Страница 4 из 18
Точно так же сказал судья адвокату, выстроившему стройную и логичную теорию, объясняя, почему именно подсудимый не виновен в нанесении самому себе тяжких телесных повреждений вследствие падения с барной стойки одного заведения в тихом спальном районе одного небольшого городка. Такого спокойного и уютного маленького городка, находящегося рядом с Большим адронным коллайдером.
Вы запомните этого персонажа, он действительно интересный ученый, и я надеюсь, что в процессе повествования нам удастся познакомиться с ним поближе, еще до того, как он стал классифицировать заусеницы на ногтях в одной богадельне. А классификации их он начал осмысливать уже после того, как разочаровался в пузырьках. Которым, как косаткам и другим редким видам животных, совершенно не было никакого дела до их спасения. Неблагодарные.
Ты знаешь, я грешен. Я было думал раньше, что мы так много переписываемся и я отвлекаюсь от написания книги, и, если бы мы не переписывались, я бы писал быстрее. Я ошибался! Я без тебя вообще не пишу.
Ой, простите. Я это писал своей музе. Возлюбленной, с которой постоянно переписываюсь в мессенджерах. И неожиданно для себя полностью завяз в грезах о ней, так что получилось написать сообщение совсем не там, где ему было место. А что написано пером, не вырубишь топором.
Такая поговорка была у одного народа, проживающего на большом континенте одной маленькой планеты, к которому принадлежал и Даня. Но этот народ исчез задолго до того, как эта планета раскалилась от разбухшего до невероятных масштабов, умирающего от старости солнца. Одного из тех ничем не примечательных, по меркам Вселенной, средних светил, которые вспыхивают и гаснут с завидной периодичностью повсюду.
Точно как частицы в Большом адронном коллайдере. Там тоже внутри они появляются на миллиардную долю секунды и исчезают. А ведь в каждой из этих частиц сокрыта маленькая Вселенная.
А вы как думаете? Реально считаете, что вы маленькие, когда смотрите на ночное небо? У меня для вас плохие новости. Вы неправы в своих суждениях, вы состоите из бесчисленного множества частиц, безостановочно появляющихся в вас на мгновение и бесследно исчезающих в никуда. Настолько маленьких и исчезающих с такой невероятной скоростью, что новейшие современные приборы не в состоянии их уловить, но тем это и хорошо. Как кадры фильма для глаза сливаются воедино, следующая, появившаяся на месте исчезнувшей, частица дает возможность вам и этому миру быть осязаемыми.
Теперь вы чувствуете себя большим? У меня для вас снова плохие новости. Вы и вся ваша Вселенная – это частица мироздания другого порядка. Она появилась и исчезла в том порядке так мимолетно, что ни один самый современный прибор ее не смог уловить. А на ее месте сразу образовалась новая, а рядом еще множество других, позволяя тому непостижимо огромному миру проявляться и быть осязаемым. Но не для нас, а для существ того же самого другого, более высокого порядка.
У Дани были мысли. Много. Но совсем не по вышеизложенному поводу. Они проходили так же быстро, как те мелкие частицы, и еще были хаотичны, как ход повествования в этой книге. Их нельзя было поймать и уловить. Однако из всех этих мелких мыслей можно было осязать одну.
Так почему же «было»? Почему у него «была» мысль? Почему все в прошедшем времени? А почему в языке вообще есть времена, когда времени не существует? А зачем вообще язык, когда есть мысль? И почему из мельчайших незаметных мыслишек обязана собираться одна большая? Ответ – совершенно не обязана. Но так или иначе собирается. Если опять-таки сдвинуть масштаб, выкрутить на минимум приближение…
А вот сейчас стало действительно интересно: если перевернуть телескоп наоборот и выкрутить на максимум удаление, можно увидеть всю Вселенную целиком? Ответ – нет. Со Вселенной нет. А вот с мыслями так можно, все мысли на протяжении жизни существа можно собрать в одну. Одну большую, глобальную. И угадайте, какой она будет?
Есть.
Вы сейчас читаете и ждете, когда же начнутся диалоги? Признайтесь, вам же тоже очень нравится видеть на перевернутой странице много диалогов? Ведь тогда вы прочитаете эту страницу намного быстрей и скорее приблизитесь к концу книги, когда ее перевернете. Постараюсь вас не разочаровать.
Для этого перенесемся в самое начало. Вы точно усвоили какое, оно? Оно не было когда-то давно. Оно было, когда ничего не было. Оно было тогда никогда.
– Ты кто?
– Я Ничто.
– А почему я тебя чувствую?
– Ты, друг мой, чувствуешь себя. Меня ты не можешь чувствовать и осязать.
– Хорошо. Допустим. А почему я твой друг?
– Все вы мои друзья.
– Нас тут много?
– Где тут?
– У тебя.
– У меня вас вообще нет. Я же ничто, как у меня может что-то быть?
– Но я же сейчас нахожусь здесь. И я у тебя есть, ты сам сказал, что я твой друг. У тебя ЕСТЬ друг.
– Ой, ну не придирайся к словам. Это было лишь устойчивое выражение там, откуда ты родом. Да и ты никак не можешь находиться здесь, если «здесь» не существует.
– Но я же сейчас говорю с тобой. И по-прежнему ощущаю себя.
– Ты не можешь со мной говорить. Меня нет. И ощущать себя не можешь. Тебя тоже нет. И даже для того, чтобы разговаривать, нужны тело и рот, которых у тебя тоже не наблюдается.
– Но что я тогда делаю и где я вообще нахожусь?
– Ты, образно говоря, не находишься. Ты не можешь находиться там, где просто нет нахождения. И ты ничего не делаешь, ты просто есть.
– Я ничего из того, что ты сказал, не понимаю.
– А я ничего и не говорил. Прости, друг, но твое время вышло, тебе надо возвращаться.
– Ты меня окончательно запутал. Если ты ничего не говорил, то как я мог тебя услышать? Куда возвращаться? И зачем все это?
– Туда. Тебе надо возвращаться обратно.
– Это далеко?
– Ох, существа. Ну почему вам присуща эта оценочность? Ведь ваше существование только потому и отмерено, что вы все измеряете и сравниваете. Все, прощай.
– Прощай.
И Даня очутился в кровати, в то время как появились пространство, энергия и материя. Все это хорошо перемешалось и приправилось изрядной порцией времени. Конечно, совсем не сразу появилось. Если изменить точку зрения, то можно сказать, что сначала появилось время. Потом пространство, в котором начали образовываться мельчайшие частицы. Коллапы. Они, еще совсем юные и горячие, беспорядочно сталкивались, прежде чем исчезнуть. Образовывали другие частицы, большие по размеру и тем самым более важные. Затем они начали объединяться в маленькие группы. Объединившись, начали устраивать набеги на отдельных и самых слабых.
Появились структуры, они образовали атом. И приобрели самый первый во времени социальный статус. Все как и везде. Появились законы. Законы мироздания. Которые, как и любые другие законы, все понимают и трактуют исключительно по-своему. Некоторые законы не понимают вовсе, но придумывают различные способы их обойти. У некоторых даже получается эти законы обмануть или игнорировать вовсе.
Одно такое существо, коему совершенно нет дела до каких-либо законов и вообще всего, кроме еды и коробок, совершенно случайно поработило целую планету. И самое ужасное, что существо об этом даже не подозревает. Оно просто живет как хочет.
Сколько ни пытались, не смогли объяснить этому существу, что оно – домашнее животное. И сейчас существа расплодились по всей планете и вполне себе прекрасно устроились. Иногда даже балуют свой обслуживающий персонал лаской и добротой. А рабы с ума сходят от радости и умиления. Строят им огромные дома, производят специальные корма из самых отборных и свежих продуктов. И с должной долей почтения, смирения и благоговения каждый день чистят им лотки.
Законы, как и благоустроенные тропы в парках отдыха, вообще всегда создавались, чтобы их можно было обходить. И для каждой новой структуры, обошедшей тот или иной закон мироздания, вносится соответствующая правка. Обычно они принимаются после первого прочтения, и структура обретает право на существование.