Страница 8 из 75
Вожак тевтов поднял голову и удивлённо уставился на меня. Видимо, ответа он не ждал. От этого движения кровавый груз на его плечах немного съехал, а потом и вовсе упал на землю. Берсерк обвел налитыми кровью глазами крыши окрестных домов и зловеще усмехнулся.
— Девок привёл? — нагло спросил он, кивая в сторону многочисленных поляниц, — Больше тебе рассчитывать не на кого. Этим подстилкам нечисти будет полезно посмотреть на силу настоящего мужа. Слезай со своего насеста, ублюдок. Пусть они все увидят, что ты настоящий мужик и не боишься...
Кто так нагло перебил пламенную речь могучего берсерка я не заметил. Зато отлично рассмотрел тяжёлое боевое копье, которое ударило в ухо предводителя тевтов и пробило его голову насквозь. Здоровяк качнулся в сторону и без единого звука свалился на землю.
— Ауч, — поморщился я. Берсерки, безусловно, были очень выносливыми воинами, но пережить подобное ранение было невозможно.
— Он посмел порочить своим поганым языком доброе имя нашего повелителя! — послышался яростный голос Инги с крыши здания в паре десятков метров от нас. Тут же стала понятна личность обладателя копья, — Слава князю Смоленскому! Слава повелителю!
— Слава! — все, как одна, закричали поляницы. Я смотрел на стоявшую рядом Марью. Видел её восхищение и восторг. Слышал, как она самозабвенно орала вместе со своими сёстрами.
— Это может стать проблемой, — едва слышно пробормотал я. В истории моего мира было полно случаев, когда вот такие вот восхищенные фанаты резко переходили от всепоглощающей любви, к точно такой же ненависти. Обычно в такой ситуации кумир погибал. Иногда довольно мучительно. Не оправдавшие завышенных ожиданий лидеры исчезали со сцены так же быстро, как появлялись на ней.
— Идём в княжеский терем, — перекрывая восторженный гомон амазонок, выкрикнул я, — Войском командовал какой-то неизвестный тип. Нужно найти конунга тевтов.
Воительницы начали десантироваться на заваленную трупами площадь. Я придержал за плечо Марью, которая уже готова была последовать за остальными.
— Организуй зачистку города от оставшихся врагов, — приказал я, — На стенах нужно выставить наблюдателей. Я не хочу, чтобы с нами проделали такой же фокус, как мы проделали с тевтами.
— Будет исполнено, светлый князь, — преданно поедая меня глазами, ответила Марья, а я только тяжело вздохнул в ответ.
Верность дружинников казалась мне более...естественной, что ли. Фанатичность поляниц немного меня напрягала и заставляла искать подвох в их действиях. Может зря, но, когда вокруг находились эти прекрасные девы, я лучше буду дуть на воду, чем получу зачарованный кинжал в печень.
— За мной, — махнул я дожидавшимся моей команде гридням, — Пора навестить родню. Может узнаем как они допустили этот произвол.
Я ожидал, что на воротах княжеской резиденции нас встретит последний рубеж обороны конунга тевтов. Самые верные стражи и сильнейшие маги, которые будут до последнего биться за своего хозяина. Потом будет забег по пустым коридорам терема. Повсюду кровь и трупы прислуги, а в самом конце будет пафосная дуэль между двумя правителями. Чтобы, так сказать, поставить финальную точку в нашей вражде.
Просторный двор встретил меня удивительной пустотой и тишиной. Даже обязательных трупов стражников нигде не было видно. Словно всё население княжеской резиденции куда-то уехало. Вместе со слугами и животными.
Я отправил вперёд сотню поляниц и половину своих дружинников. Каждый гридень возглавил по десятку воительниц, чтобы те не теряли времени на блуждание по обширным коридорам. Рядом остались только Никита и Прохор. Нам оставалось только ждать итогов зачистки и результатов поисков.
И первые новости появились уже через пару минут. Одна группа вернулась к нам и передо мной склонился возглавлявший её дружинник. Поляницы за его спиной выглядели несколько растерянными.
— Княже, — басовито прогудел воин, — Мы нашли стражу терема.
— Так ведите их сюда! — воскликнул я.
— Не получится, — угрюмо ответил ратник, — Тебе лучше самому взглянуть.
— Веди, — не раздумывая приказал я.
Три десятка стражников обнаружились в казарме. Бесконечно давно в этом самом здании проходило совещание рода, когда меня собирали в дальний путь. Потом тут же меня чуть не убили, вместе со всей дружиной.
Защитники княжеской резиденции лежали на лавках вдоль стен. Сразу было понятно, что ни о какой тревоги тут и речи не было. Многие были в рубахах или одних штанах. На первый взгляд складывалось впечатление, что парни просто спят и вот вот начнут подниматься со своих мест. Только они не начнут...
Я коснулся плеча ближайшего стражника и ощутил могильный холод. Эти люди были мертвы. Причём уже достаточно давно. Никита прошёлся по срубу, внимательно рассматривая всё вокруг. Через пару минут десятник вернулся, притащив с собой большую чашу с остатками золы. Прохор осторожно понюхал содержимое чаши и неприязненно поморщился.
— Та же дрянь, какой нас пытались к предкам отправить, князь, — озвучил общую мысль Никита. По углам дружинного дома обнаружились ещё четыре таких чаши.
Кто-то целенаправленно расставил эту гадость по всему срубу и хладнокровно убил три десятка людей. У меня при этом возникло сразу множество вопросов. Неужели они не видели, что кто-то этим занимается? Почему ничего не спросили? Почему просто улеглись спать, как ни в чем не бывало?
— Мёртвые? — неохотно спросил я. Возвращение в родные стены поднимало из небытия прежние вопросы, от которых я так старался сбежать.
— Они, — спокойно кивнул Никита, — Только неясно почему гридни ничего не сделали.
— Вот почему, — произнёс стоявший у дверей дружинник. Он обернул бочку, которая всегда стояла у входа. Вместо колодезной воды из неё вырвалась волна бурой жижи непонятного происхождения.
— Твари поганые, — зло ударив кулаком по стене, прорычал Прохор.
— Где князь? — послышался взбудораженный голос снаружи. Я узнал одного из своих гридней и быстро вышел на улицу. Воин тут же бросился ко мне, — Княже! Нашли мы их. Всех нашли!
— Кого? — на всякий случай уточнил я.
— Родичей ваших всех! — мгновенно ответил дружинник, — Все, как один, в большой палате лежат. Видать совет держали, да так и остались там.
В груди неожиданно стало тяжело и горько. Оставшаяся в Смоленске родня вызывала у меня очень двоякие чувства, но среди этих людей были и те, о ком я не мог сказать ничего плохого.