О пауках и собаках

Игра проходила как турнир – проигравшие выбывали, победители проходили вперед. И, как бы прискорбно не было это осознавать, Фрино не всегда уделывал своих противников. Еще бы, ведь его соперники порой тренировались месяцами чтобы побеждать, а он играл только для собственного удовольствия.

На этот раз Фрино кинул серебряник в корзинку Гоя. Гой был победителем на прошлой вечеринке, и выглядел довольно самоуверенным. Да и противника его он видел впервые – младший Ирс, видимо, только-только достиг шестнадцати и пришел на сходку аристократов в первый или во второй раз. Соперники встали, подошли к клетке, в которой стояла отрешенная рабыня в одном только белье, изукрашенном камнями и цепочками. Гой отдал право попробовать первым Ирсы. Парнишка вздохнул, сосредоточился, закрыл глаза и забормотал заклинание.

Вся суть соревнования состояла в том, что нужно было заставлять рабыню танцевать особый танец, одновременно с тем поддерживая вокруг нее в воздухе круги из как можно большего количества стихий. Кто больше продержится – тот и выиграл. Сложность же состояла в том, что контролировать такое большое число различных магических направлений мог не каждый. И не у каждого получалось долго держать концентрацию. Даже у Фрино.

Рабыня дернулась, у ее ног появились всполохи огня. Компания начала медленно считать. Рабыня закружилась, и всполохи взлетели вверх, а на их месте появился водный круг, обвил ее ноги, лизнул икры. Но на счете восемь младший Ирс судорожно вздохнул и сдался. Его магия развеялась, рабыня остановилась и он, потирая виски, уселся на свое место. Компания весело ему заулыбалась и захвалила – для первого раза это было впечатляюще – и парень, кажется, радовался даже не смотря на то, что продул. Его соперник продержался пятнадцать секунд, создав пять кругов – два водных, два огненных и еще один походил на облако пыли.

– Господин Фрино, ваша очередь, – скомандовал Ной. – По жеребьевке вам сегодня соревноваться со мной…

– С тобой? – удивился Фрино, подняв бровь. – Мы ведь с тобой в прошлый раз в полуфинале сражались… решил избавиться от меня побыстрее сегодня?

– Нет, так распорядился случай, господин, – занервничал Ной. – Я тут не при чем. Если хотите – выберите себе другого противника из оставшихся…

– Да ладно, я просто шучу, – успокоил его Фрино. – Только вот где мои рабыни пропадают?…

Он обернулся и глянул назад, за спинку кресла, но Ино и Ирмы нигде не было видно. Это показалось ему странным, ведь девочки никогда не подводили. Не хотелось бы наказывать их сегодня, но, кажется, придется, если в ближайшие минуты они не появятся.

– Я слышал, что еще не все закуски вынесли в зал и где-то на кухне есть каштаны, – хмыкнул Ной. – Может они узнали это от слуг и решили вам принести?

– Хорошо, если так, – хмыкнул Фрино, а потом, встав, подошел к клетке.

Каштаны, да и любые орехи, на Орне считались ужасным деликатесом. На Вэйдане была своеобразная растительность, семена которой в пищу не годились, а орехи плохо переносили перемещение через порталы и телепортацию. Потому до Орны редко что-то доходило. И Фрино за эти самые каштаны готов был парочку людей убить – так он их обожал.

– Когда закончим, я вас ненадолго оставлю, – сказал он, сунув руку между прутьями и пройдясь рукой по бедру испуганной рабыни. – А то еще стащат моих девочек…

– Посмотрел бы я на идиота, который посмел бы у вас что-то стащить, господин, – фыркнул кто-то из парней. – Ставлю золотой гор, что он целым с вечеринки не ушел бы.

– С тобой никто не будет спорить, умник, – поддели его остальные.

К негодованию Фрино на него поставило меньше людей, чем на Ноя. Это его раззадорило. Соперник предложил начать первым, и Фрино решил взяться за дело всерьез. Он закрыл глаза, прислонился лбом к прутьям решетки и начал читать заклинание.

Сердце закололо, клубок начал разматываться. Схваченная и опутанная нитями, рабыня закатила глаза, погрузилась в транс и закружилась.

Счет пошел

Один.

Первый круг Фрино выткал воздушный, наполненный искорками магии. Воздух давался ему всегда легче, чем все остальные – наверное потому он так запросто играл в Междумирье.

Пять.

Второй круг  вслед за первым, сужающийся и расширяющийся, был создан из пыли. Земля была второй по простоте для Фрино стихией – наверное потому его всегда так тянуло в катакомбы.

Десять.

Два огненных круга. Сдерживать их – все равно что объезжать лошадь. Чуть зазевался – и круг уже лижет, обжигая, кожу рабыни. Хотя за огненные круги добавляли всегда больше баллов, чем за остальные. Но больше всего, разумеется, добавлялось за количество стихий одновременно.

Пятнадцать.

И водные круги-браслеты – самые маленькие и тонкие – вьются и крутятся, опоясывания запястья вытянутых в стороны рук.

Двадцать.

Двадцать один.

Двадцать два…

Фрино взяла жадность и он попытался заморозить один из водных кругов… и тут же сбился. Концентрация, и так начинавшая давить, слетела, заставив его поморщиться от головной боли.

– Да, такой результат будет сложно побить, – хмыкнул озадаченный Ной.

– Господин младший Сентро, ваши рабыни вернулись, – позвал кто-то из-за спины.

– Кажется сейчас будет жарко… – пробубнил другой.

– И не говори… кого-то сегодня унесут голодным собакам...

Фрино озадаченно обернулся. Он был еще немного дезориентирован применение сложной магии, но это не помешало ему увидеть своих девочек. У Ино на платье красовалось огромное красное пятно – не кровь, скорее всего вино или сок, глаза были на мокром месте, у Ирмы, видно от пощечины, горела щека. Одна держала в руках тарелку с каштанами, политыми янтарным сиропом, вторая – пустой фужер и бутылку лучшего вина.

– О как, – опешил Фрино. – Так… и кто такой умный и смелый это сделал?

Рабыни поникли, опустив глаза. Им на приемах запрещалось говорить – любой нарушивший запрет строго наказывался. Фрино в очередной раз пожалел, что не умеет читать мысли.

– Так, Ной, – кинул младший Сентро своему оппоненту, – можешь начинать без меня. А я пойду разберусь. Обещаю, в победу поверю наслово.

– Я и не думаю жульничать, – кивнул Ной. – Покажите им там, господин.

Отобрав у близняшек угощение, глотнув вина и бросив в рот один каштан Фрино уверенно пошел в сторону оркестровой ложи. Девушки, опустив лица, поспешили за ним. По пути Фрино задел, пожалуй, парочку аристократов, но таки добрался и скомандовал музыкантам:

– Так, а ну все живо заткнули свои дудки. И ты, – он ткнул пальцем в грудь барабанщика, перепугавшегося до бледноты, – а ну дай сюда свои тарелки…

Аристократия и так уже недоумевала, почему стихла музыка, а когда Фрино сделал еще и пару оглушительных ударов одной тарелкой об другую, все повернулись к нему. Представление началось.

Бросив инструмент обратно музыканту, Фрино похлопал в ладоши у себя над головой и спросил так громко, как только позволяли его голосовые связки.

– Итак, дамы и господа. Тут такое дело… какая-то хамоватая тварь испортила имущество семьи Сентро. Кто мне подскажет, кто сделал вот это?

И он вытолкнул вперед, перед собой, заплаканную Ино с пятном на груди. Рабыня выдержала это достойно – выпятила подбородок, подняла голову, развела руки, демонстрируя свое испорченное платье. Толпа загалдела, а потом расступилась, открыв один из столов с напитками и закусками.

За столом сидел настоящий поросенок. Фрино даже поморщился от его вида. Парня он до этого не видел – видимо, тоже кто-то из новеньких, кому только-только шестнадцать исполнилось. Этот самый поросенок – розовый и лопоухий – сидел на стуле и жрал. Стоило ему встретиться глазами с младшим Сентро как он, от испуга, что ли, зажрал еще более интенсивно.

Прищурившись, Фрино понял, что он ест. Каштаны. Видимо рабыни действительно ходили за ними на кухню, а этот гаденыш их обобрал, когда они несли угощение своему хозяину.

– Так-так-так… кто тут у нас? – вкрадчиво сделав шаг в сторону своей добычи, спросил Фрино. – Это ты облил одну мою рабыню и ударил вторую?