Страница 81 из 134
Вообще, как выяснил позже Медоед, Охотников всегда десять человек. И самое интересное, "текучки" не было. Конечно, кто-то погибал, но так, чтобы состав "обновлялся" постоянно и после каждого рейда, нет. Получалось, на данный момент замену погибшим пока не нашли, предположил Дима, "входной" конкурс к Охотникам должен быть жесточайший.
Основной костяк группы, это трое из здесь присутствующей пятёрки и ещё трое, которых по каким-то не названным Птахой причинам, с собой не взяли. Интересоваться этим Дима не стал, и так слишком много тайн и загадок витает вокруг этого Перепутья и его жителей. Но вот главная Охотница подобным "тактом" не обладала и спрашивала Медоеда обо всём, что считала нужным. Разумеется, не на все вопросы получала ответ, что внешне её никак не трогало и она мило улыбалась, но вот судя по эмоциям, раздражало. Можно даже очень приблизительно догадаться и её о мыслях, мол, сидит тут "малолетка" передо мной и выёживается, да я же… и всё в таком духе. И ведь на самом деле, сколько Птахе лет? Опыта у неё, да и у остальных Охотников куда как побольше, чем у Медоеда, поэтому она и может себе позволить такие мысли и взгляды. По силам, разве что, их не сравнить, информации почти никакой. В деле Дима ни её, ни других Охотников пока не видел, только косвенные данные. Но что крутые и каждый из них стоит, как минимум, нескольких отличных бойцов, сомневаться не приходилось. Бесогон тоже признавал это, хотя и сам не лыком шит.
Спрашивать, сколько Птаха здесь прожила, чтобы хоть примерно прикинуть диапазон её возможностей, Дима, естественно, не стал. Вообще, понятие возраста в Стиксе, из-за особенностей споры, приобретало несколько иной смысл. Здесь никогда не получится точно определить, вот так сходу, насколько опытен и опасен тот или иной иммунный и сколько времени он прожил в Стиксе. Здесь ведь никто не стареет. А определяются такие вещи либо наглядно, в большинстве случаев, либо косвенно, по поведению, движениям и главное, взгляду. Другое дело, что всё это можно определить только если и сам имеешь определённый опыт жизни в Улье.
И у Димы, при общении с Птахой невольно возникал диссонанс, глазами видишь молодую, в общем-то, девушку фриковатой внешности, но умом понимаешь, что она всё с той же милой улыбкой голыми руками оторвёт тебе голову и упокоит в одиночку кучу заражённых. Ну а то, что они валят Серых и вообще, охотятся на скребберов, само говорит за себя.
В какой-то момент Птаха поняла, что таким манером, а именно в лоб, из Димы не вытянуть ничего сверх того, что он уже рассказал. И ведь знала она, поведать ему есть ещё об очень многом, но решила отступить, сменить тактику. Медоед понял, что его в ближайшее время начнут брать в осаду и это ему не нравилось. Не нравилось это и Анжелике, она тоже не дурочка и в плане контакта с людьми, подготовка у неё, ещё с "родного" мира, будь здоров. Но что-либо предпринимать пока рано, надо хотя бы понять, чего Птаха, вообще, хочет. Если это просто как игра для неёё, то и не стоит напрягаться, если что-то более серьёзное, надо постараться дать понять, без конфликта, что она не права. Как это всё будет выглядеть, Дима на тот момент абсолютно не представлял.
Разговор, однако, и не думал оканчиваться. Птаха сделала ещё пару "заходов", но нового ничего не узнала и "позволила", наконец, задать вопросы и ей самой. Здесь инициативу перехватил уже Бесогон. Прежде всего спросил о бомбе. Медоед этот вопрос на тот момент оставил на втором плане, хотя, наверное, не стоило. А вспомнив слова рейдера при встрече с Птахой о паре десятков зарядов, захотелось взяться за голову. Два! Десятка! ЯДЕРНЫХ зарядов! Два десятка! Двадцать штук! Вопросы, откуда такое богатство, можно даже не задавать, разумеется, никто не ответит. Но вот само знание, что Перепутье, помимо жителей, ещё и в плане вооружения, наверное, один из самых сильных стабов, пробуждало уважение и что скрывать, опасение. Притащи такой заряд к воротам любого поселения, даже внутрь проникать не нужно и всё, считай, стабу конец. Если даже и не убьёт всех взрывом, радиационное загрязнение сделает местность непригодной для жизни на многие годы.
Из дальнейшего разговора Бесогона и Птахи Медоед понял, что девушка имеет немалое влияние на одного из Старших, того самого Секача, который являлся неким Хранителем. И "должность" эта явно предполагала нечто большее, чем каптёрщик или завхоз поселения. Снова тайны и загадки. В очередной раз Диме пришли мысли о возрасте Птахи. Если она "племянница" этого Секача и если он отдал ей бомбу, значит и провалилась не десять и не двадцать лет назад. А учитывая, что она лидер Охотников не просто за Элитой, а за скребберами и явно их группа не рядовая даже среди своей по Улью братии, это только подтверждает, так сказать, её "старость". И Дима утвердился в мысли, что Птаха решила присоединиться не только из желания помочь, а ещё и по каким-то своим причинам. Что это за мотивы, тоже предстояло выяснить. Но всё-таки они в одной лодке, пока, во всяком случае, и это главное. Отчего-то Диме совершенно не верилось в возможное предательство со стороны Птахи, тут явно что-то другое.
Касаемо Анжелики ещё, она явно увидела в Птахе соперницу, даже не смотря на слова и мысле-образы Медоеда, что Охотница ему совсем не привлекательна. Слишком агрессивна и остра её "красота", женщина не должна быть такой. Ну и татуировки всё портили окончательно. Ещё будучи с мурами Дима насмотрелся на "забитых по веки" мужчин и женщин. Разумеется, узоры Птахи и её бойцов ничего общего с муровской тематикой не имели, изображали нечто биомеханическое, но выглядело это жутковато. Однако, никакие увещевания Димы пока не переубеждали Анжелику. И это в будущем могло перерасти в ненужный конфликт между ней и Птахой, чего стоило избегать любым способом. Девушка, женщина, старуха с молодым лицом и телом, Дима всё ещё не понимал, как относиться к Охотнице, а она явно сама шла на провокацию. Взгляды, движения в его сторону, всё это совершенно не прикрывалось, словно Птаха явно демонстрировала своё превосходство. Хотя сам Медоед никак не "реагировал" на неё. Да, интересна, но исключительно в плане перенять опыт, которого у неё и её людей в избытке. И даже этот, совершенно "меркантильный" интерес, с одной стороны, может только подлить масла в огонь, но и игнорировать Птаху никак не выйдет. А то, что он чётко даёт понять, что кроме Анжелики ему никто не нужен, только раззадоривает Охотницу.
Разговор, между тем, перетёк в обсуждение пути, порядка движения в колонне, в общем, на вопросы "здесь и сейчас". Анжелика практически не участвовала, присутствуя в качестве этакого Цербера, стерегущего своё, то есть Медоеда и это явно забавляло Птаху. Диме оставалось лишь "сбавлять" градус кипения девушки.
Чуть позже, когда уже поделились на дежурства и улеглись, наконец-то, спать, Медоед некоторое время "успокаивал" Анжелику и пытался достучаться до её разума, мол, Птаха хоть голехом перед ним может танцы исполнять и как угодно вертеть задом, но его она абсолютно не привлекает. Как и стоило ожидать, Анжелику всё это никак не успокаивало. Во всяком случае, на тот момент.
Черноту удалось обойти за неделю. И в течение этого времени путники "притирались" друг к другу. Бесогону с его людьми до этого никогда не приходилось работать с Охотниками, а те поначалу вели себя довольно обособленно. Касалось это, правда, только привалов и ночёвок. Во время передвижения, взаимодействие было полным, все понимали, что работать надо вместе. Иногда Охотники, парой или тройкой, "отлучались" и нагоняли основную группу спустя пару часов. Возвращались, как правило, с трофеями. Один раз и Птаха уходила, но к сожалению Анжелики, вернулась целой и невредимой. Охотница и Медоеда звала, намекая, что оружию нужна регулярная "кормёжка", но Дима отшутился, мол, его клинки на особой диете. В мыслях, однако, желание посмотреть на Охотников за работой никуда не девалось, но чтобы не давать лишнего повода, всегда отказывался.