание ей что-то рассказывать испарилось. Да я просто испугался! Слишком боялся отпугнуть её, потерять. Тогда решил подождать и попробовать немного потянуть время. Идиот!

Ведь два последних месяца врачи говорили о положительной динамике в состоянии Бьянки. Доктора пробовали на ней разные инновационные методики, которые приносили результаты, и давали осторожные оптимистичные прогнозы. Несмотря на то что выходы из такого состояния чрезвычайно редки, они верили в успех.

Я жил надеждой, что сумею всё разрешить прежде, чем Аня узнает правду. И вот мне позвонил Симоне и сообщил, что Бьянка пришла в себя. Поэтому я и вылетел так срочно в Италию.

Вынырнув из своих мыслей и воспоминаний, посмотрел на девушку на моей кровати. Она молчала и терпеливо ждала, когда я начну свой рассказ, не сводя с меня внимательного взгляда. Глубоко вздохнул, и выложил ей всё как на духу.

Во время рассказа, я наблюдал за тем, как сменяются эмоции на её лице. Она молчала, но реагировала на каждое слово. То стискивала край покрывала, то плакала, то закусывала губу, то закрывала лицо руками.

После того, как я закончил говорить, она, вытерев слёзы краем одеяла, взяла меня за руку и сжала её своими тонкими нежными пальчиками.

— Мне очень жаль, Артём, — она прижала мою ладонь к своей щеке.

Я зажмурился от нахлынувшего на меня чувства, которому не мог подобрать названия. Нежность? Благодарность? Облегчение?

А уж как мне жаль, моя маленькая. Ты себе даже представить не можешь. Сколько же ты пережила по моей вине! Сколько боли я причинил тебе. Меня самого на части от этой боли рвало. Мучительно, невыносимо. Задыхался. Прости меня.

Анна

Я притянула к себе его голову и поцеловала. Он обнял меня.

— Хочешь, я договорюсь с лучшими юристами и нас разведут?

— Нет! Что ты. Раз там положительная динамика, то подождём. Ты ведь и так уже столько ждал! — возразила я. — К тому же, так разводиться и правда некрасиво, не по-человечески, я с тобой тут полностью согласна.

— Я хочу, чтобы ребёнок родился в браке, — нахмурился он.

— До его рождения ещё куча времени, — вздохнула я. — А вообще, знаешь, это не так уж и важно.

— Аня, я… — он замялся.

— Ты не рад?

— С ума сошла? — ошеломлённо уставился он на меня. — Это моя самая заветная мечта! Я всегда думал, что мне это недоступно. В моём положении. Когда я узнал… — он прерывисто вздохнул. — Я никогда тебя больше никуда не отпущу, ясно? Ты — моя женщина. Я хочу, чтобы ты всегда была моей. Официально. Как только я со всем разберусь… Ты выйдешь за меня?

Я молча смотрела на него, не в силах открыть рот.

— Это не из-за ребенка, Аня, — нахмурился он.

— А из-за чего? — тихо спросила я.

— Я с ума от тебя схожу. Когда ты пропала… я понял, что не могу без тебя. Так плохо было, душу на части рвало. Ты — моя, понимаешь? Хочу, чтобы была рядом. Ребёнка от тебя хочу. И не одного. Двоих. Нет, лучше троих. Весь твой буду. Аня, блин! Люблю я тебя!

— Да, — я смеялась и плакала одновременно, обнимая его и прижимаясь к его лицу своим.

Глава 68

Артём развил бурную деятельность по подготовке к рождению ребёнка. Он заявил, что городская квартира не слишком подходит, а ребёнку нужен свежий воздух. Поэтому мы занялись поиском загородного дома. Квартиру тоже было решено оставить, на всякий случай.

Поэтому почти всё свободное время мы изучали варианты и ездили на просмотры. Но Артём оказался жутким придирой, ему постоянно что-то не нравилось. Поэтому пока идеальный вариант не был найден, но мы продолжали попытки.

В Италию Артём возвращаться пока передумал, заявив, что можно и удалённо вопросы необходимые решать. Но в дальнейшем, если захотим, то всем семейством переберёмся.

Он познакомил меня с мамой. Надежда Владиславовна оказалась очень интересной и энергичной, она невероятно обрадовалась знакомству со мной и новости о моей беременности.

Женщина, оказывается, очень переживала, что у сына отсутствует личная жизнь, а уж желание стать бабушкой, так и вовсе было её самое заветное, и до сих пор, несбыточное. Ведь она знала позицию Артёма по вопросу развода и отношений.

Ещё мы слетали в Италию, и Артём познакомил меня с отцом и его женой. Марко тоже чрезвычайно обрадовался. Он немного говорил по-русски и нам удалось пообщаться.

Из разговора я поняла, что он изначально недолюбливал Бьянку, считая её ветренной и легкомысленной особой, но упрямый сын его не слушал. Марко уговаривал нас переехать жить в Италию, чтобы он мог почаще видеть внука. Обещали подумать.

Жена Марко оказалась милой и доброй. Она очень хорошо относилась к Артёму, несмотря на обстоятельства его рождения. Практически как к родному сыну, которого у неё никогда не было.

Съездили мы и в больницу к Бьянке. Я чувствовала себя немного странно. Жгучая брюнетка, она явно была красивой раньше, но сейчас находилась не в самой лучшей форме. Ещё бы — пролежать три года в коме. Она пришла в себя и осознавала происходящее, но пока не говорила, и ей ещё предстоял долгий процесс реабилитации.

В больнице нам встретился и Симоне. Он явно был очень рад прогрессу и тому, что Бьянка идет на поправку. Симпатичный мужчина с красивой улыбкой. Было понятно, почему на него запала Бьянка. Она, кстати, и в палате взгляд от него не отрывала. На меня же смотрела скорее с интересом.

В Италии мне очень понравилось. Такая красота вокруг — пейзажи, архитектура, так тепло и солнечно! А уж какая вкусная еда! Я буквально влюбилась в эту страну, о чем Артёму и сообщила.

Он посмотрел на меня и радостно улыбнулся, заверив, что раз так, то непременно попробуем пожить и в Италии тоже, чтобы я могла выбрать, где же мне нравится больше. А можно вообще совмещать, и жить то тут, то там поочередно. Но все эксперименты уже после родов.

Моя мама была, конечно, в шоке. Беременная от женатого мужчины. Разразился грандиозный скандал. Но, в итоге, она всё же смирилась с этой мыслью, хотя желания знакомится с отцом моего будущего ребенка не выказала. Сказала, что на свадьбе познакомится.

Когда я вернулась на работу, то обнаружила, что Артём провёл в офисе основательную «чистку», повыгоняв всех, кто был хоть как-то причастен к сливу конфиденциальной информации. Это касалось как его личных данных, так и передача информации Глебу Михайловичу.

Там вообще много на кого компромат нашёлся, стоило службе безопасности поглубже копнуть. В итоге, в офисе не оказалось ни Полины, ни Лили, ни Эльвиры, ни ряда других сотрудников.

Причем Полину, на которую Артём был особенно зол, уволили по статье, а значит, работу ей найти будет очень сложно, ведь это как клеймо, которое характеризует работника как ненадежного, а следовательно, нежелательного в компании сотрудника.