Страница 5 из 26
Между германскими учеными эпохи Возрождения знаменит был Иоган Рейхлин (родился в 1455 году, умер в 1522 году), знаток латинского, греческого и еврейского языков, составитель латинского лексикона, имевший в 27 лет 23 издания греческой грамматики, учебника гражданского права, всемирной истории, занимавший в Штутгардте важное место судьи Швабского Союза. В 1509 году крещеный жид Пфефферкрон обратился к императору Максимилиану с просьбою о насильственном обращении евреев в христианство. Кельнские доминиканцы поддерживали его и требовали у императора распоряжения, чтобы преданы были сожжению еврейские книги, заключающие хулы на христианство. Какие это книги? Решение вопроса было передано Рейхлину как знатоку еврейского языка; тот не нашел ни одной книги, достойной сожжения, и окончил свое донесение замечанием, что надобно во всех университетах 10 лет учить еврейскому языку, и тогда только получится возможность опровергать евреев и обращать их в христианство. За это доминиканцы выпустили против Рейхлина ругательное сочинение. Рейхлин отвечал, завязался сильный спор, который перенесен был на ученый суд Парижского университета; университет осудил ответ Рейхлина доминиканцам, и книга его была сожжена в Париже и некоторых городах Германии.
Рейхлин, поддерживаемый императором, курфюрстом Саксонским, герцогом Баварским, маркграфом Баденским, одним кардиналом, 5 епископами, 13 аббатами и 53 имперскими городами, апеллировал к папе, а между тем монахи объявили греческий язык матерью всех ересей, изучение же еврейского языка — признаком наклонности к обращению в жидовство. Папа выдал приказ остановить спор. Спор прекратился; но разжженные им страсти не могли успокоиться, движения, им произведенного, не могло остановить никакое папское приказание; два враждебные лагеря ясно обозначились; люди живые и даровитые, ставшие в ряды гуманистов, начали преследовать своих противников страшным оружием — насмешкою. Явилось сочинение под названием «Письма темных людей (обскурантов)», в котором были осмеяны глупость, наглость, невежество и безнравственность монахов; авторы писем отлично подделались под образ мыслей и под средневековую варварскую латынь монахов.
Удар был тем сильнее, что осмеянные монахи не поняли сначала в чем дело, и сочли письма, написанными в свою пользу. Насмешка достигала своей цели, приучая общество к отрицательному направлению, приучая легко относиться к самому важному делу, ибо с подрывом авторитета монахов нечувствительно подрывался и авторитет Церкви; всякому сколько-нибудь образованному человеку стало стыдно подчиняться людям осмеянным, опозоренным. Для предупреждения беды католической Церкви надобно было немедленно приступить к преобразованиям, потребовать от своих слуг очищения умственного и нравственного, но она этого не сделала.
Люди, особенно ратовавшие в рядах гуманистов, были:
1) Эразм Роттердамский (1467–1536). Претерпенные в молодости неприятности от людей, желавших, чтобы Эразм сделался монахом, содействовали тому, что он стал одним из непримиримых врагов монашества. Эразм приобрел громадную репутацию своими знаниями и талантами; он разъезжал по всей Европе, но преимущественно жил в Базеле, и жил своего рода царем; со всех сторон приезжали к нему посетители, присылались подарки, приглашения, государи вели с ним переписку. Это положение Эразма всего лучше показывает, какую силу приобрело тогда знание. Какие же были труды Эразма Роттердамского? Он написал сочинение по духу времени; сочинение носило название «Похвала глупости» и осмеивало глупость людей всех состояний, особенно же духовных и монахов; важно было для нового религиозного движения Эразмово издание Нового Завета в греческом подлиннике с латинским переводом; кроме того, он издал много древних писателей; большую славу между современниками доставило ему сочинение, носившее название «Adagia» (пословицы) собрание разнородных рассуждений по поводу изречений древних писателей.
2) Ульрих фон Гуттен (1488–1523), застрельщик революции, человек, для которого борьба была наслаждением, не средством для достижения цели, но самоцелью. Чуть где движение, волнение — Гуттен тут, и волнение усиливается; появится сатира, Гуттен напишет другую, еще язвительнее. Гуттен происходил из обедневшей рыцарской фамилии; он не стал, подобно многим своим собратиям, бесплодно сетовать на новые порядки, враждебные рыцарству, усиление власти князей и городов; Гуттен сознавал, что время рыцарства прошло безвозвратно, сознавал, что человеку с его талантом надобно учиться и добывать себе значение не мечем, а пером. Он рассорился с отцом, который назначал его к духовному званию. Без средств к жизни он должен был блуждать по свету; очутился в Италии, где приобрел себе репутацию легкими сочинениями на латинском языке; возвратившись в Германию, написал ряд речей, направленных против герцога Ульриха Виртембергского, отличавшегося своим деспотизмом, и принял деятельное участие в сочинении «Писем темных людей».
Светские люди, бежавшие от монастыря, уготовали путь Реформации, и реформатор явился — из монастыря.
Мартин Лютер родился в Саксонии, в Эйслебене, в 1483 году; отец его был рудокоп, человек бедный, и нужда, всякого рода лишения встретили Лютера при появлении на свет; к этому присоединялся еще суровый нрав отца и матери, которые жестоко наказывали его за всякую малость; в школе — те же розги. С Лютером случилось не то, что с Эразмом и Гуттеном; отец назначал его в юристы, а он сам, по внутреннему, как казалось, влечению для спасения души пошел в монахи (Августинского ордена). В монастыре Лютер не мог помириться с тою жизнью, какую обыкновенно вели тогда монахи, потому что у него было много духовных интересов; но он не мог вести и той жизни, какую вели древние, настоящие монахи: он не был достаточно духовен для этого, плоть и кровь требовали своих прав. Сначала произошла тяжелая борьба вследствие ясно сознаваемых обязанностей и недостаточности средств для их выполнения; борьба кончилась убеждением, что человек спасается не добрыми своими делами, но верою в милосердие Божие и заслуги Христовы.
В 1508 году Лютер был назначен профессором богословия в Виттенбергский университет, недавно основанный саксонским курфюрстом Фридрихом Мудрым. С началом Лютерова курса число студентов в Виттенберге стало сильно возрастать: в первые годы оно увеличилось от 200 до 800, а потом простиралось до нескольких тысяч, потому что богословие было тогда главным предметом. Здесь-то, в Виттенберге, через десять лет профессорской деятельности, доставившей Лютеру большую известность, начал он борьбу свою с Римом. Борьба началась по поводу продажи индульгенций, или письменных папских отпущений грехов, к которой прибегнул папа Лев X, знаменитый покровитель искусств, нуждавшийся в деньгах для постройки церкви святого Петра в Риме.
Продажа индульгенций была со стороны римского двора поступком в высшей степени неблагоразумным: в то время, когда вследствие указанных движений все вопияло против папских злоупотреблений, когда привыкли смеяться над поведением духовенства, когда народы стали сильно тяготиться игом, наложенным на них Римскою Церковью, тяготиться податьми, собираемыми с них папою, этим уже чуждым итальянским государем в их глазах, — в это время, когда малая искра могла произвести пожар, вдруг новый побор со стороны Рима, побор самый неприличный в глазах образованных людей и производившийся самым неприличным образом. Монахи действовали по правилу казначея при папе Иннокентии VIII, говорившего: «Бог не хочет смерти грешника, но да платит деньги и жив будет!» Монахи продавали индульгенции как товар по таксе: каждый грех оценен был известною суммою денег; монахи цинически зазывали толпу в свои лавочки, кричали: «Заплатите деньги, и вы безгрешны!» или «Деньги скачут в мешок, а душа — в рай».
В 1517 году в окрестностях Виттенберга открыл лавочку с индульгенциями доминиканский монах Тетцель. Лютеру больше, чем кому-либо, были противны индульгенции, потому что они противоречили основному его положению. Римские богословы объясняли индульгенции так: святые своими заслугами скопили сокровище, которого достаточно не только для их спасения, но и для спасения многих других, и этот излишек оставили в наследие Церкви; папа как глава ее имеет право распоряжаться им, уделять его грешникам, у которых недостает собственных заслуг для спасения. Но Лютер, как мы видели, утверждал, что человек не может спастись своими добрыми делами, не только что излишком их очищать грехи других. Лютер в своих проповедях стал вооружаться против продажи индульгенций. Тетцель, узнавши об этом, начал браниться, называть Лютера архиеретиком. Лютер вызвал его по тогдашнему обыкновению на ученый поединок: осенью 1517 года на дверях замковой церкви в Виттенберге явилось 95 положений (тезисов) против индульгенций, причем Лютер объявлял готовность свою защищать эти положения против каждого.