Страница 95 из 134
— Только попробуй… — прошипела Анжелика, но Дима положил свою ладонь на её.
— Тш-ш, девочка, не кипятись, это всего лишь пример, чтобы ты… вы… понимали степень воздействия Музы. Действует Дар не сразу, как та же Нимфа, херак и мозги набекрень, нет. Он действует постепенно, человек даже не поймёт, в чем дело.
— И как от этого отделаться..? — спросила Анжелика.
— Я знаю всего два способа. Первый, это совсем не контактировать со мной. Но, сами понимаете, в нынешних условиях это невозможно. Второй способ… постоянно поддерживать образ стервы. Как минимум. Что я и делаю. Мне толпы поклонников совсем не нужны. Обожглась уже на этом.
— То есть… — после некоторого молчания начала Анжелика. — То есть, все эти подколы с твоей стороны на протяжении всего пути, это…
— Отчасти. Пока вы будете относиться ко мне с долей подозрения, мой Дар будет иметь на вас самое минимальное воздействие. Плюс ко всему, вы теперь знаете о нём и вам будет легче абстрагироваться.
— Понятно. А почему отчасти? — снова спросила Энжи.
— Потому, что я на самом деле та ещё стерва, — уже лукаво улыбнулась в ответ Птаха.
Анжелика фыркнула, а Охотница тихо засмеялась, откинувшись на спинку стула.
— Это всё? — спросил уже Дима.
— В целом, да, — Птаха тут же успокоилась, приняла деловой вид, сцепила ладони в замок и опёрлась руками о стол. — Теперь я задам вопрос.
— Валяй, — ответил Дима.
— Почему Стопарь мне сказал, что этот мой Дар, в отношении тебя, опасен чуть ли не смертельно? Для меня.
— Потому, что так и есть, — спокойно, без лишних эмоций ответил Медоед.
— Это не ответ, — Птаха нахмурилась.
— Тут проще показать… — Дима осмотрелся, кивнул с улыбкой пришедшей уже Сойке. — Лишь бы других не задело…
— Может не стоит? Мне-то уже пофиг… — произнесла Анжелика.
Медоед в это время встретился взглядом с Птахой и "спустил" на мгновение своего зверя, позволив тому "клацнуть" зубами у самого носа Охотницы. Во всяком случае, так бы оно выглядело, будь зверь реальным. Птаха вмиг побледнела и отшатнулась, вздрогув всем телом, аж столик качнуло.
Забеспокоились и остальные, заозирались нервно. Кто знал, а это Стопарь, Сойка и Бесогон, вопросительно посмотрели на Медоеда. Но тот лишь головой мотнул, мол, в порядке всё.
— И правда работает… — тихо произнесла Анжелика. — Словно мимо прошло…
— Ты… — начала, но осеклась тут же Птаха, не сумев с ходу подобрать правильную формулировку, но Дима, в общем-то, понял, о чём хотела сказать Охотница.
— До определённого порога я это контролирую.
Птаха уже справилась с собой и сейчас осталась лишь лёгкая бледность на лице.
— Я поняла. Но нам нужно будет об этом поговорить. После встречи с Зубром.
— Зачем? — спросил Дима.
— Чтобы в будущем не случилось драки и чтобы кто-нибудь не умер, — она сделала короткую паузу. — Идёмте обедать, остыло уже всё, наверное.
И первой встала из-за столика, подсев к остальным. Медоед и Анжелика лишь недоумённо переглянулись, хотя Дима, кажется понял, почему Охотница так сказала.
За обедом Птаха снова подняла вопрос, чем им всем заниматься до рейда.
— Взаимодействовать учитесь, — сказал, что интересно, Стопарь, набулькав себе из плоской фляжки, которую постоянно носил с собой.
Бесогон и Птаха переглянулись. Как чуть позже сказала Охотница, примерно это же она уже с Бесогоном обсуждала ещё прошлым вечером и у Крикливой об этом намекал Бесогон.
— Кстати, — произнесла Сойка. — Я с вами иду.
Все замолчали, а Дима недоумённо посмотрел на мать и открыл было уже рот, но она его остановила:
— Не обсуждается, Дим, — Птаха подкинула бровь, настоящего-то его имени она не знала. Да и Бесогон тоже чуть сощурился. — Потом поговорим об этом, сын.
— Отец…
— Он поймёт.
— Но… — это уже Птаха, но Сойке хватило одного взгляда, чтобы та замолчала. Странно, но Медоеду показалось, что Охотница по какой-то причине опасается Сойку. С чего бы, интересно…
— Доедаем и пойдёмте, время уже, — разрядил молчание Бесогон.
Насколько всё-таки Птаха метко попала своими словами о Зубре. Дима на протяжении всей, как оказалось по сути, бесполезной встречи, ловил себя на мысли, что она нужна именно Зубру. Он пытался стянуть на себя все процессы организации и подготовки рейда. Да, с одной стороны это очевидно, ситуация касается всех и каждого и помощь со стороны стаба необходима. Но на деле выходило, что исполнители, то есть Медоед со своими, Охотники и команда Бесогона, сами по себе обладали всеми необходимыми средствами для проведения этой самоубийственной операции и Зубр оказывался "за бортом". Что ещё интересно, Бесогон явно до этой мысли не дошёл, а Птаха ему и не говорила, получается. Он внимательно слушал главу Гвардейского, соглашался с его предложениями. Дима, в свою очередь, подыгрывал, понимая уже, что если начнёт сейчас "играть в независимость", пошатнёт во всём этом деле позиции Гвардейского, в целом. И если для той же Птахи это не важно, да и по правде говоря, фигура она не столь значимая, Перепутье в своём лице ни она, ни Бесогон не представляют, так как участие в рейде, это их личная инициатива, то вот с Институтом всё будет сложнее. И там Диме придётся на самом деле "играть" от Гвардейского. И наверняка Зубр попросит Медоеда и Анжелику "задержаться".
В целом, важных результатов встреча не принесла. Важна она была именно для Зубра, для его понимания, что за люди эти Охотники. Бесогона-то он знал уже давно. Обсудили и вопрос, чем заниматься до возвращения Горца из Пекла и Кондора с Институтскими из Цитадели. В итоге решили, что надо "переселяться" в Шестёрку. Оттуда намного проще выходы "тренировочные" организовывать. Плюс к этому можно и гарнизону помочь с охраной прод-рейдов.
Обсуждали и сам рейд в Пекло, но без сведений от Горца и участников от Института, это было похоже на помешивание воды в ступе. То есть, пользы ноль, наметили лишь самые общие "очертания". По факту выходило, что исполнители будут ориентироваться исключительно по ситуации, предсказать, как оно все пойдёт, попросту невозможно. Но прямо и вслух это никто не говорил.
Как Медоед и предполагал, спустя больше двух часов, по сути, переливания воды из пустого в порожнее, Зубр отпустил Бесогона и Птаху, а их с Анжеликой оставил. Они же, в свою очередь, договорились встретиться все вместе в Гостевом позже, провести уже свою, так сказать, "встречу по итогам".
Тянуть кота за хвост Зубр не стал и сразу обозначил своё видение ситуации, которое, в целом, совпадало с мыслями Медоеда.
— У нас в этом деле шаткое положение, Медоед, — сказал Зубр, когда все остальные ушли, а Близнецы "проявились" из Невидимости и уселись в стороне. — Если с этими Охотниками и Бесогоном всё в общем-то просто, то с Институтом так не будет.
Дима про себя отметил это "у нас". Глава Гвардейского продолжил:
— Буду с вами откровенен. Конечно, хорошо бы ещё и Горца сюда, но с ним я потом отдельно поговорю. Дело в чём? Вы, ваша семья, имею в виду, по большому счету, независимы от Гвардейского. При этом вы сделали для стаба очень и очень много. И этого никто и никогда не забудет. Поэтому и отношение к вам такое. И к Артели Мятного тоже, но это тема другого разговора, да и в целом вас это не касается. Так вот, сейчас вы, а я так понимаю, что в рейде участвовать будет и Сойка, участники ключевые. Ни Институт, ни эти Охотники, сами добраться до ммм… портала, не смогут. И вот с этого момента начинается политика, скажем так, — Зубр отпил из стакана, а Медоед понял, что глава сейчас скажет всё тоже самое, о чём Дима размышлял чуть ранее.
— Всё дело в Институте. Возможно мы поспешили просить их помощи, но что сделано, то сделано. Если Перепутьевские угрозы стабу не несут, то вот с Институтом всё может быть иначе. Кто бы там от них ни приехал, они должны будут чётко понять, что вы, я имею в виду тебя, Горца и Сойку, это Гвардейский. А главный в Гвардейском я, — и Зубр поспешил добавить, чтобы Дима не успел вставить слово, хотя он и не собирался, уже просчитав весь разговор. — Это не вопрос власти, Дима. Я не о себе думаю, а о стабе. Я прекрасно понимаю, что, по сути, ничего не решаю, решаете вы. Но в случае с Институтом, ваши решения должны исходить от меня. Они могут попытаться надавить и внести раскол между нами.