Сочинения. Том 2

Смешения определяются балансом первоэлементов (стихий) на уровне гомеомерий: здесь врач не способен ни к объективной оценке, ни к результативному вмешательству. Наблюдение с целью выяснения устройства организма живого существа возможно лишь при анатомическом вскрытии или хирургическом вмешательстве, а главным при определении отличия здорового тела от больного является степень сохранности его функций: «…так как мы установили, что полезные и вредные свойства гомеомерий происходят от соразмерности или несоразмерности начал, надо определить отличие вредных свойств гомеомерий от болезни. Отличие же выводится из определения обоих понятий, как показано в сочинении «О доказательстве». Каково же определение здорового состояния тела, а каково – болезненного? В здоровом состоянии естественные функции не повреждены, а в болезненном повреждены»[123].

Анализ вводимых нами в научный оборот трактатов Галена с позиции истории и философии медицины позволяет сделать следующие выводы. Важным компонентом натурфилософской системы Галена является представление о микроструктуре тканей тела животных и человека, в основе которого было учение о гомеомериях как мельчайшей структурной (по Галену, «строительной») единице живой материи. По мере изучения все большего числа текстов Галена появляется возможность лучше понять его позицию по этому важнейшему вопросу. Уже сейчас очевидно, что теоретические представления Галена существенно выходили за рамки предшествовавшей ему античной натурфилософской традиции, заложенной Анаксагором. Теорию гомеомерий Галена следует рассматривать в контексте его врачебной деятельности, она постоянно проверялась и уточнялась на практике и в результате стала фундаментальной основой оригинального учения об общей патологии и принципах лечения заболеваний.

Мы попытались максимально подробно представить взгляды великого врача в общем контексте развития античной мысли. Можно констатировать значительную степень соизмеримости теоретико-практической системы Галена и основ современной медицины. Невозможно оспорить суждения К. Поппера и Т. Куна о несоизмеримости, например, физической науки ХХ в. и базовых понятий физики Аристотеля. Однако соотнесение взглядов Галена и современных представлений в медицине позволяют сделать противоположный вывод.

При сопоставлении взглядов Галена и методов познания в научной медицине нашего времени необходимо использовать определенный историко-научный и философский инструментарий: понятия «тип рациональности», «картина мира ученого» и т. п. необходимы для верной интерпретации его текстов. Внимание исследователя должно быть обращено на стремление Галена к достижению универсальной непротиворечивой целостности медицинского знания. Единая классификация заболеваний (в наши дни мы говорим о семиотике нозологий), определение причин и признаков болезней, стремление к систематизации и теоретическому обоснованию лечебных вмешательств – все это важные компоненты единой целостной системы. Особое место в наследии Галена занимает обоснование единства духовного и телесного в практике врачевания. Историческое значение этой доктрины для медицины, философии и антропологии невозможно переоценить. Предлагаемые вниманию читателя тексты сочинений великого врача – прекрасное тому доказательство.

Предисловие переводчика

В настоящий том вошли сочинения Галена, посвященные основам систематического подхода к медицинской науке, – определению и классификации болезней и методов их лечения. В своем предисловии мы приведем краткий анализ терминологических сложностей, с которыми нам пришлось столкнуться при переводе этих сочинений.

Начнем, как это всегда делает и сам Гален, с наиболее общих понятий. Понятие οὐσία – «сущность» в философском и логическом смыслах – восходит к Аристотелю. Аристотель определяет οὐσία как сущность того или иного предмета или явления, соответствующую его определению (например, Категории, 2 a11-12; Метафизика, 1007 a23, 1032 b9-14). В том же значении часто употребляет этот термин и Гален. Именно его он имеет в виду, когда говорит о «субстанциальном» (οὐσιώδης) определении (Искусство медицины, 1) или о «возможностях и сущности (οὐσία) творящих причин» (К Патрофилу, о составе медицинского искусства, 13). Как в логических, так и в медицинских сочинениях Гален постоянно подчеркивает, что именно с определения такого рода «сущности» следует начинать любое рассуждение (О доктринах Гиппократа и Платона, 108 23–31; О темпераментах, II, 2, 53; О причинах симптомов, 2, 5). Другое значение термина οὐσία – «материя» и даже «ткань», состоящая из однородных гомеомерий с определенным сочетанием четырех качеств (Искусство медицины, 5, 8, 11, 16, 27; К Патрофилу, 13, 15; О разновидностях, болезней 5; ср.: О разновидностях лихорадок, I, 1; О темпераментах, I, 7; О семени, II, 162). Впрочем, эти значения в ряде случаев сближаются: как неоднократно подчеркивает Гален, сущность и свойства того или иного органа или гомеомерной части зависят от состава их вещества, от соотношения в нем четырех начал. Здесь Гален также следует аристотелевскому пониманию οὐσία: для Аристотеля «сущность» – это не просто «форма», но «форма плюс материя», совокупность составляющих сущность свойств, часто – свойств видимых и осязаемых[124].

Как уже было сказано, Гален придает чрезвычайно большое значение точным, научным определениям, с которых, по его мнению, должно начинаться всякое рассуждение. Поэтому, определяя медицину как науку о здоровье (ὑγιεíα) и болезни (νόσος), он в начале трех общих трудов о ней дает научные определения этим понятиям (Искусство медицины, 2–5; О разновидностях болезней, 2; О разновидностях симптомов, 1).

Итак, здоровье, согласно Галену, – это правильное выполнение каждой частью тела своей естественной (κατὰ φύσιν) функции (ἐνέργεια), а также соответствующее природе (κατὰ φύσιν) устройство частей тела, обеспечивающее такое функционирование (О разновидностях болезней, 2). Здесь Гален фактически дает два определения – структурное и функциональное – при этом подчеркивая, что они синонимичны: ведь «естественное» функционирование обеспечивается именно «согласной природе» структурой. «Соответствие природе Гален определяет как соразмерность (συµµετρíα), как анатомическую, то есть соразмерность и правильное взаимное расположение частей тела, так и гуморальную, то есть «хорошее смешение» (εὐκρασíα) четырех начал. Соответственно, болезнь как состояние, противоположное здоровью, определяется как нарушение естественной функции одной или нескольких частей тела, или же нарушение соразмерности в анатомической структуре или гуморальном составе тела. Определение болезни, данное в начале трактата «О разновидностях симптомов», также объединяет в себе структурный и функциональный подходы: «болезнь есть устройство тела, которое противоречит природе, что является причиной повреждения функции»[125].

При этом Гален постоянно стремится опираться не только на чисто теоретические соображения, но и на здравый смысл и данные опыта. Так, затрудняясь определить для всех случаев точную границу между здоровьем и болезнью (в этой задаче можно видеть частный случай известного скептического парадокса о том, с какого количества камешков начинается куча), Гален останавливается на том, что называет состояние между здоровьем и болезнью нейтральным, «опираясь на чувственное восприятие, а не на саму природу вещей». В противном случае, поясняет он, мы рискуем впасть в ложное учение о том, что всякое тело, не будучи идеальным, постоянно является больным (τὸ τῆς ἀειπαθείας δόγµα), а это противоречит наблюдениям и здравому смыслу (Искусство медицины, 5)[126].

Сложен для точного перевода термин, которым Гален обозначает понятие более общее, чем болезнь, – διάθεσις (О разновидностях симптомов, 1). Мы переводим этот термин как «положение» (в некоторых случаях – «состояние»), однако подобрать для него точной аналогии в русском языке невозможно. Как и русское слово «положение», он происходит от глагола «класть», точнее, «располагать» (διάκειµαι). Соответственно, это существительное описывает структуру и состояние любой сложной конструкции, части которой могут так или иначе располагаться друг относительно друга, – тела, здания и даже вещей нематериальных. Поэтому Гален говорит о «положении (διάθεσις) песни, гармонии, рассуждения или выражения»: звуки могут быть расположены более или менее гармонично, слова и мысли – более или менее связно.

123

Там же, фр. 10, с. 309.

124

Tu