Страница 67 из 134
В принципе, можно было начинать движение, одна половина дороги, относящаяся к подгрузившемуся кластеру относительно свободна, имелись только машины, припаркованные у обочины.
— Десять минут до перезагрузки, — произнёс в гарнитуру Дима. — Если ближе к обочине по левой стороне ехать, можно и сейчас выдвигаться.
— Дождёмся провала, — ответил Бесогон.
До самой перезагрузки никто больше не произнёс ни слова, а Дима зачем-то попытался представить, что ощутит человек, подошедший сейчас к окну, выходящему на Черноту. Удивление и ступор от "нестыковки" привычного за годы жизни, отложившегося навечно в памяти вида и того, что видят глаза. Ну а дальше воображение Димы пасовало, так как он ни разу не испытывал чего-то подобного и мог опираться лишь на свой опыт. В итоге Медоеду это надоело, о деле думать надо, а не о эфемерном.
Вскоре началась и перезагрузка. По правой стороне, насколько хватало взгляда, до самого неба всё заволокло кисляком. В рассветной мгле этот грандиозный по величине "столб" выглядел так же неуместно и "лишне", как и Чернота по другую сторону от путников. Внезапно и как всегда беззвучно появились молнии, изнутри рвущие туман, заставляющие его колыхаться и закручиваться вихрями. А когда "отгремели" последние разряды, эмпатия стала выхватывать и эмоции людей, ещё спящих или находящихся без сознания.
Кисляк, тем временем, начал сходить, рассеиваясь в воздухе. Показались дома. В отличие от соседнего, на этом кластере грузился "старый" город, здания не выше четырёх этажей, с фасадами, украшенными вычурной лепниной. И снова пришла мысль, что ощутит человек, взглянувший в окно и увидевший через дорогу совершенно иной пейзаж, абсолютно другой город.
— Трогай, Кумар, — послышался из гарнитуры голос Бесогона.
Ответа не последовало, а внедорожник, спустя несколько секунд начал движение, выехав на середину проезжей части. Напарники всё так же молчали и царило унылое напряжение. Путники ощущали себя лишними на этом осколке пока ещё мира и спокойствия. Но пройдёт каких-то несколько часов и это спокойствие утонет в реках крови. Придут монстры.
Кумар не спешил, держал скорость около сорока километров в час. На дороге ещё было пустынно, ни машин, ни людей.
Через минуту движения встретилась группа жителей. Уборщики, одетые в яркие оранжевые жилеты, сгрудились в кучу, обсуждая что-то. Когда увидели навороченный джип рейдеров замолчали и застыли, с открытыми ртами разглядывая необычную машину.
— Не останавливайся, — снова Бесогон. А Кумар и не собирался, лишь крепче сжал руками рулевое колесо.
Этим людям не жить и им ничем не помочь, как не помочь и другим тысячам провалившихся в этот мир. На улице стремительно светлело, выводя окружающее из серых тонов и тени. Путники во все глаза рассматривали целые пока витрины магазинов, дома, так контрастирующие с привычным за эти несколько дней движения по Пеклу видом разрухи на кластерах.
Неожиданно, впереди, метрах в пятидесяти, на перекрёсток, с визгом покрышек и тормозов, вылетела машина такси и встала почти на середине проезжей части. Кумару тоже пришлось сбавить скорость. Из легковушки буквально вылетел низенький, пузатый мужичок и замахал руками. В гарнитуре послышались ругательства, а внедорожник остановился, иначе пришлось бы задавить бедолагу.
Тот что-то тараторил, указывая на дома по левой стороне, не обратив ещё внимания на направленный в небо ствол пулемёта и необычность машины рейдеров. Речь его перемежалась крепкими ругательствами.
— Да что происходит-то?! Туман какой-то, связи нет, электричества нет, всё погасло вдруг… — и тут он заметил пулемёт. Побледнел враз и заткнулся, сглотнув.
— Задница происходит. Конец света, — повысив голос, ответил Медоед. А что ему было ещё сказать? Успокоить, мол, всё нормально, мужик, а незнакомые дома, это у тебя галлюцинация от усталости после ночной смены?
— Как это..? Конец света… — совершенно сбитый с толку, повторил мужчина. — Вы же военные? Что происходит?! Война?! У меня семья, дети…
— Вот и едь к своим. Запритесь и в окна поменьше смотрите, может и проживёте чуть дольше, — ответил Медоед, а в гарнитуре уже слышался голос Бесогона, какого, мол, хрена.
Мужчина от слов Димы будто сник, сдулся. Его эмоции "прыгали" из крайности в красность. Быстрый, получается, кластер, понял Дима. Уже скоро начнётся обращение.
— Давай, мужик, с дороги, нам ехать надо, — сказал снова Дима и опустил пулемёт.
Человек напротив вжал голову в плечи и попятился, а затем развернулся и рванул к машине, сел внутрь. Хлопнула дверь, хрустнула от резкого переключения коробка передач, взвизгнули покрышки и машина, спустя несколько секунд скрылась на соседнем кластере…
— Медоед, какого хрена? — спросил снова Бесогон.
— А что ему надо было сказать? — парировал Дима. — Тут никому не помочь. Забудьте о правиле "новичков". Здесь Пекло и это уже не работает.
В ответ только хмыкнули. Да, Дима прав. Здесь не помочь никому, только самим увязнуть и сгинуть. И сейчас надо задвинуть эмоции подальше, иначе можно и глупостей наделать.
Дальше ехали всё так же в тишине. И очень хорошо, что сейчас утро и нет на улице ни души. Тяжело это, видеть людей и знать, что они все скоро умрут в пастях тварей или обратятся, став такими же монстрами, жаждущими только одного, крови и мяса.
До Черноты на другой стороне этого "перешейка" рейдеры добрались спокойно. Пару раз ещё выезжали навстречу машины, но никаких происшествий не случилось. Медоед уже держал пулемёт "по курсу", на всякий случай, но слава Улью, применить оружие не пришлось. Встреченные на тротуарах одиночки, была даже представительная дама с собачкой, недоуменно и с тревогой провожали взглядом машину рейдеров. На противоположной границе, разве что, собралось изрядно людей, человек двадцать стояли в куче и озадаченно вертели головами, не понимая, откуда взялась Чернота, откуда на противоположной стороне абсолютно иной город и почему он выглядит так, словно там происходило нечто ужасное. Самое поразительное, в своей неадекватной реакции, люди даже не сильно обращали внимание на останки, а костей на тротуаре с той стороны дороги валялось немало. Джип путников тоже проводили удивлёнными взглядами, кто-то даже телефон достал и попытался снять на камеру, но машина с рейдерами уже исчезла за домами. Необходимо было удалиться от свежего кластера и где-нибудь остановиться, переждать первый вал заражённых. Напряжение в воздухе росло с каждой минутой.
Миновали ещё один кластер, привычный уже своим мёртвым видом. Следующий был таким же и вот уже на нём имелись твари. Они, пока ещё в малом количестве, первые, так сказать, пташки грядущей резни, рвались побыстрее добраться до накрытого уже "шведского стола". На путников, двигающихся у Черноты, внимания не обращали, зная, что впереди есть тонны куда более доступной и пахнущей Страхом, а не Врагом, еды.
На улице к этому моменту уже полностью рассвело, обнажив все раны сожранного совсем недавно города. Примерно через полчаса движения Дима первым ощутил накатывающий вал заражённых. Сотни и сотни разной степени развития тварей рвались в сторону свежих кластеров. И как хорошо, что эта волна не приближалась к Черноте. Рейдеры, от греха подальше, остановили машину за жилым домом, чтобы их не было видно со стороны. Медоед предложил ещё забраться на крышу, понаблюдать, но все отказались, а одному не хотелось. Из машины, однако, вышли все. Звуки, доносящиеся из-за домов, заставляли ёжиться и крепче сжимать оружие. Взрыки, не утихающее урчание, визги и болезненные стоны, почти человеческие вскрики, чего только не чудилось в той какофонии, что сейчас слышалась, казалось, отовсюду. И лишь на Черноте было спокойно и тихо. Даже просто посмотрев туда, казалось, что звуки становятся тише.
Напряжённую обстановку разрядил Медоед, захрустев обёрткой сначала шоколадного батончика, а следом и конфет. Сладостей, набранных недавно, ещё оставалось достаточно и Дима периодически запускал руки в пакет. Лекса только головой покачала, улыбнувшись: