Страница 7 из 16
Конструирование типа личности российского бюрократа, особенно по таким источникам, как не только его личные воспоминания, но и воспоминания современников, представляет большой интерес, так как это эгоцентричный источник информации. Воспоминания В. Н. Коковцова представляют собой в основном целостный авторский текст, который основан на отрывочных записях, сделанных последовательно ещё в годы своей службы, когда он день за днём набрасывал свои заметки о дневных впечатлениях, не прерывая своих записей даже во время поездок по стране. Разговоры с царем и государственными деятелями он фиксировал практически сразу. Копировал он и содержание важных документов, с которыми знакомился по роду своей деятельности. Подлинники их, а также свои заметки он хранил в своем домашнем архиве[112]. Они составили основу его будущих публикаций и, своего рода, откровений.
Такое дальновидное и бережное отношение практически к любой встреченной информации позволяет сделать вывод о наличии таких черт характера, как педантичность, предусмотрительность, осмысление происходящего в перспективе, осторожное отношение к фактам, ко мнению других. Наличие таких качеств и записей, вероятно, сказалось на развитии умения оценивать политические последствия каких-то событий, ситуации. И это, должно быть, особенно помогало ему в ситуациях, которые требовали дипломатичности.
Дипломатичность была присуща В. Н. Коковцову в различных ситуациях. Например, в случае с назначением В. Н. Воейкова – командира гусарского полка, – главноуправляющим по делам физического развития населения. Николай II по инициативе В. А. Сухомлинова, военного министра, передал подписанный им указ Сенату о назначении В. Н. Воейкова на вышеупомянутую в реальности не существующую должность. Опубликовать и ассигновать этот указ поручалось В. Н. Коковцову, который отказался подписывать его. Объяснил он это тем, что «из-за этого может только произойти величайший скандал, потому что Сенат откажется публиковать такой указ и поставит государя и самого себя в совершенно безвыходное положение»[113]. Представив Николаю II «все заранее приготовленные аргументы», В. Н. Коковцов добавил, что имеет при этом только одну цель – «оберегать вас от неправильных действий отдельных министров… я хочу этим вернее и честнее служить вам, нежели думают служить те, кто молчаливо принимает к исполнению то, что неправильно и даже незаконно»[114]. Видя замешательство Николая, он предложил компромиссный выход по назначению генерала В. Н. Воейкова «на должность по наблюдению и руководству всем делом обучения военному строю и гимнастике во всех средних учебных заведениях всех ведомств и облечь это поручение в форму высочайшего повеления, объявленного всем министрам»[115].
Вероятно, такое поведение В. Н. Коковцова связано с его представлениями о важной роли представительных учреждений, Государственной думы. Поэтому в данной ситуации он активно старался пресечь попытки Николая II в обход Государственной думы, Сенату учредить новое ведомство с подачи министров, понимая, что учреждение такого ведомства повлечет за собой новые расходы, вопрос о которых не может быть решен без участия Государственной думы. Здесь явно налицо негативное отношение В. Н. Коковцова к подобного рода авантюрам. Этот эпизод иллюстрирует и его отношения с императором, свидетельствует о дипломатичности в том плане, что ему быстро удалось найти альтернативное решение и не поставить царя в неловкое положение, чему помогла бесспорная компетентность в делопроизводстве государственных учреждений, их функциях, в механизмах принятия законов. Можно говорить также о взвешенности позиции, о стремлении к логическому обоснованию – Николаю II он привел все заранее заготовленные аргументы[116]. Сам же В. Н. Коковцов считал, что произошедший с В. Н. Воейковым конфликт был каплей в его отставке[117]. В разговоре с Николаем II он подчёркивает, что его цель – «оберегать государя от неправильных действий отдельных министров… вернее и честнее служить вам»[118]. С другой стороны, он отговаривает его от неправомерных по отношению к государственной системе действий. Т. о. «служить вам» приобретает у него значение «служить государству». После третьеиюньского переворота 1907 г. с роспуском II Думы правительственному аппарату еще раз было указано, что законодательство зиждется на изъявлениях личной воли монарха с возможным и вполне правомерным нарушением Основных законов, им же и установленных.
Есть некий элемент отождествления государства и императора, что характерно для людей с монархическими взглядами вообще. С другой стороны, в силу общественной и должностной ответственности, В. Н. Коковцову присуща убеждённость в необходимости защищать государственную систему от абсолютистских, иногда некомпетентных решений императора, тем более подверженного различного рода влияниям. Таким образом, в начале своей крупной государственной деятельности В. Н. Коковцов уже показал себя опытным бюрократом и одновременно преданным в своей политической сущности, а также, несомненно, монархистом. И, хотя А. В. Богданович в дневниковых записях свидетельствует, что «Коковцов, Витте и Победоносцев на заседании у царя говорили за самодержавие»[119], тем не менее его отношения с Государственной думой, которые более подробно будут рассмотрены далее, подтверждают склонность В. Н. Коковцова к конституционной форме правления. Его политические воззрения можно назвать центристскими, поскольку в отношениях с Государственной думой он стоял на позиции сотрудничества с этим органом независимо от предпочтения к какой-либо политической партии. Проблема представлений высших государственных деятелей о монархической власти является мало изученной в отечественной и зарубежной историографии. Несмотря на то, что чиновники не имели права вступать в политические партии и принимать участие в политической борьбе[120], тем не менее их политические пристрастия очень хорошо прослеживаются на общем фоне различных опасных экономических фантазий, многоходовых дворцовых интриг и провокационного внешнего и внутреннего дискредитирующего подстрекательства.
Одной из причин отставки В. Н. Коковцова была толерантность в отношениях с Государственной думой. В ходе этого сотрудничества он постоянно сталкивался с правоконсервативными кругами, которые, добившись его увольнения, настояли на кандидатуре престарелого Горемыкина, выразителя наиболее правого политического курса[121].
В. Н. Коковцов на политической арене был личностью, без сомнения, с достаточным политическим «весом», обладал нужным профессионализмом и необходимыми знакомствами, «словом, был на месте, располагая всеми необходимыми для политического руководителя такого ранга качествами»[122].
Не у всех современников взгляды В. Н. Коковцова вызывали симпатию и понимание.
Особо резкими в плеяде отзывов о рассматриваемой нами личности выглядят характеристики А. В. Кривошеина и А. Н. Шварца. Со А. Н. Шварцем, министром народного просвещения с 1908 года, у В. Н. Коковцова были, «натянутые» отношения. Причиной этому был вопрос о допуске лиц женского пола и еврейской национальности в высшие учебные заведения, по которому В. Н. Коковцов, в отличие от А. Н. Шварца, занимал либеральную позицию. Говоря о своей конфликтности с В. Н. Коковцовым, он выражался примерно так: «С него как с гуся вода. Дня три-четыре притихнет, а там опять за старое»[123]. При этом он выделял целую группу лиц, поддерживающих В. Н. Коковцова: «Пособниками в его тотчас же открытой против меня кампании были прежде всего вскоре после меня назначенный министр торговли и промышленности Шипов и Харитонов, подголоском у них был Извольский, открыто опасавшийся спорить со мной. Уже из этих имен видно, что главными действующими против меня лицами явились матадоры санкт-петербургской бюрократии»[124]. Из приведенных высказываний вряд ли можно сделать какие-либо выводы ввиду пристрастности пишущего. Взаимоотношения В. Н. Коковцова с А. В. Кривошеиным были напряженными из-за вопроса финансирования аграрного развития России. Отсюда нелестные характеристики, обвинения В. Н. Коковцова в «верности своему формализму»[125]. Кривошеин способствовал отстранению В. Н. Коковцова и назначению на должность премьер-министра И. Л. Горемыкина[126].
112
Коковцов В. Н. Указ. соч. Т.1. С.23.
113
Коковцов В. Н. Указ. соч. Т.1. С.129.
114
Там же. С.130.
115
Там же. С.141.
116
Коковцов В. Н. Указ. соч. С.130.
117
Там же. С.142.
118
Там же.
119
Богданович А. В. Указ. соч. С.327.
120
Особый журнал Совета министров. 4 августа 1906 года. Об ограничении должностных лиц и служащих в государственных учреждениях по вольному найму в праве участвовать в политических партиях и союзах и о преграждении таковым лицам противоправительственной агитации / Особые журналы Совета министров царской России. 1906. I. М., 1982. С. 146–151.
121
Дякин В. С. Деньги для сельского хозяйства. С. 327.
122
Миронов Г. Ф. С.140.
123
Шварц А. Н. С.19.
124
Там же. С.19.
125
Милюков П. А. Т.1. С.372.
126
Кривошеин К. А. С. 11, 12.