Чекист

Симаков Михаил Юрьевич

Чекист

Чекист

Сознание офицера российских спецслужб, погибшего от рук бандитов, переносится в тело комиссара-чекиста времен начала Гражданской войны в России.

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 1

Пролог

Полковник Федор Михайлович Перекуров, старший оперуполномоченный отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, нервно царапая бумагу золотым пером авторучки, писал рапорт на внеочередной отпуск. Знакомые слова никак не хотели складываться в нужные предложения. Но деваться было некуда. В отпуск - и на машине в Белоруссию, к границе, а оттуда дорогами, да хоть болотами в Польшу, в свободный мир. И надо спешить. Васисуалий Федотычев, связник Перекурова с колумбийскими наркокартелями, вчера был отправлен под домашний арест. И пусть следователю Козлову пока ещё ничего не известно о его настоящей роли в российском кокаиновом бизнесе, но выяснение этого - только дело времени.

Так, вот и последняя фраза. "В связи с резким ухудшением состояния здоровья, прошу ..." - Перекуров заранее запасся заключением экспертной комиссии служебного госпиталя о тяжёлой болезни почек - оно обошлось ему в пять тысяч баксов, но дело того стоило. Теперь эта бумажка спасёт ему жизнь.

Всё. Тяжело вздохнув, полковник встал, спустился в секретариат, зарегистрировал рапорт, и, вернувшись в свой кабинет, принялся ожидать вызова к генералу. Что такой вызов вскоре последует, он ничуть не сомневался. Генерал Юстасий Пятакашвили, курировавший их отдел, еженедельно получал от него туго набитый бумажками с портретом Франклина конверт и незапланированный месячный перерыв в этих поставках должен был его сильно огорчить. Но на генерала, прикрывавшего его деятельность, надежды не было - как только он узнает, что процент от торговли наркотиками полковник платил ему только от двух картелей, а сам получал от пяти, он немедленно его сдаст. Вот почему пришлось писать рапорт на досрочный отпуск и готовиться к бегству.

Тихо звякнул красный телефон служебной связи.

- Федор Михайлович, зайдите ко мне.- Голос генерала звучал совершенно нейтрально и только хорошо знавший его человек мог различить в нём нотки обеспокоенности. - Ещё бы ему не беспокоиться,- хмыкнул вполголоса Перекуров, собирая бумаги. Генерал - это генерал, но и над ним есть начальство, которому тоже нужно заносить - не еженедельно, конечно, но хотя бы ежемесячно. Полковнику припомнились судьбы нескольких его знакомых, которые заносили слишком мало или слишком редко, и он зябко поёжился. Нет, он не хотел бы оказаться на их месте. Перевод в первый отдел рыбзавода в каком-нибудь Усть-Урюпинске в таких случаях можно было бы считать подарком судьбы. С другой стороны, он не понимал и ханжей, что либеральных, что патриотических, которые считали, что олигархи, ничего для страны не сделавшие, могли иметь яхты, дворцы, бентли, шикарных проституток - а служивым людям, не щадящим живота своего ради Отечества, подобное не к лицу. Ладно, оставим лирику побоку. Сложив документы в папку, Перекуров встал и направился к начальству.

- Федор Михайлович, что это значит?- Пятакашвили держал в руках рапорт, внимательно, даже настороженно, глядя на подчинённого.- Мы с тобой всего два дня назад планировали поехать на выходные в Тверскую область пострелять лосей.

При этих словах Перекурову вдруг вспомнился депутат Рашкин, после чего неизвестно по какой ассоциации пришла на ум куча наличной "зелени" в квартире, которую за оставшиеся часы предстояло как-то раскидать - и его лицо выразило такое неподдельное страдание, что генерал расслабился, подобрел и даже сочувственно сощурился.

- Болит?- спросил он.

Перекуров только махнул рукой.

- Ладно. - Генерал размашисто подписал рапорт и вернул его подчинённому.- Отдай сам Танечке, пускай побыстрее оформит. Оставь мне материалы по текущим делам и отдыхай. Через месяц будь на рабочем месте.

- Есть, товарищ генерал.- Полковник положил на стол папку с документами и, дождавшись разрешающего кивка, покинул кабинет начальника.

* * *

"Форд" полковника уже сворачивал на сельскую дорогу, ведущую в сторону записанной на троюродную сестру дачи, в огороде которой Перекуров намеревался закопать остатки "капусты", когда наперерез ему выехала и, резко затормозив, преградила путь бежевая "Мазда". Из машины выскочили трое в капюшонах с прорезями для глаз и с автоматами в руках. Перекуров судорожно дёрнулся к пистолету, но было уже поздно, да и бессмысленно. Его грудь прошили несколько очередей. Налётчики, небрежно отпихнув труп, быстро обыскали "Форд", покидали добычу в заранее приготовленные мешки, облили покорёженную пулями машину бензином, подожгли её и умчались прочь.

Глава 1. Попадание.

Очнувшись, Перекуров осознал, что лежит спиной на земле в неглубокой яме, похожей на придорожную канаву. Шевелиться было больно. Скосив глаза, он увидел травянисто-грязные края ямы, а за ними - парочку странно одетых людей.

- Мы думали, тебе капец, тарищ комиссар. А ты, оказывается, жив,- бодро сказал один из них, помоложе.

- Живой он, живой,- густым басом добавил другой.- Тащи, Ванятка. Отвезём в ЧеКа сначала, пущай с ним там разберутся. Не из наших он. Может, из соседней деревни ехал, там какая-то часть стоит. А беляки из засады напали.

- Где я?- с трудом проговорил Перекуров. Ему было больно и до крайности неудобно.

Не отвечая, двое красноармейцев в будёновках взяли его за ноги, вытащили из канавы и, не без труда, взгромоздили на телегу. Лошадь грустно косилась на происходящее, не переставая меланхолически жевать травку.

- Где я?- повторил Перекуров.

- Так ведь Сопрониха напротив,- ответил молодой, который, похоже, был поразговорчивее.- От вашей части пять километров. А мы сейчас в Чуприху едем. Там наши стоят и ЧеКа есть. Да тебя, похоже, сильно приложили, тарищ комиссар,- ощупывая голову спасённого, сказал он. Затем вытер испачканную в крови руку о тряпку.

Перекуров размышлял. Нападение киллеров он помнил, потом как отрезало. На розыгрыш это не походило. Двое в красноармейской форме с винтовками ... телега, лошадь ... слишком сложно для розыгрыша. Голова по-прежнему болела и он, закрыв глаза, стал вслушиваться в монотонный успокаивающий скрип колёс. Затем погрузился в дрёму.

- Тпру, приехали.

Полковник открыл глаза. Телега стояла.

- Сам слезешь аль пособить?- обратился к нему с вопросом красноармеец постарше.

Перекуров, не отвечая, спустился на землю, отряхнулся и осмотрелся. Телега остановилась возле изгороди деревянного дома, украшенного кумачовым знаменем. Местность была явно сельской и какой-то сильно неухоженной.

Перекуров художественную литературу читал и про попаданцев знал. Сообразив, что выжить после нападения группы автоматчиков он не мог, он сделал логичный вывод, что его перенесло в тело кого-то, кто, в свою очередь, погиб здесь. Осталось понять, где и когда это "здесь", и кто, собственно говоря, он такой.

Полковник глянул на своих попутчиков. Будёновки с красными звёздами. Винтовки. Ещё раз посмотрел на здание, возле которого они стояли. Красный флаг.

- Хм, совок, значит,- пробормотал он, хлопая себя по карманам полувоенной гимнастёрки.- Сов. Россия двадцатых. Ладно, разберёмся.- Он достал документ, немного похожий на его старое удостоверение.- Старший оперуполномоченный ГубЧеКа Ясенев Пётр Матвеевич,- вслух прочитал он и покосился на красноармейцев. Те забеспокоились и который постарше, загасил о подошву сапога зажжённую было цигарку.- Звиняйте, товарищ, коли что не так,- сказал он.- Вот, Митька Шнур идёт, наш комиссар, вы уж сами с ним побазарьте.