Максимальный уровень

Малявка ухватила свои гигантские ножницы обеими руками и раскрыв их потянулась к «нити», условно связывающий мир каждого из игроков со «вселенной» игры. Видно разработчикам захотелось сделать такую отсылку к Норнам из скандинавской мифологии. Правда, там было три сестры и они не были злобными и не подстраивали намеренно пакости. Но Генке сейчас было плевать и на тех сестер и на этих.

– Стой! – заорал он и нажал на паузу.

Нет уж. Не даст он уничтожить свой мир. Не на того напали!

Генка дернул на себя ящик стола, заваленный доверху всяким барахлом. Скомканные бумажки, диски, ручки, компьютерные детали, какие-то никому ненужные сувениры полетели в разные стороны. Генка извлек сверток отданный ему в поезде незнакомцем. Дрожащими от нетерпения руками он разорвал пленку. Внутри находилась небольшая коробочка. Сердце бухало в груди. Перед глазами плыли круги. Генка чувствовал, что не может даже дышать от волнения.

Внутри коробочки в выдавленных на бархатистой поверхности «гнездах» располагались флэшка и две небольшие капсулы, напоминавшие пилюли. Генке как-то прописывали похожие, когда он болел ангиной.

Так! Ясно! Нужно сначала посмотреть содержимое флэшки. Подойдя к шкафу, Генка извлек из него старенький ноут. Фиг его знает, что там на флэшке, может он поймает какой-нибудь вирус, который снесет все что можно и нельзя. Лучше уж перестраховаться.

Содержимое флэшки представляло собой текст. Часть была на английском, а часть и вовсе состояла из каких-то иероглифов. Так как даже английский текст включал в себя множество технической терминологии, Генкиных скромных познаний было явно недостаточно для перевода. Не говоря уже об абракадабре в виде иероглифов.

Вроде никаких вирусов флешка не содержала, по крайней мере, Генка на это надеялся. Он решил рискнуть и вставив флешку в комп, включил переводчик.

Прочитав переведенные компьютером тексты, Генка ошалело уставился на капсулы лежавшие в коробочке. Ну нифига себе! Если все это действительно правда, это… это… Это что-то невероятное!

Теперь оставалось решить. Готов ли он проверить «правда» или «неправда». На себе.

Глава 4

Генка чувствовал разочарование. И обиду. Прямо как в детстве. Когда очень ждешь на новый год подарок, мечтаешь, видишь во сне, а под елкой оказывается совсем не то…

Его надули. Развели. Обманули. Непонятно зачем. Вся эта странная история с мужиком из поезда. С невероятным изобретением. Генка не мог понять к чему все это было. Мужик-то правда, того, помер. Так к чему весь этот балаган с изобретением.

Ну, да. Некоторый эффект от проглоченной пилюли был. Чего уж там. И, признаться честно, Генка был бы вполне счастлив и доволен, этим эффектом. Он получил возможность «отсрочить» уничтожение своего игрового мира и попытаться найти способ спасения. То есть его герой снова мог исследовать местность и искать ресурсы. Сестры с их гигантскими ножницами не приводили приговор в исполнение немедленно. Они «ждали». Это, в принципе, было невозможно – игра не давала шанса «отыграться», когда приговор сестер уже оглашен. Но пилюля, которую Генка все же решился проглотить, действительно дала ему новые возможности. И это здорово, конечно. Но… Но! Он, Генка, поверил, вот серьезно поверил, прочитав переведенный текст, что он сможет оказаться непосредственно в игре. Сам. Не его герой, а он, он сам. Ну, естественно, поверил в глупость, сам виноват, сам дурак. Но так, черт возьми, жаль, так жаль, что это неправда…. Он уже прямо губу раскатал…

Генка был готов чуть ли не заплакать, сам не зная почему. Даже спасение мира не так уж и сильно радовало…

Под ногой хрустнула ветка. Из ближайших кустов выпорхнула и умчалась прочь испуганная птичка. Генка проследил за ней взглядом и зажмурился от яркого солнечного света.

Стоп! Какая птичка, какой хруст веток, какое солнце слепящее глаза?! Генка огляделся по сторонам, осмотрел себя. Вокруг лес, деревья, неровная поросшая мхом почва. А на нем броня из толстой промасленной кожи. А в руке он держит меч…

Генка зажмурился и помотал головой. Может у него все – от расстройства крыша поехала и глюки начались?

Лес, ветерок обдувает лицо. Птицы щебечут где-то в кронах деревьев.

– Аааа! Аааа! Да! Да! Да! Мать вашу! Охренеть! Охренеть!…

Грудь под кожаной броней тяжело вздымалась и опускалась от невероятного волнения. Не может быть! Просто невероятно! В голове остались только обрывки мыслей. Как будто он поглупел от счастья, разучился соображать. Генка подошел к стволу толстого дерева и провел по нему рукой. Кора была шершавой на ощупь. Наклонившись он дотронулся до поросшей мхом земли. Мох был мягкий и прохладный. Генка уловил тонкий аромат смолы, земли…

– Черт!

Из глаз покатились слезы. Генка смахивал их смеясь, кружась и пританцовывая, вдыхая полной грудью лесной воздух. Это просто невероятно!!!

Генка так расчувствовался и впал в состояние такой эйфории, что совсем забыл, что мир «Way» это не только лес с поющими в нем птичками, мягким мхом под ногами и плывущими над кронами по голубому небосводу облаками. Это, в первую очередь, место где на каждом шагу подстерегает опасность, где нужно не плясать, не с деревьями обниматься, а выживать, завоевывать, пытаться удержать то что есть.

Когда из-за дерева выскочил муронг и метнул в Генку отравленный шип, Генка даже не попытался увернуться, хотя, в большинстве случаев это и было бесполезно, но все же. Он так и стоял с раскрытым ртом и вытаращенными теперь уже от ужаса глазами. В этом новом, превратившимся в реальность мире игры, не только кора и запах леса и дуновение ветра стали настоящими. Но и отвратительный монстр, вроде как ставший уже привычным именно в игре, сейчас выглядел настолько жутким и настоящим, что Генка не заорал и не кинулся куда глаза глядят, только потому, что от страха потерял способность кричать, двигаться и хоть как-то соображать. Острый шип, толщиной с Генкину руку пролетел мимо Генкиного лица.

– Ааааа! – завопил наконец Генка. Он больше не хотел быть непосредственным участником. Ну его на фиг!… Муронг оттолкнулся от земли и бросился на Генку. Генка издал вопль похожий на поросячий визг и попытался отскочить в сторону. Нога зацепилась за корягу и он упал. «Все! Капец!…» – пронеслось в мозгу. Муронг пролетел над распростёртыми на земле Генкой и врезался в дерево. Послышался хруст коры. Крона теряющаяся в вышине задрожала. Чудовище взвыло и развернувшись вновь бросилось на Генку.

– Мама! Аааа! – заверещал Генка дергая и перебирая по земле ногами в попытке убежать, отползти. В лицо ударила зловонная волна дыхания мерзкой твари. Генка не соображая что делает, инстинктивно выставил вперед руку со все еще зажатым в ней мечом. Убить муронга мечом было практически невозможно. Если только попасть прямо точно в глаз. «Мама! Мамочка!» – шептал Генка. Он ткнул рукой в нависшую над ним тушу и зажмурился. Все. Конец! Погибнуть в игре, в смысле, по настоящему погибнуть это вообще нечто. Идиотизм. Верх идиотизма. На хрена он пил эту чертову пилюлю?!…

Послышался странный звук. Как будто за спиной у Генки хлопнули гигантской мухобойкой. После этого раздался вой, от которого волосы на голове у Генки встали дыбом, а кровь застыла, где она там застывает. Все стихло. Генка, понимая, что он все еще жив и не только жив, но и вполне цел, осторожно обернулся назад. Муронг лежал неподвижно, в странной позе, раскинув мощные конечности в стороны. Ядовитые шипы из малиновых стали серо-зелеными, что свидетельствовало о том, что чудовище мертво. На месте одного глаза было кровавое месиво.

Генка издал свистящий звук и выдохнул. Его начало трясти, к горлу подступила дурнота.

–Б…дь! – прохрипел он, чувствуя, что сейчас расплачется.

Генка поднялся и стараясь держаться на всякий случай подальше, обошел поверженного монстра, внимательно его рассматривая. Жуть жуткая. Такая отвратная тварь, просто мрак!

На земле рядом с мертвым чудовищем поблескивала круглая золотистая штуковина. Набравшись смелости, Генка подошел чуть ближе и ткнул острием меча в блестящий кругляшок. Штуковина исчезла, зато Генкин меч из самого простого железного превратился в наикрутейший из сплава золота и титана. Генка о таком только мечтал, понимая, что ему еще прокачиваться и прокачиваться, пока он сможет, и то не факт, получить такой.