В паутине лжи

— Вообще-то за нами, возможно, погоня, — как бы невзначай ответил Рыжик.

— Чего? И ты говоришь мне об этом только сейчас? — возмутилась я, уставившись на него негодующим взглядом.

— А что, если б сразу сказал, ты бы побежала с подвернутой ногой? — с издевкой спросил он, и я фыркнула в ответ.

— Сиди и не рыпайся. Если за нами пойдут, как-нибудь отвлеку их на себя, — уверенно говорил Гаетан.

— Что такого ты натворил внизу? Мы же договаривались про небольшой манёвр для отвлечения внимания, — интересовалась я. Гаетан вынес меня на дорогу. К сожалению, в тёмное время суток тяжело было поймать извозчика, но другого выхода с моей ногой не было.

— Ничего страшного. Все живы, — общими фразами ответил мужчина, а я решила не допытываться. Моими мыслями тут же завладел Эрик, его странные письма и книга на столе. Я чувствовала, что он плавает по самые уши в чем-то нехорошем, но пока могла доказать лишь чтение незаконной литературы, и если бы сделала это, наверняка лишилась бы возможности докопаться до сути происходящего. Как связать нашу первую встречу и найденное сегодня — пока ума не приложу.

Гаетан не поленился довести меня до самой двери, за которой я слышала шум шагов и шуршание. Он остановился в коридоре, тоже прислушиваясь к происходящему в закрытой квартире.

— С каких пор ты живешь не одна? — спросил Гаетан украдкой, словно подразумевая, что в моем доме могут находиться незванные гости и меня, вернее, теперь нас, подстерегает опасность.

— Ни с каких, — спокойным тоном ответила я. — Скорее всего, это моя сестра. Она любительница навестить меня в любое время суток и даже в мое отсутствие.

— Проверим.

Гаетан дал мне возможность опереться о дверной косяк, а сам прислонился к стене рядом, чтобы его не было видно сразу. Он сделал короткое движение плечом, и я поняла, что метательный нож скользнул по предплечью прямиком в его ладонь.

— Постучи, — шепотом приказал Гаетан.

— В этом нет необходимости. У меня есть ключ, — безразлично отвечала я. Сильная усталость накатывала на меня от одного вида двери родной квартирки, а тут еще и в нос ударил привычный аромат рыбных пирожков. — Это точно сестра.

— Осторожность никогда не помешает, — настаивал мужчина. Я тяжело вздохнула. Спорить с ним бесполезно. Ну, хорошо. Постучав в дверь дважды, я услышала тяжелые шаги внутри квартиры. Послышался глухой стук, затем копошение ключом в замке и громкий щелчок, после которого дверь отворилась. На пороге стояла Аннет, встречая меня недоумевающим взглядом.

— Ты чего стучишь? — спросила она. — Ключи потеряла что ль?

Я шагнула внутрь и сразу же болезненно подогнула ногу. Она подхватила меня под руку. От сильного рыбного запаха, который сестра источала, желудок свело голодной судорогой.

— Что опять случилось, горемычная? — с укором интересовалась сестра. Заставив меня облокотиться на нее, она довела меня до кровати и оставила там, а сама побежала закрывать дверь. Я начала потихоньку раздеваться, в первую очередь избавившись от корсета и верхней и нижней юбки. Невозможно было не заметить припухлость в районе голеностопа даже через чулки.

— Оступилась по дороге домой, — сказала я, не желая выдумывать витиеватую легенду. Однажды Стефан сказал, что если хочешь соврать, надо сказать только часть правды. Остальное за тебя додумает собеседник, да так мастерски, что в итоге ты услышишь от других перевернутую с ног на голову историю.

— Вечно с тобой что-то происходит, — Аннет вернулась ко мне и стала рядом, ожидая, когда я сниму чулок, дабы оценить масштаб трагедии. С трудом стянув тонкую ткань с ноги, я недовольно сжала губы. Нога в районе голеностопа опухла, посинела, я едва могла ею пошевелить, но все же могла, хотя испытывала при этом колючую боль. Значит, не перелом, и то хорошо. — Розы в вазе с этим никак не связаны?

Не понимаю, какие логические цепочки в голове позволили Аннет свести воедино мою травму ноги и цветы.

— Никак, — подтвердила я, но ничего больше говорить не хотела, тем более рассказывать о Стефане. Сестра уж точно ни в коем случае не должна узнать личность моего любовника.

— Как там муж, детки? — заговорила я о ее бытовухе, чтобы сменить тему. Аннет склонилась, дабы разглядеть травму ближе, и укоризненно покачала головой.

— Да все как обычно, — дежурно ответила сестра и, не отрывая взора от травмы, добавила: — Надо замотать в холодную тряпку.

Давно смирившись с порывами ее заботы, я не препятствовала возможности хотя бы облегчить ноющую боль. С такой ногой, наверное, тяжело будет уснуть. Хотя… учитывая накопившуюся усталость, может и не будет проблем со сном. Самое главное теперь решить вопрос с завтрашней встречей со Стефаном. Как я дойду до управления? Костылей в доме нет, у Аннет, наверное, тоже. Хотя стоп. Ее муж же пару лет назад ломал ногу, и чтобы не потерять место, ходил на работу с костылями.

Покопавшись в моем шкафу, Аннет нашла там какую-то старую тряпку и пошла к умывальнику. Спешно намочила ее, отжала и вернулась ко мне. Я сидела на кровати все в той же позе, перебирая в голове варианты решения проблемы. Не идти вообще не вариант. Стефан может подумать все, что угодно, и это самое страшное. Не хочу терять его и наши не обремененные моралью отношения. Значит, иду в любом случае. Посылать сестру с письмом или просьбой к парням в канцелярию — тоже не слишком умно, мало ли догадается о чем-то. Тогда остается один вариант. Нужно попросить ее сбегать домой и найти мне костыль. Хоть бы только они их не продали.

— Аннет, ты не могла бы выручить меня? — спросила я. Сестра встала на корточки и начала крепко обвязывать мою стопу мокрой тряпкой. Холод приятно щипал горящую кожу. Я ощутила небольшое облегчение и благодарность сестре, которая жертвует временем ради меня, такой непутевой.

— Чего еще? — недовольно спросила Аннет, словно укоряя меня за неуклюжесть.

— У вас дома остались костыли? Хоть один?

Женщина встала и уперла руки в боки, одарив меня суровым взором, словно нашкодившего котенка.

— Куда это ты идти удумала? — перешла она на крик. Я спокойно вынесла ее негодующий тон, понимая, что он продиктован беспокойством о моем состоянии. Сложив руки на груди, я деловито закинула больную ногу на ногу.

— С утра на работу, — как ни в чем не бывало ответила я, и мое изречение окончательно выбило сестру из равновесия. — У меня куча важных дел. Я должна завтра прийти.

— У меня просто нет слов, — сказала она, всплеснув руками. — Я так понимаю, отговаривать тебя — дохлый номер?

Я одарила ее теплой улыбкой и одобрительно кивнула. Аннет махнула на меня рукой и отвернулась.

— Делай, что хочешь, — она отошла от меня, направилась к дотлевающей печке, где якобы срочно нужно было перемешать угли. Сделала она это, чтобы не ругаться со мной, и правильно. Только ссоры с Аннет мне не хватало. Смягчившись спустя полминуты, она добавила: — Хорошо, принесу. Только ходи аккуратнее. Третьего дня шпики средь бела дня женщину прям с улицы схватили и потащили в свое логово. Говорят, уже кончили. Без суда и следствия. А труп собакам выкинули.

Я аж прифигела от такой прекрасной истории.

— Спасибо, Аннет. А эта чудная история… ты от кого узнала? — спокойным тоном поинтересовалась я, привыкшая к осуждению, неприязни и откровенной ненависти со стороны обычных людей, но их сказки не переставали удивлять.

— Соседка сверху рассказала.

— А, ОБС, — многозначительно сказала я.

— Что еще за о-бэ-эс? — переспросила Аннет.

— Самый достоверный источник информации. Расшифровывается как “одна бабка сказала”.

Аннет не поняла иронию, потому продолжила молча заниматься своими делами и вскоре засобиралась домой за обещанным.

Без сил плюхнувшись на кровать, я не без труда подтянулась на подушку и закрыла глаза. Шорох кочергой в печке не мешал, наоборот, почему-то расслаблял, навевая чувство безопасности. На душе царила неопределенность из-за смешанных чувств. С одной стороны, дело шло плохо и становилось все запутаннее, когда я пыталась отыскать ответы в своей голове. С другой — завтра я вновь увижу Стефана. Моего Стефана. Вернее, не совсем моего, но меня это полностью устраивало. Учитывая его нрав и положение, он, наверное, меняет любовниц как перчатки, поэтому быть его законной женой такое себе удовольствие. Тогда почему на душе так грустно от мысли о других женщинах, с которыми он может делить постель? Я что, ревную? Нет, нельзя. Он, как и я, в первую очередь принадлежит работе, а потом уже себе и другим людям. Вроде головой понимаю, но никак не могу избавиться от ноющего чувства, разрывающего сердце на куски. Может, не стоило соглашаться с ним спать? Любила бы себе и любила. Издалека, не терзая себя. Так, надо срочно переключиться на работу.