Страница 32 из 38
Сергей моргнул, силясь осмыслить странный переход.
– Мария… У меня же ее отняли, – проговорил Сергей, щурясь. – А когда я был на Земле… Ну, только что… И мы с Самуилом… Ну это… играли в русскую народную игру «догони-меня-кирпич»… В палату зашла медсестра. Знаешь, она мне жутко напомнила одну…
– Не предполагал, что жутко. Это Маша, практикантка.
– Чего ты сказал? Это была Мария?.. Моя подопечная? Но как это возможно?..
– Собственной персоной. Ну, не делай такое лицо, у нас случается всякое.
– Я помню, когда я еще был ее ангелом, – произнес Сергей, – она проходила практику в больнице, пока не бросила училище из-за проблем дома и не пошла работать. Я был с рядом в день, когда дети сильно плакали. Маша зашла в палату и пыталась успокоить ребенка, но это не удавалось. Тогда она его пе… – Сергей подавился.
– Перекрестила ребенка, и ребенок умер, – закончил Михаил. – Врожденная патология, и крестное знамение было тут ни при чем, как бы ни мучила себя Мария: неужели из-за креста?.. Нет, она так и не поверила, что это могло причинить вред.
– Нет, я не могу… – Сергей закрыл лицо ладонями.
– Доигрываешься иногда с потоками времени, – рассмеялся Михаил. – Но ты не страдай. И три тысячи лет в раю, и два месяца в аду и сорок лет на Земле – всё этапы твоей жизни. И это время, между прочим, высчитано не секундами, а пережитым смыслом.
– Ты меня довел, я не могу… – Сергей страдальчески исказил лицо.
– Есть сила, которая мощнее времени, – Михаил оставался спокоен. – И она исправляет сделанное и перечерчивает предначертанное. Как выкройку или фреску… Я не управляю временем, Сережа. Я лишь работаю с потоками по поручению Бога.
– Да, я так и думал… – вытянул из себя Сергей.
– Кстати, ты в каком году у нас умер?
– Я? В 20… Мне как раз было сорок, а я родился сразу по окончании «оттепели»… Ну, зима была… теплая такая… А что?
– Нет, ничего, – помотал головой Михаил. – Просто сдается мне, что сейчас август 19… Многострадальная Россия, кажется, опять в процессе перестройки. Ломает страну бедную, не сломает ли?..
В зрачках Михаила вспыхнула белоснежная искра. Сергей отшатнулся. Далекие глаза архангела смотрели светом. Страшным и желанным.
– Слушай, а по собственному желанию от тебя никак?.. – спросил ангел.
– А что, хочешь? – усмехнулся Михаил.
– Куда уж теперь… – сглотнул слюну Сергей. Он встряхнул головой. Архангел ответил на его улыбку. – Вообще-то я очень соскучился по работе.
– Ты можешь возобновить ее в любое время, – сказал Михаил.
– Да? Спасибо, это здорово.
– Не за что, я-то тут причем? Это закон неба. Ты, кстати, уже выбрал душу?
– Да, пока торчал девять месяцев в переходной, с половиной душ перезнакомился. Есть у меня на примете одна… У нас возникла взаимная симпатия. Она, по-моему, такая же беспокойная, как и я.
Губы Михаила затеплились.
– Девушка? – спросил он.
– Да. Теперь только девушки, – отозвался Сергей.
Глава 4
Вечерело.
В уголке старшего архангела, переливаясь всеми цветами радуги, плескался фонтан. Сквозь успокаивающий шум воды и тихое общение белок слышалась оживленная беседа. На траве стоял архангел Гавриил, хандра которого улетучилась, как дым от догоревшей спички, перед ним улыбался Сергей, поминутно щурясь и кивая в ответ. За письменным столом устроилась Агнесс. Она была в боевой форме и сосредоточенно работала с бумагами, что-то записывая длинным кремовым пером. Ее ресницы были опущены, а губы мерцали розоватым блеском.
– Скажи мне, Агни, – позвал ее архистратиг вдохновения.
– Да, Габри? – Агнесс подняла бирюзовые глаза.
– Почему ты зовешься первой помощницей архангела Михаила, когда других у него и в помине нет? – спросил Габри.
– Ты же знаешь, что были, – улыбнулась Агнесс.
– Просто на этой работе никто долго не задерживается, – в воздухе прозвучал приятный спокойный голос. Волной тепла в уголок зашел Михаил. – И это понятно: платят мало, работать надо много, больничных и отпусков не предусмотрено, перерыва на обед тоже нет. Вдобавок ко всему начальник зануда. Был бы он хотя бы блондин с голубыми глазами, как вон Сергей, тогда его можно было бы еще потерпеть, а так – просто невыносимо.
– Ты ошибаешься, Михаил, я нестерпим, – отозвался Сергей. – Меня терпит только Вика, и то, по-моему, с большим трудом…
– Ну Агни же терпит! – воскликнул Габри.
– Исключения, Габри, только подтверждают правила, – резонно заметил Михаил.
– Значит, бонусы хорошие есть, если все-таки терпят, – подала голос Агнесс. Михаил увидел, что она не дарит взгляда, но на губах ее играет светящаяся улыбка.
– Кстати, я хочу поздравить тебя и меня! – огласил Габри. – Ты гениален в своей дальновидности, Миша!
– В чем это выразилось? – поинтересовался первый архангел.
– Сергей – это готовая муза! Я бы сказал: наиготовейшая из всех готовых муз! – живо проговорил Габри. – У него потрясающая фантазия, а стиль и язык просто великолепны! Я зачитался планами искушений! Это просто конфетка! – архангел сложил пальцы горстью и смачно чмокнул их губами.
Сергей смутился. Брови Михаила нахмурились.
– Габри, ты разбирай, когда речь идет о людях. Это не игра и не книжный сюжет, – произнес Михаил.
Сергей сник. Похоже, разрешения на план можно было не ждать.
– Одно другому не мешает! – возразил Гавриил.
– Всему должны быть границы, Габри, – молвил старший брат.
– Творчество отодвигает любые границы! – с достоинством заявил Габри.
– Только не границы дозволенного.
– Ты чего, а?.. – не понял младший брат. – У тебя что, плохое настроение, да?.. Это не означает, что можно портить его другим!
Губы Габри надулись, как у обиженного ребенка. Начальник муз сложил руки на груди и отвернулся.
– Габри, ну что ты, – смягчил тон Михаил.
– Я тут для него стараюсь, выматываюсь, понимаете ли, а он приходит и заявляет: всё, всем по углам, картины в рамки, хомут на шею!.. – быстро пробормотал Габри.
– Гаврюша, я не имел в виду ничего так…
– Ты всегда так говоришь, а на самом деле потом выясняется, что ты говоришь совсем не это!.. Нет, вы подумайте… Если бы я ему хоть раз что-то не то сделал!.. Хоть бы слово сказал обидное или еще чего такое!.. Вот засвидетельствуй, Агни, я когда-нибудь позволил себе его задеть? – Габри мимо брата обратился к Агнесс.
– Что ты?.. Я такого не припомню, – безмятежно пожала плечами помощница.
Михаил с неслышным вздохом покачал головой.
– Гаврюся, ну извини, я не хотел тебя обидеть. Был не прав, прости. Простишь?.. – Михаил взял его за плечо, заглядывая в светлые, как весеннее небо, глаза. Габри перевел на него чистый, словно ручей, взгляд. Его ресницы подрагивали, сам он едва удерживался от хохота.
– Ха, опять купился! – воскликнул Габри весело. – Забыл, что ангелы не обижаются?..
– Они только дуются! – Михаил шлепнул развевающуюся на ветру прядь светлых волос.
Сергей улыбнулся. Его взор остановился на Агнесс. Она ровняла увесистую стопку бумаг. Все это она написала за то время, как он говорил с Гавриилом.
– Но что с тобой? Ты какой-то совсем грустный! – озаботился Габри.
– Все хорошо. Просто думал много… – устало поправил сбившиеся волосы Михаил.
– Думать – это хорошо! Но нельзя думать слишком много! Это вредно! – сказал Габри.
– Да, я знаю. Впрочем, тут такие головоломки задают, что приходится напрячься, – Михаил взглянул на Сергея. – И это полезно.
– Каков вердикт? – с надеждой вопросил Сергей.
– Тебе дано разрешение, Сережа. С этого дня твоя ответственность – моя ответственность. Действуй, на то воля Божья. Ты был прав, молодец.
– Спасибо! – Сергей сразу оживился и заметно повеселел.
– Тебе спасибо. Ты заставляешь меня заново взвесить многие вещи, – ответил архангел. В его глазах зажглась теплая улыбка. – Скажи, Серега, тебе в жизни кто-нибудь отказывал?..