Страница 8 из 12
И потом всю жизнь караулил свою женщину, никому не позволяя даже глянуть на нее косо. Кстати, и погиб из-за этого… Захотел его красавицу себе местный бай, а батыр не отдал… Отбивался, пока мог, а потом ее убил ножом в грудь и на ятаганы байских батыров прыгнул…
Грустная история, короче, показывающая как раз всю тщательно скрываемую дурь моих кровных предков.
Я, честно говоря, думал, что это все сказки, тем более, что я и не полностью татарин, наполовину только. Мать русская была, и бабка до конца жизни плевалась при одном ее имени, так и не одобрив женитьбу отца на чужой.
Но, похоже, во мне-таки гены предка ожили, когда я Ветку увидел… Потому что первым желанием было именно ее утащить куда-нибудь.
Ванек держал ее за руку, а я хотел ему в морду дать. Впервые в жизни с нашей самой первой встречи, когда мы с ним сначала подрались, а затем замирились и стали лучшими друганами навек.
И вот в тот момент я забыл про все, кроме грязной узкой ладошки незнакомки в широкой пятерне своего друга.
Конечно, потом я пришел в себя и даже, кажется, смог нормально разговаривать, не выдавая жуткой, страшной ревности, поселившейся в душе. Я тогда, правда, и слова такого не знал, просто чувствовал, что что-то не так со мной. Неправильно…
Затем это все прошло. Улеглось. Острота первого впечатления снялась, оставив вместо себя тягучую обреченную уверенность… Которая сгладилась, сделавшись привычной.
Ветка была рядом, постоянно, и Ванек тоже. Я к ним привык, к этой связке, как к левой и правой руке, не мог себя представить без них.
Да и зачем представлять, если они всегда рядом? Так было, есть и будет.
Я правда думал именно так, наивный тиле…
Ветка вырастет и станет моей женой. Это же очевидно.
А Ванька будет дружкой на нашей свадьбе. Все правильно. Правильный мир.
Был.
Пока в один день не поймал взгляд друга, брата своего, на ней, девочке, которую уже привык считать своей.
И взгляд этот был… Внимательным. Голодным.
В каком классе это заметил?
Девятый? Десятый?
Или после? Летом?
Не важно. Главное, что мир мой весь рухнул в один момент. И я перестал спать по ночам, без конца переваривая в голове разные способы выхода из ситуации.
Я внезапно понял, что Ветка может меня и не захотеть… А зачем ей темнорожий татарин, когда рядом есть светлокожий русский? Понятный, простой, веселый…
Ванька так языком работал, ни одна девка не могла устоять. Я по сравнению с ним – бревно с глазами… Нет, мне девок тоже перепадало, а я и не отказывался, дурак что ли? Но все равно их и вполовину не было столько, сколько у Ваньки. И я знал, что, если он себе цель поставит, то добьется.
И Ветку себе заберет.
А я?
А мне что делать?
Она же моя! Моя!
В такие моменты внутри просыпалась черная, дикая ярость, хотелось крушить, бить, резать, в ушах свистела плеть и слышался тяжелый перестук копыт. Как раньше просто было предкам! Понравилась тебе женщина, приехал, через седло перекинул и увез!
А потом, через неделю, в село наведался, калым привез за жену… И все хорошо!
А тут как быть?
Как заставить Ветку обратить внимание на себя? А не на зубоскала и обаятельного гада Ванька?
А может… Может, и в самом деле, силой забрать? А почему нет? Она мне верит, она пойдет за мной… Запру в комнате, буду говорить и убеждать, пока не согласится…
Мысли эти отдавали безумием, сладким и порочным, а, главное, вполне реальным.
Ветка училась в десятом, до совершеннолетия год еще, но могут расписать, если беременная будет…
Обычно на этом моменте поднималось внизу все, чему положено подниматься у нормального парня при мысли девочке, которую он хочет, а фантазии приобретали откровенно порнушный характер. Если такое случалось ночью, то я себя сдержать не мог, тянулся успокаиваться привычным всем парням способом. А потом было дико стыдно. И в глаза Ветке, наивные, зеленые, такие искренние и теплые, смотреть невозможно.
Она меня братом считала, а я ее за ночь по сто раз нагнул и поимел во всех позах…
И на Ванька смотреть тяжко, потому что он меня тоже братом считал. А я его убить хотел. Не всегда. Но когда смотрел на нее, зубоскалил по своей привычке… Когда в глазах его похоть и голод, со своими созвучные, читал…
Я ведь пытался с собой справиться.
Жизнь, кстати, не плоховала тоже, подкидывала без конца проблем, словно помогала отвлечься от неподходящей мне девочки.
Бабка, постепенно, но неотвратно впадала в маразм, сиротское пособие перестали платить, а на работе требовали, чтоб не в школе сидел, а полный рабочий день работал. И вообще, кому нужны эти одиннадцать классов? Давно надо было бросать, идти учиться в каблуху и работать, как все нормальные пацаны.
На дворе было начало двухтысячных, жирные, веселые годы, когда такому парню, как я, рукастому и не дураку, имелась вполне реальная возможность заработать. И я ее не упускал, понимая, что никому я нахрен не сдался в этом мире.
Это у Ванька имелся прочный родительский тыл. Его предки, пусть и небогатые, но и не бедные по меркам нашего города, помогали то правами, то тачкой, то баблом, то возможностью подработать… У меня такого не было.
Приходилось крутиться, чтоб бабку содержать, дом хоть немного поддерживать, да и самому выглядеть нормально. Обноски и “прощай молодость” уже были неактуальны.
В итоге мои страдания по Ветке не то, чтоб наглухо прошли, но как-то забились… Я и с Ваньком-то не каждый день виделся, иногда по неделям не встречались…
Ну и доигрались, что чуть не потеряли нашу подружку.
Потом-то, конечно, все вернули.
Все позиции отыграли.
И как-то в итоге… Пришли к общему знаменателю, что ли…
В любом случае, до армии делать ничего не стоило. И уж тем более, тащить Ветку наперегонки в постель. Не скрою, дико хотелось, очень уж она выросла… Красивая стала, глаз не оторвать. Ванька в ней дыры прожигал взглядом, сука. А мне опять дико хотелось ему втащить, а Ветку на плечо кинуть и к себе утащить.
Тормозило только то, что некуда было тащить пока что.
Не в бабкин же дом-развалюху? С бабкой лежачей в придачу. Отличное будущее для молодой девчонки!
Я откладывал деньги, чтоб снять нормальную хату и тогда уже… Предложить.
Каким образом я буду предлагать новые отношения совершенно не подозревающей ни о чем и относящейся ко мне, как к брату, Ветке, в голове пока что не укладывалось никак.
Я даже мысленно не мог эту ситуацию прокатать в мозгах, а потому оставил до лучших времен.
Сначала все равно надо было с Ваньком все решить…
И не прибить его в процессе.
В итоге мы дотянули до повесток, а потом совсем уже смысла не было.
Армия… Это слово и пугало, и успокаивало. Казалось таким рубежом, после которого начнется полноценная взрослая жизнь. И она уже все расставит по своим местам.
Я никогда еще так не ошибался…
Глава 10. Тим. Тогда
Мы с Ваньком попали в одну роту, служили в мотострелковых, в подмосковном городе Чехове.