Мои сводные монстры

- Зачем ты врешь?

- Алиса, - он останавливается. Перебирает брелок в пальцах, оглядывается на светящиеся окна дома. - Нашей семье шанса ты не оставляешь. Хотя бы мне его дай. Ты зря сомневаешься. Что я чего-то не могу. Если просишь - я сделаю.

Закусываю губу.

Их фамилия на весь город известна, и связей у них, как паутины у старательного паучка, везде и много, это я всего лишь студентка, которую можно и на порог не пустить.

А он другой.

И, может быть, правду сейчас говорит.

- Ладно, поехали, - решаюсь.

Он снова берет мою руку в свою.

И мы идем к машине.

Глава 43

Чем ближе подъезжаем к дому - тем сильнее начинаю волноваться. Мну в кулаке край кофточки и кошусь на Ника.

А он спокоен, расслабленно рулит по поселковой дороге и чуть качает головой в такт музыке.

Я до конца так и не поверила, что он, правда, кого-то выгонит, готова была снова разочароваться в нем, это уже для меня привычно. Но вот он сворачивает у стоянки такси, где выловил меня, когда я разбила его Роллс Ройс, и я тревожно привстаю в кресле.

- Ты, правда, ко мне домой едешь?

- Я же сказал, - он убавляет радио и поворачивается на меня. - Что? Думаешь, много вру и не веришь теперь?

- Думаю, да.

- Зря, - он сворачивает на ухабистую дорогу, вдоль которой по левую сторону стеной стоят деревья, смотрит на то место, где я неделю назад его машину бросила и негромко усмехается. - Я говорил, что я влюбчивый? Все люди искусства такие, - рассуждает он себе так, будто великий художник или музыкант, а не адульт-фильмы снимает, - вот, я и люблю все красивое, а ты очень красивая, Алиса. Но дело не только во внешности. Есть и другое. Когда находишься рядом с человеком и получаешь от этого удовльствие, и приятное этому человеку сделать хочешь - как это называется? Я не знаю. Но мне нравится. Потому, что со мной такое редко.

- И поэтому ты мной воспользовался, когда я была хмельна, - заканчиваю.

- Наверное, да, - он останавливается перед моим домом. - Я капризный. Есть такой недостаток. И если чего-то хочется - я сначала возьму, а уже потом подумаю. Сейчас я думаю. Как вернуть твое доверие. Шанс ведь есть у меня?

Он глушит двигатель. И достает из кармана джинсов телефон.

Смотрю на дом.

В окнах уже свет горит, и я помню ту женщину, которая меня на порог не пустила, она стояла и в шаль куталась и раздраженно объясняла, что в моей комнате уже живет ее дочь.

Мне было обидно и неприятно, но это к папе относилось, он не предупредил и сдал дом, а эти люди не виноваты.

- Привет, это Рождественский, - говорит в трубку Ник, и я поворачиваюсь на него. Он кладет руку на открытое окно и бросает краткий взгляд за забор, - можешь ребят своих мне прислать? Адрес скину в сообщении. Нет, там ничего, просто людей выселить. Договор на аренду есть, но…

- Подожди, - дергаю его за руку, лишь теперь понимаю, что всякие шутки закончились и пугаюсь, - не надо, подожди.

- Да, - говорит в телефон Ник и смотрит на меня. - Да, конечно, сочтемся. Жди адрес.

Он сбрасывает вызов.

Тут же открывает сообщения.

- Ник, - заглядываю в экран, перевожу глаза на дом, - я передумала, - тянусь к нему, но он отклоняется, высовывает руку с телефоном в открытое окно и набирает сообщение.

- Ты же хочешь доказательств - вот они. Я серьезно. Все, что скажешь - сделаю.

- Куда люди на ночь пойдут? - в раздражении отбрасываю за спину хвост, когда вижу, что он отправляет сообщение.

- В гостинице перекантуются, не умрут, - он кидает телефон на панель. - Сколько их там? Оплачу два номера.

- Кого ты сюда вызвал?

- Ребят. Которые деликатно объяснят, что пора с вещами на выход.

Откидываюсь в кресле.

Он садится вполоборота, рассматривает меня, ладонью опирается на панель и слегка наклоняет голову на бок.

- Чем ты недовольна?

- Я же тебе сказала - не надо. Я передумала.

- Ты просто струсила, - он наклоняется ко мне, - забеспокоилась о чужих для тебя людях..

- Которые не виноваты.

- Так жизнь несправедлива, - он жмет плечом. - Можно верить, что каждому по делам его воздатся. А можно не верить. И ничего не изменится. В древности из-за женщин города-крепости разрушали и войны развязывали, убивали. И все оправдывалось любовью. Тут же, заметь, людей не тронут, а с комфортом перевезут в гостиницу.

- Не было никаких войн ради женщин, это просто поэмы, для красоты.

- Ну так. Я и люблю красоту. Я же сказал.

Он склоняется еще ниже, наши лица на одном уровне, между нами несколько сантиметров. Его глаза горят азартным огнем, и сейчас я невольно любуюсь, что он такой - чуточку безумный, отчаянный, рискованный, ошибиться не боится, и ошибается, и ни о чем не жалеет, живет так, словно помнит, что завтра ему на голову может кирпич упасть, и все кончится.

- Что ты делаешь, - мой голос срывается на писк, когда он придвигается еще, расстояние между нами смазывает.

- А чего тебе хочется? - в его голосе волнительная хрипотца, и я уже не соображаю, это он волнуется, или, наоборот, это очень волнует меня.

Ладонью он опирается на стекло.

И тут же с той стороны, с улицы, по окну кто-то шлепает.

Вместе вздрагиваем и поворачиваемся.

И в темноте вечера различаю склонившегося к нашему окну Виктора.

Отталкиваю от себя Ника и приглаживаю волосы, кожей чувствую темный взгляд Виктора, что сверлит меня. В окно снова стучат, и Ник, поморщившись, чуть опускает стекло.

- Чего тебе? - спрашивает, перегнувшись через меня. - Ты следил за мной, что ли?

- Выходи, - требует Виктор и выпрямляется. Обходт машину и останавливается впереди, в круге света от фар.

Ник чертыхается и сдвигается на свое сиденье.

- Посиди секунду, я быстро, - просит и выбирается на улицу. Хлопает дверью. Окно осталось открыто, поэтому я слышу его недовольный вопрос, с которым он подходит к брату.

- Тебя Тина не потеряет?

- Это не твое дело, Николас, - Виктор оступает, оглядывает его с ног до головы, - зачем сюда приехали?

- Алиса хочет ночевать дома, я помогаю.

- Так там, вроде как, люди уже живут? - Виктор кивает на две иномарки, запаркованные неподалеку от крыльца.

- Людей этих уже через час здесь не будет. Кстати, полковник Устинов привет тебе передает.

- Устинов? Ты ему звонил? - Виктор подходит и кратким движением толкает младшего брата в плечо. - Ты соображаешь, что творишь, Николас?

Чувствую, что пора вмешаться и распахиваю дверь.

- Алиса, в машину вернись, - не поворачиваясь, приказывает Ник. - Я сейчас. Брата только провожу.

Виктор смотрит на меня через его плечо. Под его взглядом робею, но напоминаю себе, что тут моя территория, и мой дом. И Ник сам вызвался помочь. Поэтому вскидываю подбородок и подхожу ближе.

- В чем дело? - складываю руки на груди. - Тина тебя отпустила?

- Прекрати, - цедит он сквозь зубы. - Потом об этом поговорим, - он переводит взгляд на Ника. - Когда ты Устинову звонил? - достает телефон из кармана.

- Серьезно, отменишь всё? - Ник хмыкает. - Я поражен, - он поднимается с капота и разворачивается ко мне, - пойдем, сладкая, придумаем что-то другое. А то Виктор немножко сломал нам планы.

Он наступает на меня, и я пячусь к машине. Слушаю голос Виктора - тот разговаривает по телефону. Кажется, с теми же людьми, которых сюда Ник вызвал, Виктор называет мой адрес и объясняет, что вышло недоразумение. И что его младшего брата больше слушать не надо.

И приезжать тоже.

Плюхаюсь на сиденье, Ник закрывает дверь. Молча садится за руль и смотрит на Виктора, что стоит у капота, широко расставив ноги.

- Никто не приедет, да? - спрашиваю и кошусь на дом. Я рада даже, что так вышло, все таки я не хотела этих людей выгонять, у них есть договор с папой.

Но по итогу выгнали меня, ведь ночевать мне придется в гостинице.

- Слушай, - Ник поворачивается, наклоняется, берет мою руку, что лежала на коленях и сжимает пальцы в своих, - я тебе сказал, и я сделаю. А Виктор сейчас уедет.