Страница 31 из 38
— Да, но нам обоим, —с самодовольной улыбкой произнес Александр. — Так что три.
А с ним действительно было опасно играть. Следующим вопрос произнес Даниэль.
— Сладкая, ты сказала, что в твоих прошлых отношениях тебе не хватало разнообразия в интиме. Что ты думаешь о связывании?
— Если в пределах разумного: обездвиживание конечностей, почему бы и нет. Но если ты о шибари… — меня передернуло о представлении в голове девушки подвешенной в воздухе за веревки. — Хоть это и искусство, но это не для меня.
Мой ответ более чем удовлетворил Даниэля по тому, как он с нескрываемым весельем вновь расслабленно откинулся на спинку кресла.
Вопросы продолжались, становились всё более сложными и откровенными. Щёки пылают от стыда, но я стараюсь не отставать от мужчин, смущая их в ответ. Хотя, ощущение такое, будто сама себя загоняю в ловушку.
— Так твой фетиш… это делать массаж ног девушкам? — бросаю смущенный взгляд на Даниэля и вижу, как тот ухмыляется.
— Мой фетиш наблюдать, как мои ласки приносят удовольствие. Так что да, можно сказать и так.
Детская, точнее совсем не детская обида появилась груди, что вопрос вылетел из моего рта, не успев я его обдумать окончательно.
— Почему ты выбрал Киру? Тебе все равно кому доставлять это удовольствие? — прозвучало вспыльчиво, и то, какой силой я сжимала стакан в руках, говорило о многом.
Александр в голос рассмеялся, посмотрев с любопытством на друга как тот будет выручиться. Но Даниэля ни разу не смутил мой вопрос. Ни один мускул на его лице не дрогнул в тот момент, когда внутри меня все закипело. Нет, это не мой мужчина, мы друг другу ничего не обещали. Но черт побери…
— Я и не собирался её выбирать, сладкая. Это была игра. Твои эмоции в тот момент — широко раскрытые глаза, тяжело вздымающееся грудь от возмущения. Это было бесподобно.
— Да как ты…
— Напоминаю, — вмешался Александр как раз вовремя, пока я не полетела с кулаками на одного наглого хама. — Что у вас обоих осталось по одному вопросу.
— А у тебя? — сузил глаза Даниэль.
— Четыре, — с улыбкой произнёс Саша. — И я, в отличие от тебя, воспользуюсь ими по-умному.
Пару секунд они о чем-то договорились глазами, а потом Даниэль махнул на все рукой и задал свой последний вопрос.
— Ты меня приревновала?
— Да, — наверное, это было признание не только ему, но в первую очередь себе.
Я сделала глоток виски, как горло в момент обдало жаром, но этого почти не чувствовалось из-за висевшей в воздухе неловкости. У меня остался последний вопрос, и я, похоже, тоже не собиралась тратить его разумно.
— Если бы у меня было два вопроса, я бы задала их вам двоим. Но у меня только один. Даниэль, мне нужна честность. Ты собирался со мной переспать и забыть, как и всех других девушек до меня?
Его брови взлетели вверх.
— Нет! Как ты такое вообще могла подумать? — он вскочил с места, но Александр быстро остудил его лишь одним движением рукой, приказав сеть обратно.
— Твои вопросы закончились, — напомнил он другу.
Тот закатил глаза, но повиновался и через секунду вновь сидел в своем кресле буравя меня взглядом.
— Моя милая Алексия, скажи, на тебе ведь нет сейчас нижнего белья? — голос Александра звучал низко и вкрадчиво.
Вопрос заставляет забыть о вспыльчивости Даниэля. Он сидит сейчас напротив, с удовольствием наблюдая за тем как его слова заставляют за секунду смутиться, вспомнить наши шалости в примерочной и как я борюсь с пересохшим голосом, чтобы ответить:
— Нет.
— Хорошо, — говорит он томно, слишком ласково и пугающе одновременно.
— Cela excite. (Это возбуждает).
— D'accord (Согласен). Ты призналась, что тебе понравилось, когда я тебя шлепнул по заднице. — Александр делает глоток и не могу не смотреть как он слизывает каплю алкоголя с нижней губы. — Тебе хотелось бы больше, сильнее?
Все тело жаром обдает от его откровенного вопроса.
— Да, — пытаюсь смотреть в его глаза, и никуда больше, но все же замечаю, как Даниэль чуть поменял свое положение на кресле, стараясь незаметно поправить член.
Они оба, нет, мы втроем возбуждены. Кажется, мое учащенное дыхание становится слишком громким. Всматриваюсь в ворсинки ковра, да куда угодно, лишь бы не в пожирающие меня взгляды.
— Твои бывшие отношения, о которых ты упомянула, ты кончала с тем парнем?
Вопрос был неожиданным, и я ,правда, никогда об этом не задумывалась и про себя ужаснулась, собираясь ответить.
— Нет.
Александр нахмурился и склонил голову чуть на бок.
— Алексия, у тебя прекрасное тело, которое остро реагирует на любые, даже весьма невинные ласки. В чем причина?
Сердце словно кольнуло ножом. Старая рана, уже затянувшееся, но она иногда ноет, даёт о себе знать. Делаю глоток.
— Это твой последний вопрос? — голос слегка задрожал от эмоций, что долго копились внутри.
Александр обдумывает свои слова, наблюдает за моей реакцией и все же кивает головой.
— Наверное, этого не случалось из-за того, что во время секса я представляла Пашу с другой девушкой. Думала, а как бы она отреагировала, а как бы выгнулась, стонала или целовала бы его. Это мешало, но по-другому не получалось.
— Он тебе изменял? — спросил Даниэль.
Александр в этот раз не остановил его, да и на количество вопросов уже было плевать.
— Скорее всего, — призналась я, рассматривая свое отражение на дне пустого стакана. — Я знала с самого начала, что он падок на женское внимание, но все равно согласилась быть с ним. Клялся, что я у него единственная. Мне говорили, что мой парень ходит на лево, но я не верила, не хотела в это верить, — подняла глаза на Даниэля, что продолжал внимательно за мной наблюдать, — поэтому я и задала тебе этот вопрос. Не хочу быть одной из твоих многочисленных пассий.
Я наблюдала, как морщинка меж его бровями разгладилась, а лицо приобрело черты сожаления.
— Сладкая…
Надо бы заткнуться, остановиться, но мой пьяный и болтливый язык не слушал команды мозга, даже когда я почувствовала нарастающий ком в горле.
— А потом я увидела его измену. Но это помогло наконец открыть глаза на происходящее и больше их не закрывать, — выдавливаю из себя что-то подобие улыбки, но, видимо, получилось слишком фальшиво.
— Лекси, прости, мне не следовало задавать последний вопрос. Но твой бывший законченный кретин, безмозглый тип, по которому ты точно плакать не должна. Ты самая потрясающая девушка, что я.… что мы встречали....
— Я рассказала вам это не для того, чтобы получить комплименты, — не дала Александру договорить, только вот слушать какая я якобы замечательная не хотелось. — Отношения — это работа двух людей над ними и их окончание значит, что виноваты оба. Что-то я, значит, делала не так, где-то рубашку не достирала, где-то недолюбила, может, недостаточно сексуальна... Но всё в прошлом. Я провела работу над ошибками. Сейчас со мной всё нормально. Но говорить, что я самая лучшая, не надо. Вы меня не знаете.
Наверное, я даже немного протрезвела от своей серьёзности в этот момент. Не любила, когда меня жалеют. Хватит, достаточно этого было. Взрослая девочка и ничьи слова утешения не нужны. Только вот пронзительные взгляды в мою сторону немного подрывали мою уверенность.
— Ты любишь играть со своими кудряшками, особенно, когда о чем-то задумаешься или погружаешься в работу. Ненавидишь резинки или заколки и лучше будешь мучиться, что в глаза лезут волосы, чем применишь на себя это орудие пыток, — Александр начал говорить спокойно, завораживающее, медленно подходя и садясь рядом со мной на диван. — Ты начинаешь кусать губы и пальцы, когда нервничаешь. Ты очень любишь сладости. Самое любимое это рахат-лукум с орешками, и я точно знаю, что в верхнем ящике рабочего стола найдётся пару упаковок.
Он поднял руку и провёл большим пальцем по линии моего подбородка. Медленно. Растягивая момент.
— А ещё ты смешно морщишь нос, когда смеешься, и прикрываешь рот ладошкой, хотя это выглядит ужасно мило, — Даниэль присел ко мне так же в плотную, беря мою ладонь в свою. — Когда ты готовишь, то обязательно мурлыкаешь тихонько какую-нибудь песню. Не любишь разговаривать долго по телефону, тебе проще написать сообщение. Ну и, конечно же, любишь чёрный чай с молоком и чайной ложкой меда. Но если твой день начнётся не с кофе — то всё пойдёт кувырком.